«Мы финансируем благотворительные программы фонда независимо от колебаний рынка»

Интерес к целевым капиталам в России сохраняется даже в условиях дестабилизации рынков и роста экономической неопределенности. Генеральный директор Фонда Потанина Оксана Орачева рассказала Review об инвестиционных стратегиях, которые выбирают эндаументы, а также барьерах и задачах, которые стоят на пути развития института.

— Как сегодня выглядит рынок эндаументов в России?

— Мы наблюдаем устойчивый рост с 2007 года: растет и количество целевых капиталов, и объем размещенных в них средств. Сегодня эндаументы охватывают практически все разрешенные законом направления: образование, культуру, спорт, благотворительность, здравоохранение и другие.

Можно выделить несколько ярких тенденций. Первая из них — всплеск интереса к созданию целевых капиталов в кризисном 2020 году на волне пандемии. Это вполне закономерно: в период неопределенности организации начинают активно думать о формировании подушки безопасности. Тогда мы запустили конкурс «Новое измерение» — это была одна из наших антикризисных мер поддержки некоммерческих организаций. Конкурс давал много возможностей, и одной из них стало создание или пополнение целевого капитала. Мы ожидали, что в условиях кризиса этим инструментом воспользуются единичные организации, однако спрос превзошел наши ожидания. Среди победителей оказалось много новых эндаументов, причем значительная их часть пришлась именно на сектор НКО.

Это приводит нас ко второй важной тенденции: если раньше эндаументы преимущественно создавались в образовательной и культурной сферах, то сейчас их все чаще используют и социальные организации. Для них целевые капиталы стали инструментом устойчивости. Да, создание эндаумента требует значительных усилий и тщательного планирования, но зато он обеспечивает стабильный доход в долгосрочной перспективе.

— Почему оценки объема рынка эндаументов расходятся — Минэкономики говорит о 140 млрд руб., Национальная ассоциация называет 145–150 млрд руб.?

— В 2007 году, когда рынок только формировался, его участников можно было легко назвать поименно, но сегодня эндаументов уже много и создаются они разными способами. Если через специализированную организацию с отдельным юридическим лицом, то такие фонды легче поддаются статистическому учету. Можно создать целевой капитал внутри действующей организации, как у нас в Фонде Потанина. Внешне ничего не меняется: организационно-правовая форма и коды ОКВЭД остаются прежними, и статистика его «не видит».

Можно считать число организаций, в интересах которых создан целевой капитал, число самих эндаументов или число портфелей в доверительном управлении. Если, как у нас, шесть целевых капиталов распределены по разным управляющим, то перед нами уже шесть отдельных портфелей.

— Вы стояли у истоков закона о целевых капиталах. С момента его принятия прошло более 15 лет. Как за это время изменилось законодательство?

— Закон о целевых капиталах создавался практически с нуля. Ключевую роль в запуске и продвижении этого закона сыграл основатель Фонда Владимир Потанин. В 2006–2014 годах Владимир Потанин возглавлял комиссию Общественной палаты РФ по вопросам развития благотворительности, милосердия и волонтерства и совершенствованию законодательства об НКО, которая вместе с Минэкономразвития участвовала в разработке федерального закона «О порядке формирования и использования целевого капитала (эндаумента) НКО».

В нем описывали практику, которой на тот момент в России еще не существовало. Приходилось прогнозировать различные сценарии, искать решения и переводить их на юридический язык. Именно поэтому закон долгое время почти не менялся — в него изначально была заложена достаточная вариативность. Но по мере становления рынка возникла потребность в точечных изменениях. Например, были смягчены правила формирования капитала: если организация не смогла собрать необходимые 3 млн руб. за год, этот срок теперь можно продлить.

Однако остаются нерешенные вопросы. Например, регулирование платформенных и территориальных моделей эндаументов. Также необходимо дополнительное регулирование использования сложных активов. Например, если организация получает в дар квартиру, то управляющая компания (профессиональный участник рынка ценных бумаг) должна ею управлять, например сдавать в аренду. Такие детали невозможно было предусмотреть при создании закона, сейчас требуются доработки.

— Минэкономики обсуждает возможность венчурных инвестиций для целевых капиталов. Как вы относитесь к такому инструменту?

— Ответ здесь неоднозначный. Эндаументы — это прежде всего консервативные инвесторы, заинтересованные в стабильном доходе на длительный период. Организации редко готовы рисковать, поскольку за ними стоят конкретные задачи: студенты, преподаватели, социальные проекты. Однако риск — это возможность дополнительного дохода. Венчурное инвестирование в одиночный стартап рискованно, но портфель из нескольких проектов уже повышает шансы на успех. Поэтому такие инструменты можно внедрять, но с осторожностью: через лимиты, специальные процедуры принятия решений или доступ только для зрелых эндаументов.

— Последние годы показали, что экономика нестабильна и можно не только зарабатывать, но и терять. Насколько высоки риски для эндаументов сегодня и как они с ними справляются?

— Эндаументы подвержены тем же экономическим процессам, как и другие инвесторы. Важным решением стал мораторий, инициированный Минэкономики в 2022 году, на обязательное расформирование фондов целевого капитала при резком снижении стоимости чистых активов. Эта мера помогла снять критические риски и успокоить рынок. Также временно отменили требование обязательного вывода доходов. В результате большинство эндаументов завершили сложный 2022 год лучше, чем ожидалось. По данным Национальной ассоциации эндаументов, доходность большинства в 2024 году составила 10–20%, у некоторых выше.

— Какую инвестиционную стратегию использует Фонд Потанина?

— У Фонда Потанина шесть целевых капиталов. В нашем эндаументе есть две части: долгосрочные стратегические инвестиции, которые должны приносить стабильный доход, и рыночный портфель, которым мы управляем чуть более активно в зависимости от текущей ситуации. Главная задача — баланс стабильности и доходности, который дает устойчивость.

— А как найти этот баланс?

— Баланс — это скорее опыт и внутренняя финансовая модель, чем точная формула.

— Как другие фонды целевого капитала накапливают и тратят средства?

— Все ищут баланс. Маленькие капиталы обычно накапливают средства, но закон требует за три года потратить не менее 25% доходов.

— У вас совместно со школой управления «Сколково» была программа повышения квалификации для тех, кто создавал и развивал целевые капиталы. Каковы ее результаты?

— Более 120 человек прошли практический двухлетний курс, реализовав собственные проекты по созданию или развитию эндаументов. Есть много вдохновляющих примеров: появились эндаументы для поддержки региональных школ, благотворительных фондов, университетов. Например, Третьяковская галерея запустила целевой капитал, направленный на поддержку музейных коллекций.

Но хочется привести и другой пример, подтверждающий важность обучения,— осознанный отказ фонда помощи бездомным животным «Рэй» от создания эндаумента, потому что стало понятно, что он не отвечал их задачам. Это зрелое решение, показывающее взросление сектора.

Важно, что выпускники курса стали не просто носителями знаний, а проводниками изменений в своих организациях и сообществах. Это сообщество практиков, которое продолжает обмениваться опытом, консультировать друг друга и развивать культуру долгосрочного финансирования в некоммерческом секторе.

— Насколько прозрачен рынок целевых капиталов?

— Закон требует публикации отчетности, но ее формат оставлен на усмотрение организации. Часто необходимые данные включают в бухгалтерские отчеты, дополняя их специальными пояснениями. Но детали структуры капитала и инвестиционных стратегий обычно не раскрываются. Это уже поле, где происходит конкуренция управляющих компаний. Закон также требует от управляющих раскрытия расходов и вознаграждений. Вероятно, стандарты отчетности будут развиваться дальше, чтобы показывать более полную картину.

— Как стимулировать фонды целевых капиталов предоставлять понятные отчеты?

— Конкурсы отчетов хорошо помогают распространению лучших практик. Важно помнить, что отчет — это коммуникация с аудиторией. Информация должна подаваться доступно и интересно, учитывая специфику целевой группы. Некоммерческий сектор работает с людьми, и отчет должен говорить с ними не только языком цифр.

— Как быть с продвижением эндаументов, если, в отличие от благотворительных акций, они не дают мгновенного результата?

— Можно показать, как пожертвование со временем приумножается и продолжает приносить пользу. Эндаументам важно уметь рассказывать истории социального воздействия, делая их убедительными и понятными.

— Какие особенности у эндаументов в социальной сфере?

— Главное отличие социальных НКО от образовательных и культурных учреждений — это их задачи. Если музеи и университеты используют доходы от эндаумента как дополнительный ресурс для развития, то для НКО это становится ключевым инструментом финансовой устойчивости. Эти организации часто живут от гранта до гранта, и эндаументы помогают покрывать базовые расходы между проектами — например аренду офиса или зарплаты сотрудников.

Именно поэтому для этих организаций эндаумент не абстрактная история про «вечный капитал». Мы видим рост числа таких фондов в самых разных сферах: помощь пожилым, детям, инклюзия, экология. Это говорит о взрослении сектора и о том, что появляются доноры, готовые поддерживать долгосрочные инициативы. Сегодня в топ-10 крупнейших эндаументов входят не только университеты, но и НКО. А чем разнообразнее рынок, тем он устойчивее и сильнее.

— Что мешает развитию сферы целевых капиталов?

— Одна из проблем — уровень финансовой грамотности в секторе. Закон требует привлечения профессиональных управляющих компаний, но и сами НКО должны обладать необходимыми компетенциями для постановки задач и контроля результатов.

— Какими компетенциями должны обладать сотрудники, работающие с эндаументом?

— Обычно эти функции распределены между несколькими людьми. Но общее понимание работы эндаумента необходимо всем сотрудникам. Это и финансовые, и юридические вопросы, благотворительная деятельность и привлечение ресурсов. Необходимо уметь разговаривать с юристами, финансистами и донорами. Повышать уровень понимания работы эндаументов — одна из наших ключевых задач.

— Как вы повышаете грамотность в секторе?

— Мы используем все доступные форматы: ежегодно проводим форум «Эндаументы», организуем семинары, стажировки и консультации. Фонд Потанина поддерживает четыре центра знаний: в Томске, Перми, Москве и Пензе. Кроме того, мы выпускаем брошюры, проводим исследования, записываем подкасты и ведем библиотеку материалов на нашем сайте.

Мы видим результаты этих усилий по вопросам, с которыми организации приходят на форумы. Например, если раньше они следовали рекомендациям управляющих компаний, то теперь задают конкретные и профессиональные вопросы о стратегиях, доходности и структуре портфеля.

— Бывают ли случаи, когда организации понимают, что эндаумент больше им не подходит?

— Теоретически это возможно. Организации могут пересмотреть цели и приоритеты своей деятельности. Иногда они просто замораживают активность по эндаументу. Но полное расформирование — сложный процесс, жестко регулируемый законом. Основной вопрос — что делать с уже переданными средствами и как соблюдать волю жертвователей. Эта процедура требует внимательной проработки.

— Какие изменения необходимы для дальнейшего развития рынка эндаументов?

— Важно устранить законодательные пробелы и повысить гибкость регулирования. Сейчас, например, нельзя объединить два эндаумента или распределить один между несколькими управляющими компаниями. Также требуется уточнить процедуры расформирования фондов целевого капитала и интегрировать новые инвестиционные инструменты в существующую правовую и финансовую систему.

— Если закон не изменится, рынок продолжит развиваться?

— Конечно, рынок целевых капиталов найдет решения и продолжит двигаться вперед.