Клиническая картинка

Политическими решениями увеличить долю российской медтехники на отечественном рынке в ближайшее время едва ли возможно. Не имея приличного капитала и прозрачного рынка сбыта, отрасль просто не в состоянии развиваться в соответствии с мировыми тенденциями. Тем удивительней примеры отдельных компаний, сумевших преодолеть неблагоприятные обстоятельства.

По данным американской и европейской ассоциаций венчурного бизнеса, медицинские технологии и медтехника — одна из приоритетных областей инвестирования. В 2006 году европейские фонды потратили на эти направления 6% средств, и опередили их три позиции: товары народного потребления (22%), промышленные изделия (13%) и вычислительная техника (7%). "Отрасль привлекает инвесторов, поскольку мировой рынок медтехники очень динамичный, емкий, а инвестиции в новые разработки и производство существенно меньше, чем в направлениях, например, биотехнологий или тяжелой промышленности",— говорит управляющий директор Российского технологического фонда Евгений Евдокимов.

После старта нацпроекта "Здоровье" продажи медицинской техники в России растут впечатляющими темпами. До начала реализации проекта рост составлял 15-16% в год, а в 2006 году — уже 30%; в этом году он сохранится на прежнем уровне. Первый вице-премьер Дмитрий Медведев отчитался о том, что из 15,5 млрд рублей, выделенных на медтехнику по нацпроекту, 60% освоили российские производители. Можно было бы предположить, что они купаются в инвестициях.

В действительности все иначе. 60-процентная квота была в основном закрыта "Газелями" для скорой помощи. Скандалы, связанные с пересадкой бригад скорой помощи на некачественные реанимобили производства Горьковского автозавода с "Мерседесов", заставили ответственных за реализацию нацпроекта пересмотреть решения, и в этом году доля ГАЗа немного сократится. Правда, альтернативой ему станет не "Мерседес" (победивший в конкурсе, но решением сверху отстраненный), а УАЗ. Прочие российские производители, победившие в конкурсах,— "Альтоника" (электрокардиографы), ОМИД (мониторы, пульсоксиметры), "Амико" (рентгенотехника), "Техномедика" (лабораторная техника), "Медтех-М" (укладки для скорой помощи) — из этих 60% получили лишь десятую часть. В целом, по разным оценкам, российская техника на отечественном рынке по-прежнему занимает не более 15-25%.

"Отрадно, что правительство стремится задействовать российских производителей в нацпроектах,— говорит исполнительный директор ассоциации малых предприятий--производителей медтехники 'Асмедика' Марк Темкин.— Но качественно ситуацию на рынке эти программы изменить не могут. Качественные изменения произойдут, когда в отрасли будут созданы фундаментальные условия для прихода венчурного и стратегического капитала. Во всем мире основа развития отрасли медтехники — малые инновационные предприятия, которые без инвестиций такого рода не имеют будущего. Парадокс российского рынка в том, что такие предприятия есть, и они обладают очень интересными разработками, а условия для притока к ним инвестиций отсутствуют".

Ненужный доплер

В 1992 году пятеро аспирантов кафедры радиоэлектроники МИЭТа создали малое предприятие ООО НПФ БИОСС. В активе предприятия были только собственные наработки по производству измерителя скорости кровотока, основанного на эффекте Доплера. Поскольку родная кафедра специализировалась на производстве аппаратуры для военных и сотрудничала с Бакулевским центром сердечно-сосудистой хирургии, Научным центром хирургии РАМН, Военно-медицинской академией имени Кирова, авторитет в медицинских кругах у новых предпринимателей был. У знакомых удалось получить беспроцентный кредит на развитие фирмы. Первые шесть лет продержались на старых связях — тогда продавать отечественное оборудование было особенно тяжело.

Тем не менее компания развивалась — БИОСС разработал еще несколько портативных диагностических приборов, их продажи исчислялись сотнями. После дефолта дело пошло еще лучше — цены на импортную технику взлетели очень сильно, а БИОСС приобрел хорошую репутацию и научился продавать свою продукцию по оптимальной цене. "Сегодня мы продаем около 1000 приборов в год,— рассказывает директор НПФ БИОСС Игорь Цыбин.— Хорошо представлены в российских клиниках, особенно частных, приличную долю везем в страны СНГ, единичные продажи в Китае, Америке, Индии". Таким образом, за несколько лет компания стала крупнейшим российским производителем ультразвуковой доплеровской аппаратуры стационарного и переносного типа для диагностики заболеваний сердечно-сосудистой системы.

Несколько лет назад компания выпустила на рынок аппарат, аналогов которому в отличие от доплера нет,— кардиовизор. Аппарат исследует функциональное состояние сердца менее чем за 1 минуту и более точно по сравнению с электрокардиографом, при этом пациенту даже не нужно снимать одежду. Тем не менее денег не хватает. "Чтобы быть устойчивым предприятием, чтобы расширять линейку продукции, вкладываться в маркетинг, на равных конкурировать с западными производителями, а не продавать лучший товар по худшей цене, мы должны иметь оборот $100 млн. Нам до него, конечно, далеко, и без дополнительных инвестиций никогда на такую цифру не выйти. Но привлечение инвестора для предприятия нашей отрасли — дело очень сложное".

Следует отметить, что в свое время, вылупившись из зеленоградского МИЭТа, БИОСС не стал от него удаляться. Компания до сих пор находится в Зеленограде — и если есть в России инновационная отрасль, то сердце ее находится именно здесь. "Если вы думаете, что инвесторы кружат над нашими головами подобно хищным птицам, то это не так,— говорит Цыбин.— Я общался с разными венчурными фондами и даже заявлял, что владельцы контрольного пакета готовы от него отказаться в обмен на инвестиции. В Зеленограде АФК 'Система' работает — вроде бы единственная в России корпорация, всерьез нацеленная на инновации. Но я обращался и в 'Систему-Венчур', которая в структуру АФК входит, и в полугосударственный Московский венчурный фонд, и везде мне было отказано".

Барьеры рынка

Корпорация, которую премьер-министр Михаил Фрадков назвал "единственной инновационной компанией России", действительно темой медтехники пока не заинтересовалась. Три года назад АФК приобрела компанию "ВНИИМП-Вита" — некогда советского монополиста по разработке и производству наркозно-дыхательных аппаратов и медицинских светильников, однако развивать производство не стала. "С нами подписали соглашение о развитии,— говорит гендиректор предприятия Петр Перстнев,— но о нем быстро забыли. На второй же день после продажи комплекс из пяти зданий на Тимирязевской, принадлежавший институту, был выведен в собственность отдельной структуры, а через незначительное время перепродан. Пока что мы арендуем эти площади, но как будет потом — неясно". Примерно такая же история произошла между АФК и петербургским заводом "Красногвардеец", производящим технику для искусственной вентиляции легких.

Впрочем, не только крупные холдинги отказываются от инвестиций в эту отрасль, но и венчурный капитал, которому, по идее, самое в ней место. В Российской ассоциации прямого и венчурного финансирования нам сообщили, что не знают ни одного случая поддержки участниками ассоциации проектов, связанных с медицинской техникой. "Несмотря на кажущуюся привлекательность рынка медтехники — небольшие инвестиции и хорошую динамику роста, на российском рынке существует серьезный барьер для входа,— заявил управляющий директор входящего в ассоциацию Российского технологического фонда Евгений Евдокимов.— Имеется в виду и непрозрачность системы сбыта и высокая конкуренция с импортом".

Еще одна проблема отечественного рынка медтехники — отсутствие качественной экспертизы. Как сетовал один из сотрудников сертифицирующих органов, при известном старании через дырявую сеть контроля проходят "какие-то тапки с пупырышками для лечения всех болезней, бочки из волшебного дерева, измерители ауры — и все получает выход на рынок в качестве серьезной медтехники".

Единственный венчурный фонд, активно вкладывающий деньги в отрасль медтехники (правда, лишь на стадии НИОКР),— это Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере, иначе именуемый фондом Бортника. Он тратит на такие проекты около 10% средств. "Мы пытаемся привлекать внимание других фондов, которые поддержали бы наших питомцев на более поздней стадии. Но здесь просто замкнутый круг,— говорит эксперт фонда Бортника Дмитрий Зыбин.— Новинки на рынке медтехники появляются очень быстро, поэтому срок разработки не должен превышать 3-5 лет. А срок жизни приборов — 10 лет, потом они, по идее, должны заменяться на более современные. Без внешнего финансирования малым предприятиям очень трудно угнаться за таким динамичным рынком. Инвестиции в медтехнику во всем мире относятся к особо рисковым в силу сложностей с сертификацией и выпуском. А в России риск еще выше за счет того, что рынок очень высококонкурентный и не очень прозрачный". Государственная Российская венчурная компания с уставным капиталом в 15 млрд рублей, которая должна заработать в этом году, смотреть в эту сторону тоже не собирается — в сфере ее интересов такие же проекты, как у частных венчурных компаний: биотехнологии, нанотехнологии, альтернативная энергетика и софт.

Единственными сторонними инвесторами для предприятий медтехники стали так называемые "бизнес-ангелы" — частные предприниматели, вкладывающие свои средства в новые направления бизнеса. Иногда в этом качестве выступают крупные оптовые компании, торгующие медтехникой. В этих случаях речь идет скорее не о новых технологиях, а об импортозамещении более дешевым и не очень технологичным российским товаром — некоторые виды лабораторного оборудования, медицинские салфетки, зажимы и т. д. Но чаще всего бизнес-ангелами по отношению к самим себе выступают как таковые производители.

Так, саратовская компания "Телемак", специализирующаяся на изделиях для кабельного телевидения, в течение последних пяти лет инвестирует часть прибыли в разработку уникального прибора по анализу излучения органов. "Этому прибору действительно нет аналогов,— говорит директор 'Телемака' Сергей Дубовицкий.— Ближайший аналог — это российский радиотермограф, но наш топограф исследует органы не в пассивном состоянии, а в активном и способен выявлять заболевание в докритической фазе". В "Телемаке" понимают, что в этом проекте риски для инвесторов повышаются еще больше, поскольку речь идет даже не о новом приборе, а о новом методе диагностики, который внедрять на порядок труднее и дороже. Компания вложила в разработку топографа порядка 6 млн рублей, готова столько же инвестировать в производство ("это можно делать на нашем же производстве, те же платы"), на стадии маркетинга все же понадобится инвестор. По словам Дубовицкого, им может стать один шведский венчурный фонд. "Российского инвестора привлечь мы даже не надеемся, это утопия",— утверждает он. А компания "Альтоника", ставшая победителем конкурса по нацпроекту, вообще-то является лидером в области производства автоэлектроники, систем безопасности и радиосвязи.

За чистую кровь

"О каких инвесторах может идти речь,— смеется директор компании 'Биотех-М' Игорь Саркисов,— когда рынок сбыта через тендеры по-прежнему контролируют чиновники, а им куда выгоднее иметь дело с щедрыми иностранными производителями!" Саркисов приводит пример. Достоинствами аппаратов для очистки крови "Гемос", которые производит его компания, является мобильность (аппарат весит всего 4 кг и может использоваться как в стационарных, так и в полевых условиях, в то время как ближайший американский аналог весит 27 кг) и низкая цена. "В тендерных заданиях конкурсов, где участвовал и 'Гемос', и стоящие в десять раз дороже американский аналоги, было записано — 'вес не менее 27 кг'. Как понимать это требование — в рамках борьбы с несунами?" — сокрушается Саркисов. По его мнению, любой инвестор, присмотревшись повнимательней к этому рынку, откажется от планов выхода на него, и будет прав. "Друзья, которые уехали в Америку, все время мне говорят: давай, получай грант на разработку нового аппарата. На медицину ведь гранты всегда в 3-4 раза больше, чем в других областях, и дают охотнее. Но гранты — это ведь все равно не решение для бизнеса, нечего и время терять".

"Ничего, мы и сами неплохо справляемся",— говорит Саркисов. Начав с реализации партии аппаратов, разработанных для военных нужд в системе Третьего главного управления Минздрава СССР, через несколько лет "Биотех-М" продавал уже в качестве самостоятельной организации 85 аппаратов в год (средняя цена аппарата — $18 тыс.). Сейчас продажи компании удвоились по сравнению с теми показателями.

Первый вариант "Гемоса" был более громоздким, потому что контур был сделан частично из металлических элементов, и они должны были стерилизоваться, как старые шприцы. Потом контур доработали в одноразовую систему из полимерно-эластических материалов. Сегодня одноразовые комплекты дают почти столько же прибыли предприятию, сколько и сами системы, а благодаря им аппарат можно использовать не только в условиях операционной, но и в обычном процедурном кабинете, и в полевых условиях.

Начав с одного аппарата, сейчас компания имеет уже линейку из шести технических изделий — в разработки вкладывается до 40% прибыли. Основной рынок сбыта — как у всех, Россия и СНГ, но единичные продажи случались на Кипре, в Аргентине, Эквадоре, США. Более масштабный выход на западные рынки можно позволить себе только после сертификации по ISO — компания начала решать эту задачу, сделав "чистую зону" на производстве, для чего площади пришлось увеличить в два раза.

"А сейчас мы подступаемся к задачам, которые на голову выше тех, что были решены раньше: получение донорской плазмы,— рассказывает Саркисов.— Конечно, в цивилизованном мире без надежды на серьезные вливания никто бы к таким задачам и подступаться не стал. Но что поделаешь — работаем с тем, что имеем. Ничего, как-нибудь из собственных средств и эту задачу решим".

ЕКАТЕРИНА ДРАНКИНА