«Современному подростку вырасти без помощи психолога почти невозможно»
Детский омбудсмен Анна Митянина о защите детей от нежелательного контента, социальном сиротстве и проблемах современных подростков
В среду, 19 марта, депутаты Законодательного собрания Санкт-Петербурга переизбрали на второй срок Анну Митянину на должность уполномоченного по правам ребенка. Детский омбудсмен, согласно петербургскому законодательству, избирается сроком пять лет. «Ъ-СПб» поговорил с Анной Митяниной о приоритетных вопросах ее работы и проблемах современных подростков.
Уполномоченный по правам ребенка в Санкт-Петербурге Анна Митянина
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Уполномоченный по правам ребенка в Санкт-Петербурге Анна Митянина
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
— Каким темам вы планируете уделить особое внимание в своей работе после переизбрания?
— Сегодня у нас на первом месте вопросы «семьесбережения». 2024-й был Годом семьи, он продолжился национальным проектом «Семья». Идея государства состоит в том, чтобы изменить работу с семьями, которые попали в трудную жизненную ситуацию или оказались в социально-опасном положении. Раньше часто службы изымали детей и отправляли их в детские дома. Необходимо сделать так, чтобы государство не карало и не наказывало родителей, которые действительно в силу жизненных обстоятельств (низких зарплат, отсутствия работы, жилья) не могут в полной мере выполнять свои обязанности, а помогало им.
По мнению федерального уполномоченного по правам ребенка Марии Львовой-Беловой, у нас каждый четвертый ребенок находится в детдоме необоснованно. Этого можно было бы избежать, если бы субъекты профилактики (Центры социальной защиты, образовательные учреждения, органы опеки и попечительства, комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав и т. д.— «Ъ-СПб») сопровождали проблемные семьи и помогали им.
Недавняя история, которая активно обсуждалась в Петербурге, с мамой, у которой изъяли троих детей,— это наглядный пример, когда система сработала формально. Никто не разобрался, в связи с какими обстоятельствами женщина вынуждена была оставить детей одних. Их отобрали, грозили женщине направить исковое заявление об ограничении ее в родительских правах. Если бы не вмешательство уполномоченного и прокуратуры, дети до сих пор бы находились в социально-реабилитационном центре. (Речь идет о семье из Мурино: в конце февраля у жительницы Ленобласти изъяли троих детей, оставленных в квартире без присмотра. До 19 марта трое мальчиков временно находились в Центре помощи семьи и детям Колпинского района.— «Ъ-СПб»).
Таких ошибок не должно быть. Поэтому первое, на чем я хочу сконцентрироваться,— на переосмыслении отношения к семьям, которые оказались в тяжелой жизненной ситуации и в социально-опасном положении.
Анна Митянина родилась в Ленинграде в 1971 году. В конце 1980-х годов, еще будучи студенткой СПбГУ, работала экспедитором и инспектором прокуратуры Ленобласти. Затем ушла в юриспруденцию. Несколько лет была ведущим юрисконсультантом в петербургском Горсовете и Законодательном собрании. Аналогичную должность позже заняла в административно-правовом комитете канцелярии губернатора. С 2000 по 2003 год работала представителем губернатора в Уставном суде. В течение 14 лет была заместителем руководителя администрации градоначальника и председателем юркомитета. В феврале 2017-го была назначена вице-губернатором по социальной политике. В 2020 году избрана детским омбудсменом: госпожа Митянина сменила на этой должности ныне уполномоченного по правам человека в Петербурге Светлану Агапитову. Анну Митянину тогда, как и сейчас, поддержал губернатор города Александр Беглова.
Второй вопрос — информационная безопасность детей. По-прежнему растет количество правонарушений среди несовершеннолетних, растет количество наркозависимых подростков, количество детей, вовлекаемых в противоправные и даже преступные сообщества. Это результат бесконтрольного потребления детьми негативного контента. Все меры, которые сегодня существуют как в сети, так и в законодательстве, увы остаются недостаточными. Даже возможность «родительского контроля» (Функция на цифровых устройствах, позволяющая родителям контролировать сайты, которые посещает ребенок, а также время проведенное в интернете.— «Ъ-СПб») не делает интернет для детей безопасным. Поэтому второй основной для меня вопрос — разработка пакета законодательных инициатив по предотвращению потребления детьми негативного контента.
— Что вы имеет ввиду под «негативным контентом»?
— Ребенок может узнать в интернете, как купить наркотические вещества или как стать наркокурьером, как получить деньги за поджог военкомата, узнать о «вписках». Ребенок приходит на такие квартиры, где как дети, так, увы, и взрослые, анонимно предаются противоправным действиям. Там есть наркотики, алкоголь, там есть насилие. Информация о подобном времяпрепровождении, которую может получить несовершеннолетний, бесконтрольно размещается в интернете. Об этом я и хочу говорить публично.
— Закрыть детям и подросткам доступ в интернет невозможно. Как на это можно повлиять с точки зрения закона?
— Я сама еще нахожусь в осмыслении. Я против тотального запрета на все — это бессмысленно, но определенное регулирование этого процесса может быть. Я предложу свои инициативы Законодательному собранию во время моего выступления с ежегодным отчетом 2 апреля.
— Какие еще вопросы вы считаете важными?
— Третий вопрос, который для меня является наиболее существенным,— рост зависимостей у детей. Цифры, которые содержатся в официальных отчетах, не отражают действительность: к сожалению, реальная картина во много раз хуже. (По данным Смольного за 2023 год, в Петербурге показатель заболеваемости наркоманией среди подростков 15–17 лет вырос на 25,8%.— «Ъ-СПб»). К сожалению, наркомания сегодня приобрела новые формы, поэтому выявлять зависимых стало сложнее. Соли, которые сегодня употребляют дети, не сразу могут быть обнаружены. Только по изменившемуся поведению, каким-то противоправным действиям, которые совершает ребенок, мы можем заподозрить, что он зависим. К несчастью, ко мне продолжают приходить в немалом количестве обращения от родителей и сами родители, которые очень просят сформировать систему реабилитации для таких детей.
После начала специальной военной операции, мониторя подростково-молодежные клубы и центры помощи семье и детям, мы выявили, что нам катастрофически не хватает полноценной, методически организованной психологической помощи для детей — не только для тех, кто живет в семьях мобилизованных или вернувшихся, а вообще. Современному подростку, по моему мнению, вырасти без помощи психологов почти невозможно. Интернет сегодня решает, каким быть ребенку — красивым, умным, сильным, смелым, а потом, когда ребенок выходит в офлайн, оказывается, что он несостоятелен даже в общении со своими сверстниками. Он не умеет общаться. От этого рост агрессии, всевозможные психологические проблемы, конфликты в школе.
К сожалению, в Петербурге психологическая помощь находится в стадии становления: не хватает специалистов. Хочется единообразия в построении системы, единых методик. Мне кажется, ответом на вопрос, как власть могла бы помочь современному подростку, может быть создание полноценной современной психологической службы. Это было бы одним из способов решения проблем, с которыми сталкиваются современные дети.
— Насколько в Петербурге актуальна проблема физического и сексуализированного насилия по отношению к детям? Как часто вы получаете обращения на эту тему?
— Не более чем во всей России: примерно на одном уровне количество преступлений подобного рода в Петербурге и во всей стране. Вернусь к теме интернета: в сети ребенка могут постепенно втянуть в отношения, привлекая его чем-то интересным, потом шантажируя, используя всевозможные методы манипуляции, вплоть до того что несовершеннолетний становится объектом насилия. Пока я бы не сказала, что ужесточение ответственности для тех, кто нарушает половую неприкосновенность детей, и контроля за ними привели к резкому спаду таких преступлений.