// ПЕТРОГРАДСКИЙ ЛИСТОК
9 августа 1917 года
8-го августа министра финансов Н. В. Некрасова посетили представители чиновников, служащих в комиссии погашения государственных долгов. Они указали на беспримерно низкую оплату труда служащих в этом государственном учреждении. Вместе с военными и иными прибавками жалованье не достигает 150 руб. в месяц. Прежде в комиссии служило 200 человек, теперь все разбежались, и осталось всего 76 человек. Врач, состоящий при учреждении, констатировал среди служащих случаи цинги, развившейся на почве постоянного недоедания.
// КОММЕРСАНТ
10 августа 1917 года
Премьер-министру А. Ф. Керенскому и его сотоварищам нужно остановить образовавшуюся у них привычку при всяком удобном случае ссылаться на наследство ненавистного самодержавного царизма. Скоро уже полгода как старого строя нет; нет ни стражников, ни урядников, ни становых, ни губернаторов, и царя уже сослали в Сибирь. Ненавистная канцелярщина старого строя исчезла с лица Российской земли, и вместо этого страна покрылась легкой и изящной паутиной комиссаров и бесконечно разнообразных советов и комитетов. Произошла долгожданная децентрализация. Органы власти и приемы управления из Петрограда переместились во все российские города, и обыватели теперь не нуждаются для устройства своих дел в путешествии в Питер. Они на местах могут найти властных людей и нужных дам. В силу этого и пора кончить правящим сферам ссылаться на разруху старого строя. Надоедать начинает.
// ПЕТРОГРАДСКИЕ ВЕДОМОСТИ
10 августа 1917 года
Одесса, 8 августа. К американскому консулу Рейю, сидевшему на террасе кафе, во время манифестации большевиков подошел неизвестный участник манифестации, ударом сзади сбил шляпу; затем консула обступила толпа хулиганов, угрожая, что будет стрелять во всех, кто не будет снимать шляпы перед манифестациями. Присутствовавшая публика, возмущенная поступком, вступилась за консула. Хулиганов задержать не удалось.
// БИРЖЕВЫЕ ВЕДОМОСТИ
11 августа 1917 года
Русский пролетариат обнаружил мало государственного разума. Теперь это становится ясным даже и ему самому. Да и откуда было ему набраться этого государственного разума? Наша буржуазия росла и воспитывалась в условиях гораздо более счастливых. И вот заговорила наконец буржуазия. Но из первого же выступления этой буржуазии стало ясно, что и она не может выбраться из своего классового тупика, что государственно она не менее, если не более бездарна, чем пролетариат, и что она совершенно неспособна подняться над классовым эгоизмом.
// РУССКОЕ СЛОВО
12 августа 1917 года
Могилев, 10.VIII. Арестованный прапорщик-дезертир Гольман никак не может отказаться от своих большевистских трюков даже за крепкой тюремной решеткой. Огорченный невозможностью выступления на могилевском крестьянском съезде, Гольман пустился на хитрости и пытался вчера переслать членам съезда особое воззвание, в котором требовал, чтобы крестьяне Могилевской губернии начали немедленную борьбу с контрреволюцией, исходящей от дежурного генерала штаба Верховного Главнокомандующего, посмевшего арестовать его, "видного революционного деятеля". Любопытен способ, которым Гольман хотел переслать свое воззвание съезду: он обернул листом бумаги с воззванием котелок и отправил с ним одного из тюремных солдат за обедом в исполнительный комитет крестьянских депутатов. Примитивная уловка тотчас же была обнаружена.
// МОСКОВСКИЕ ВЕДОМОСТИ
13 августа 1917 года
Всероссийское Совещание торжественно открыло свою работу в помещении Большого театра. Зал переполнен. В настроении собравшихся, однако, не замечается особой приподнятости, скорее чувствуется налет не то равнодушия — ничего, дескать, нового не услышим,— не то будничности. Речь каждого из выступавших представителей Временного правительства строилась по одной и той же схеме: сперва было обрисовано положение страны, затем указывались мероприятия, предложенные правительством. Министры призывали население к жертвам, порядку и обороне, подчеркивая, что отечество находится на краю гибели. Но странно: их речи звучали как-то ровно и спокойно, и аудитория тоже спокойно их воспринимала.
// ПРОЛЕТАРИЙ
13 августа 1917 года
Московское совещание открылось. Открылось оно не в Петрограде, не в центре революции, а подальше от него, в "московской тиши". В дни революции важные совещания созывались обычно в Петрограде, в цитадели революции, свергнувшей царизм. Тогда Петрограда не боялись, тогда льнули к нему. Но теперь дни революции сменились сумерками контрреволюции. Теперь Петроград опасен, теперь его боятся как чумы и... бегут от него как черти от ладана подальше, в Москву, "где не так беспокойно", где, по мнению контрреволюционеров, всего легче обделать свои черные дела. Кто они, эти воротилы контрреволюции? Это, прежде всего, военщина, верхи командного состава, ведущие за собой известные круги казачества и георгиевских кавалеров. Это, во-вторых, наша промышленная буржуазия с Рябушинским во главе, с тем самым Рябушинским, который угрожает народу "голодом и нищетой", если он не откажется от своих требований. Это, наконец, партия Милюкова, объединяющая генералов и промышленников против русского народа, против революции... Сомнения невозможны: дело идет к утверждению и оформлению военной диктатуры. Отечественная и союзная буржуазия будет ее лишь финансировать.