В конце октября председателем комитета по финансовым рынкам и денежному обращению Совета федерации был избран сенатор от Ямало-Ненецкого АО, совладелец Промсвязьбанка Дмитрий Ананьев. Свое первое интервью в новой должности он дал специальному корреспонденту "Денег" Петру Рушайло. И заявил, что одной из главных задач финансовых властей страны считает ликвидацию "пузырей", образовавшихся на рынках недвижимости и акций.
Каковы сейчас, с вашей точки зрения, основные проблемы российского финансового сектора?
— Российский рынок испытывает трудности из-за проблем, которые сегодня существуют на международных рынках. Кроме того, наш рынок характеризуется очень динамичным развитием и отсутствием современной инфраструктуры — в силу того, что он просто молодой. И все болезни роста, и все то, что было не сделано, все недостатки инфраструктуры — все это сказывается самым негативным образом.
"Недостатки инфраструктуры" — слишком общая фраза. Что вы имеете в виду? Например, если взять фондовый рынок.
— На фондовом рынке это отсутствие центрального депозитария, который позволял бы минимизировать риски для иностранных инвесторов, отсутствие достаточного количества как российских, так и иностранных эмитентов и, соответственно, достаточных объемов торгов. Несколько проведенных "народных" IPO, несомненно, положительный фактор. Но с учетом недостаточного образовательного уровня населения и недостаточной развитости рынка это тоже дополнительный риск: если акции этих эмитентов будут снижаться, мы можем получить чисто эмоциональный эффект, который будет оказывать негативное влияние на фондовый рынок в целом. Отмечу и малое количество инструментов на рынке. А также ограниченное количество самих субъектов рынка: у нас нет больших инвестиций негосударственных пенсионных фондов, у нас мало западных инвесторов, мало представительств иностранных брокерских структур. То есть наш рынок, с одной стороны, показывает очень неплохую позитивную динамику, но в то же время страдает всеми недостатками очень быстро развивающихся рынков.
Вы перечислили некоторые фрагменты. А если взглянуть с точки зрения общих задач, которые должен решать рынок?
— Для того чтобы страна развивалась и была конкурентоспособной, у нее должны быть устойчивые конкурентные преимущества. Это в полной мере относится и к организации работы на финансовых рынках, которые должны быть конкурентными, сильными и защищенными. И желательно, чтобы зависимость от международных рынков была минимальной, тем более что в России сейчас очень благоприятная макроэкономическая конъюнктура.
И что этому мешает?
— Есть такое общее понятие, как комфортные условия для инвесторов. На сегодняшний день нельзя однозначно сказать, что российский фондовый рынок характеризуется комфортными условиями. Комфорт же складывается из множества вещей, с виду, возможно, и не являющихся жизненно важными, начиная от депозитариев и заканчивая инвестиционными продуктами, производными этих продуктов, образовательным центром, количеством профессиональных участников, общим профессиональным подходом. Вроде, кажется, мелочи, но в целом получаем, что комфорта у инвесторов нет.
Вы упомянули необходимость минимизации зависимости от внешних рынков. Означает ли это курс на изоляцию? И вообще, какая сейчас модель более выгодна для страны — интеграция в международный рынок с принятием внешних рисков или, наоборот, ограничительные меры в отношении движения капитала?
— С точки зрения системы ценностей я отношу себя к патриотическим силам, но в экономическом плане я либерал. Правда, не в понимании 90-х годов, я либерал в части отрицания абсолютной эффективности административных методов управления. Они, конечно, эффективно работают, но как элемент краткосрочной стратегии. А в долгосрочном и среднесрочном плане должны работать законы, позволяющие достигать оптимальных результатов.
Звучит не слишком понятно.
— Поясню на примере. В начале 90-х Россия фактически не имела золотовалютных резервов, валютное регулирование было очень жестко отстроено и направлено на то, чтобы отток капитала за границу был как можно меньше. И это реализовывалось через инструкции ЦБ, через достаточно жесткую политику, проводимую МНС. На тот момент это был единственно верный путь, который позволил за короткий промежуток времени и при благоприятной конъюнктуре цен на нефть и газ накопить существенные золотовалютные резервы. И сейчас позволяет России быть в высшей степени надежным эмитентом долгов и обладателем стабильной экономики с хорошим потенциалом.
На сегодняшний день аспекты валютного регулирования де-факто упразднены. Однако если мы посмотрим, насколько наши юридические и физические лица используют мягкое валютное законодательство и инструменты западных рынков, тем самым диверсифицируя свой портфель вложений, то увидим, что ментально люди и организации до сих пор живут в режиме строгого валютного регулирования.
И в результате мы имеем накапливающиеся валютные резервы ЦБ, которые обесцениваются: они инвестируются с минимальным риском — не компенсируется даже инфляция. При этом Центробанк в большом количестве эмитирует рубли, а при слабости фондового рынка и при отсутствии на нем значительного количества инструментов эти рубли наводняют экономику и продуцируют инфляцию, с которой пытаются бороться административными методами. Но это же все равно что пытаться реализовывать некую стратегию при среднесрочных факторах, которые играют против этого. Рубль по отношению к доллару укрепляется, и мы имеем все более неконкурентную продукцию отечественных производителей на мировом рынке.
Более того, если посмотреть, что происходит, допустим, с рынком жилой недвижимости, то мы увидим, что соотношение рента/стоимость находится в районе 4-5%. С точки зрения доходности это почти вполовину ниже депозитного вклада, что означает, что надувается "пузырь" и на рынке недвижимости, который неминуемо лопнет, если не принимать меры. Похожая ситуация и с фондовым рынком.
То есть, грубо говоря, народ не знает, куда девать деньги?
— Да. И "пузыри" на рынках акций, недвижимости и других надуваются в том числе благодаря тому, что рубли не находят выхода из нашей экономики и не уходят вовне. Можно, конечно, сказать, что такое положение дел противодействует оттоку капитала из страны. Но я считаю, что возможность ухода капитала за границу, наоборот, усилит нашу экономику, сделает ее более конкурентоспособной, позволит избежать шоков и кризисов. У граждан должны быть инвестиции и доходы, в том числе за рубежом, причем не только у достаточно обеспеченных, но и у массового потребителя. Тогда, если изменится нефтяная конъюнктура и наша экономика будет переживать не лучшие времена, большого шока и снижения потребления уже не произойдет: у населения, по крайней мере, будут доходы, связанные с экономикой других стран.
Думаете, идея Минфина вкладывать для защиты экономики средства стабфонда в западные бумаги лучше реализуема на уровне граждан?
— Я считаю, что в среднем частные инвесторы будут лучше управлять инвестициями, ведь для этого они соответствующие риски берут на себя. И это будет гораздо эффективнее, чем в случае, когда это делают чиновники.
Какие шаги нужно предпринять, чтобы реализовать эту модель и дать российским гражданам возможность стать глобальными инвесторами? Что мешает?
— Я вижу свою задачу в первую очередь в том, чтобы провести консультации с людьми, которые уже достаточно давно включены в данный процесс, попытаться завязать дискуссию с теми, кто не согласен с идеями, которые будет предлагать наш комитет или я лично. Я думаю, что дискуссия — самый важный процесс в парламентской деятельности, который позволяет находить правильные решения. Я надеюсь, что профессиональное сообщество тоже сможет поддержать обсуждение подобных проблем. Одна из идей, как этого достигнуть,— круглые столы. Я рассчитываю, что удастся убедить руководство ЦБ хотя бы раз в месяц встречаться с 20-30 ведущими банкирами для обсуждения текущего момента — с участием всех заинтересованных агентств, банковских комитетов Госдумы и Совета федерации. Это было бы оправданным шагом. Тем более что внешняя конъюнктура тревожная, в воздухе витает если не мировой кризис, то по крайней мере достаточно серьезные волнения. Мы с вами видим, насколько быстро обесценивается доллар, и это не может не тревожить финансовые рынки. Да и снижение ставки ФРС США сразу на полпроцента — такое бывало в истории всего пару раз, и после этого следовали кризисы. То есть момент непростой.
Вы упоминали недостатки инфраструктуры фондового рынка. Как по-вашему, если говорить о создании центрального депозитария, единого расчетного центра — это должны быть проекты участников рынка или государственные?
— Надо смотреть на ситуацию на рынке, на то, как она складывалась. В силу того, что процесс развивается уже давно, единого унифицированного подхода быть не может. Например, на рынке депозитариев есть два лидера, и оба частные. Найти единственно верное решение, я думаю, будет непросто. Но его надо находить, от этого выиграют все участники рынка. Предпочтительнее, наверное, чтобы инфраструктуру рынка отстраивало государство. Я считаю, здесь должна быть проявлена политическая воля. Решительность — это то, чего нам очень часто не хватает именно в инфраструктурных преобразованиях.
А как совместить с рыночными методами эту ведущую роль и решительность государства? Должны ли быть подключены институты развития?
— Институты развития могли бы сыграть роль стабилизаторов общей ситуации, особенно в неспокойное время. С моей точки зрения, основная роль таких институтов — вложения в инфраструктуру проектов, на которые частный бизнес практически никогда не идет. Это инфраструктурные проекты, где капитал окупается за 20-25 лет. Осуществлять их все равно надо, это наша страна, и дороги и аэропорты за нас не построит никто. Там же, где есть рыночная маржа или достаточно быстрые сроки окупаемости, надо создавать условия для частного капитала.
Давайте вернемся к проблеме открытости экономики. Про утечку капитала вы рассказали. Но в связи с предстоящим вступлением в ВТО активно дискутируется целесообразность допуска нерезидентов на наши страховой и банковский рынки. Участники рынка встревожены.
— Я считаю, что в открытости — сила экономики. Но открытость должна быть разумная, выгодная для нашей страны. То есть не должно быть вещей, сделанных безоглядно, без расчета, без прагматичного и очень внимательного подхода к собственному рынку и собственным банкам, собственным страховым компаниям. Но сила — в открытости. И в интегрированности в мировую банковскую и финансовую систему. С четким пониманием своей роли, своего места, своей позиции, своих сильных сторон.
Что же касается участников рынка, их эти вопросы не могут не тревожить. И я, как человек, который долгое время был председателем совета директоров частного банка, понимаю, что с точки зрения личного интереса им это не очень нравится. Потому что конкурировать с иностранцами для большинства российских банков и страховых компаний будет очень сложно, а для многих региональных банков — вообще невозможно. Но с точки зрения общеэкономической и с точки зрения потребителей услуг это фактор положительный. Чем дешевле и длиннее будут кредитные ресурсы, чем более компетентно будут предлагаться страховые и банковские услуги, тем больше пользы будет для нашей страны. И тем более крепким будет финансовое здоровье, экономическая мощь нашей страны. Тем удобнее будет потребителям обеспечивать свой экономический рост и добиваться экономических результатов.
В этом плане полезно взглянуть на Китай, который отторговал для себя при вступлении в ВТО более чем льготные условия. Их экономика, с одной стороны, уже вроде как открытая, но в то же время она очень сильно, четко и, что самое главное, умело регулируется и управляется. Не могу сказать, что это оптимальная модель для России: мы все-таки различаемся и по ментальности, и по демографическим, и по географическим условиям. Но понятно, что важно иметь стратегию именно для своей страны, чтобы оптимально использовать внешнюю обстановку.
Например, сейчас много говорят о том, хорошо или плохо влияет на Россию мировой кризис. На мой взгляд, в каждой ситуации можно недостатки превращать в преимущества, правильно действуя. Но для этого очень важно иметь не рутинную стратегию развития той же банковской системы, написанную сухим чиновничьим языком. Она должна быть живая и яркая. Ее должны реализовывать яркие и думающие люди, способные очень четко оценивать и среднесрочную перспективу, и краткосрочные моменты, чтобы использовать все те возможности, те "складки местности", которые нам посылает текущий момент.
Иными словами, законодательство должно быть устроено так, чтобы позволять системе быстро реагировать на внешние изменения?
— Я бы так не сказал. Законодательство, к сожалению, носит очень консервативный и инерционный характер.
Я имел в виду — в рамках закона реагировать.
— В рамках закона нам нужно иметь четкую стратегию для рынков, для большинства институциональных органов, надо действовать слаженно. Крайне важен контакт между верхней и нижней палатами парламента, очень важно, чтобы те же самые регуляторы ФСФР и ЦБ имели единую слаженную позицию по большинству вопросов. Ясно, что могут быть дискуссии, ясно, что однозначного, стопроцентного совпадения взглядов не бывает. Но по ключевым аспектам, подходам должно быть единомыслие.
Тогда надо одного регулятора подчинить другому...
— В ситуации развитого демократического общества это невозможно. Желательно, чтобы люди мыслили интересами своей страны, и тогда многие вопросы естественным образом будут решаться так, как надо.
В нашей беседе вы не раз поминали мировой финансовый кризис. Напрашивается мысль, что в мире что-то изменилось и теперь кризис будет нормой жизни. Достаточно ли у российских денежных властей механизмов, чтобы противодействовать этому?
— Кризисы случаются регулярно. И это данность, как шторм на море, который приходит как будто бы ниоткуда, но имеет очень часто ужасающие последствия. И сегодня штормовые предупреждения уже идут.
Что касается защитных механизмов, никогда не знаешь, каких защитных мероприятий будет достаточно. Но, на мой взгляд, при нынешней конъюнктуре у России очень благоприятная ситуация. И явных угроз нет. Кроме некоего перекоса, про который я говорил в самом начале. Мы получаем доллары, мы их копим, они обесцениваются и меняются на рубли, которые продуцируют инфляцию. Должно быть найдено противоядие, надо сдувать "пузыри" на фондовом рынке и рынке недвижимости, надо бороться с укреплением рубля, надо находить выход для рублевых средств резидентов, чтобы они инвестировались не только в инструменты российского фондового рынка и жилую недвижимость.
Вы, кстати, так и не сказали, как это можно сделать на практике.
— Я думаю, что вплоть до пиар-кампаний. Потому что, к сожалению, не всегда у частного инвестора есть информация, позволяющая понять ситуацию. И если не разъяснить людям положение дел, в конечном итоге пострадает большинство инвесторов. Та же самая покупка жилой недвижимости уже сегодня начинает приносить убытки. А дальше, если не будет проведена внятная акция, разъясняющая, что происходит, очень многие люди потеряют еще больше денег.
Но если провести эту акцию, люди потеряют деньги уже сейчас.
— Но эффект будет не такой резкий, как во время кризиса. И больше людей задумается и не станет вкладывать деньги, допустим, в недвижимость. Как минимум они будут понимать, что вложения, скажем, в депозиты дадут существенно больший доход.
Кто должен проводить такого рода акции?
— Кто-то должен. Вот мы с вами, допустим, поговорим, интервью выйдет в журнале — уже каплей камень точим.