Один ученый, решивший посвятить себя предпринимательству, как-то с иронией заметил: «От новых разработок только проблемы. Придумывать интересно, все остальное – тоска». Зарубежные патенты на изобретения часто стоят этого дискомфорта. Получить их по разумной цене помогают знание международной патентной системы и использование потайных ходов.
Смысл слова «патент» понятен даже ребенку. Изобретатель получает привилегии, исключительные права распоряжаться собственной разработкой. Цивилизованный рынок предоставляет выбор – как лучше это сделать. Под перспективную и надежно защищенную разработку можно привлечь инвестиции, найти партнера. Можно торговать лицензиями на использование изобретения и получать роялти. Однако для большинства наших разработчиков перечисленные возможности существуют лишь за пределами России. Чтобы воспользоваться ими, придется получить патент за рубежом.
Патент эконом-класса
Если к разработке проявлен (или прогнозируется) интерес более чем в двух странах, есть смысл пройти процедуру PCT (Patent Cooperation Treaty – международное соглашение в области патентного права.
Мировой порядок
Защита изобретений давно успела стать делом интернациональным. Наиболее крупный игрок на этом поле – Всемирная организация по интеллектуальной собственности (World Intellectual Property Organization, WIPO). Она выполняет административные функции в отношении межгосударственного договора о патентной кооперации (Patent Cooperation Treaty, PCT). За 34 года существования PCT к этому соглашению присоединились свыше ста государств, в том числе и Россия.
PCT упрощает подачу патентной заявки сразу в несколько стран с сохранением приоритета изобретения в течение 30 месяцев. Отсчет времени ведется с момента приема заявки ведомством страны происхождения – прежде чем заняться патентованием за рубежом, наш заявитель обязан пройти аналогичную процедуру в Роспатенте. За нарушение последовательности российским законодательством предусмотрена лишь административная ответственность (в Америке, например, за это дают два года тюрьмы и налагают штраф в размере $10 тыс.). Международный приоритет устанавливается только в том случае, если изобретатель успевает подать свою заявку по PCT в течение года после приема документов национальным ведомством.
Международное бюро рассматривает заявку на предмет правильного оформления и проводит предварительную экспертизу. При положительном результате заявка считается фактически поданной в любую из стран-участниц соглашения PCT. Дальнейшие действия на языке юристов называются «переводом международной заявки на национальные (региональные) фазы». В каждом из выбранных государств она проходит экспертизу в соответствии с национальными требованиями.
Сама по себе подача международной заявки не дает владельцу исключительных прав на свое изобретение – только фору во времени, в течение которой действует приоритет. «Используя систему PCT, вы отодвигаете национальное и очень затратное патентование почти на три года – поясняет Юрий Лебедев.– Через полтора года вам, правда, придется определиться со странами, где вы хотите запатентовать свое ноу-хау. Но часто этого времени хватает, чтобы оценить рынки сбыта, найти инвестора либо самому на основе разработки сделать продукт – и уже договариваться о его дистрибуции с иностранным партнером».
Помимо международной системы PCT, в мире существуют несколько региональных патентных соглашений. Есть европейская патентная конвенция, объединяющая почти все страны Европы, кроме Швейцарии. Аналогичные соглашения заключены между североамериканскими странами – США, Канадой и Мексикой. Есть они и на территории Африки – объединение англо- (ARIPO) и франкоговорящих стран (ОАРI). Между странами СНГ, исключая Украину, подписано евразийское патентное соглашение.
Сумма затрат на иностранный патент начинается с нескольких тысяч долларов. При том что нередко многие изобретатели подают заявки на защиту сразу нескольких объектов интеллектуальной собственности. Большинству российских изобретателей и инновационных фирм не по карману такие издержки. Неудивительно, что за год на 30 тыс. российских охранных документов, по некоторым данным, приходится лишь три сотни зарубежных патентов.
Но как минимум два пути сэкономить у отечественных изобретателей все же есть:
– постараться включить затраты на патентование в текст договора с партнером или инвестором;
– минимизировать количество юристов, участвующих в процессе, а там, где это возможно, действовать самостоятельно.
Заметная часть расходов связана именно с услугами патентных поверенных. Практика показывает, что двойному содействию (читай: двойному гонорару) российских и зарубежных юристов есть альтернатива.
Умный в гору не пойдет
Идеальное решение, с точки зрения президента консорциума «Инфорус» Андрея Масаловича,– переложить расходы патентования на партнера: «Это может быть инвестор, соучредитель СП, который получает от вас право использовать ноу-хау при решении строго оговоренной рыночной задачи».
В начале 1990-х господин Масалович работал в НИИ «Квант» и был одним из разработчиков суперкомпьютера, напугавшего американцев небывалой производительностью. «На нас сразу обратили внимание в научных кругах,– вспоминает Андрей Масалович.– Ведь наш суперкомпьютер был быстрее, чем машины ЦРУ. В отчете университета Stanford о нем говорилось как о единственной российской разработке, которая могла в то время представлять угрозу безопасности США».
Андрей Масалович уверен: научный мир – недорогой и весьма эффективный PR-канал для изобретателя. Выступление на международной конференции, публикации в паре научных сборников привлекают внимание экспертов, к мнению которых прислушивается рынок.
Разумеется, далеко не всякое изобретение из России легко проторит себе дорогу на Запад. Консервативных европейцев так и не впечатлила новая технология профилактики и лечения глазных болезней московской компании МАКДЭЛ. С большим трудом эта фирма нашла английского инвестора, готового среди прочего оплатить патентование разработки в нескольких странах (по оценкам гендиректора МАКДЭЛ Леонида Орбачевского, речь идет о $120 тыс., что чуть меньше половины оборота компании за 2003 год). Но прежде чем принять окончательное решение, инвестор хочет услышать одобрение от местных светил медицины. Чтобы как-то на них повлиять, МАКДЭЛ за свой счет собирается везти в Кембридж для участия в международном симпозиуме группу ученых из Института Гельмгольца. «Им поставлена задача доказать, что в лечении глаз возможна профилактика, а также объяснить этим снобам, насколько тут может быть эффективна наша технология»,– говорит господин Орбачевский.
Андрею Масаловичу с оценками западных ученых повезло больше. Шум вокруг российского суперкомпьютера поднялся более чем достаточный, чтобы заинтересовать американский бизнес. Небольшая фирма из Миннеаполиса Super PC на деньги венчурных инвесторов и под заказ корпорации IBM решила использовать российскую разработку для создания новой и коммерчески выгодной модели цифрового коммутатора. Super PC заключила с российскими разработчиками соглашение, согласно которому расходы на получение патента несли американцы. В итоге охранный документ был получен, причем за исключением конкретной области телекоммуникационного бизнеса авторы изобретения могли использовать его целиком по своему усмотрению.
Изобретателям, у которых нет ни денег, ни инвестора, ни уверенности в положительной реакции рынка, Андрей Масалович предлагает следующий выход. В американское патентное ведомство можно подать временную или предварительную заявку – provisional application. Она дает приоритет на год и как бы является преамбулой стандартной процедуры. Андрей Масалович: «Схема придумана патентными властями США для тех, у кого проблемы с финансированием или не завершена работа над изобретением. И стоит она недорого: всего $2,5 тыс., если не считать возможную поездку в США для общения с юристами».
По словам господина Масаловича, путь provisional application выбрали несколько компаний, входящих в возглавляемый им консорциум. Одни за год сумели превратить изобретение в готовый продукт и самостоятельно продвинуть его на американском рынке, а другие – найти инвестора. «Для 95% американских компаний предварительной заявки – официального документа с регистрационным номером и датой – уже достаточно. При соответствующем интересе к разработке они готовы будут вести с вами переговоры»,– рассказывает Андрей Масалович.
Patent-it-yourself
В Европе контакт нерезидента с национальным ведомством возможен только через аккредитованного патентного поверенного. Но в США иностранец, если он является частным лицом, может действовать напрямую – и в этом ему помогает многочисленная литература, разъясняющая особенности процедуры. «В Штатах это называют NoLo (от no lawyer – "без юриста"). Чем прозрачнее процедура и шире доступ изобретателя к патентной системе, тем меньше независимый изобретатель тратит на дорогие услуги юристов»,– рассказывает Наталья Владагина, директор по развитию компании «Айтэм», разрабатывающей новые решения в области электроники.
Три года назад у этой московской фирмы появилась идея научить говорить… водочную пробку. Под винтовой колпачок был помещен динамик, батарейки, датчики и чип. При открывании бутылки микрочип активизировался: пробка начинала произносить тосты и веселила любителей сорокоградусной, пока хватало батареек. Анализ рынка звуковоспроизводящих устройств показал, что техническое решение «Айтэм» применительно к данной идее уникально. Была подана заявка в Роспатент и параллельно налажен выпуск говорящих пробок для водки «Русскоговорящая» (сейчас проектом управляет компания «Росси Траст»).
Чудо-пробка также имела экспортный потенциал. Поэтому вскоре после Роспатента была подана заявка по системе РСТ – что обеспечивало международный приоритет изобретению сроком до 30 месяцев. «В течение этого времени мы занимались продвижением продукта и старались понять, в каких странах к нему наибольший интерес. Так мы вышли на будущих торговых партнеров, с которыми сейчас ведем переговоры»,– рассказывает госпожа Владагина.
Для дистрибуции пробки были выбраны страны СНГ, ряд государств Европы и США. Пробка-тамада – не первая разработка компании, патентуемая за рубежом. Но через российских юристов «Айтэм» подавала только первые свои заявки. Впоследствии компания научилась это делать сама и вполне довольна результатом.
По убеждению Натальи Владагиной, разобраться в процедурных нюансах подачи заявки можно всегда – это вопрос терпения и времени. Но профессиональные патентные поверенные обычно не склонны раскрывать свои карты. Так, в компании «Томские трансмиссионные системы», патентующей свои разработки в области машиностроения, говорят, что их российские юристы делают из своей работы тайну. «От нас скрывают даже порядок оформления и подачи заявки в иностранное ведомство»,– сетует начальник финансово-экономического отдела компании Алексей Несговоров.
«Дымовая завеса над процессом – обычное дело, и, конечно, она на руку патентным поверенным,– поясняет госпожа Владагина.– Процесс и в самом деле непростой, но он далеко не так мистичен, каким его стараются представить».
По словам госпожи Владагиной, схема самостоятельной работы может быть следующей. На всех региональных (национальных) сайтах организаций, занимающихся охраной прав, есть списки аккредитованных юристов (только при американском ведомстве их около 28 тыс., а в Германии, например, есть патентные поверенные, говорящие по-русски). Можно списаться сразу с несколькими из них, для начала выбрав кандидатов по формальным признакам: куда удобнее направлять корреспонденцию, на каком языке и т. д. После чего запросить у них условия, цены, список необходимых документов. Уместно поинтересоваться скидкой, если речь идет о двух и более патентах. Стоит уточнить, необходимо ли подписывать договора – некоторые иностранные поверенные предпочитают обходиться без формальностей. Слабым местом такого подхода считают сложности контроля за поверенным. Но госпожа Владагина отмечает, что на юриста, уличенного в недобросовестности, всегда можно подать жалобу в патентное ведомство. Ее рассмотрит специальная комиссия, после чего провинившегося юриста могут лишить аккредитации. Так что для большинства поверенных на Западе неэтичное обращение с заказчиком – слишком большой риск.
Союз юриста и ученого
Конечно, в нормативных делах самостоятельность хороша в меру. Если подается сложная заявка, отказ от помощи квалифицированного юриста может сильно осложнить процесс. Сергей Вольфсон, партнер известной американской юридической фирмы Chadbourne & Parke: «Не всякий заявитель сможет правильно описать формулы и подготовить документацию: саму заявку и сопровождающие ее бумаги – планы, чертежи, графики, диаграммы, схемы и т. п. Все это должно отвечать строгим стандартам».
Согласен с этим и Андрей Масалович. Он вспоминает, что $30 тыс., потраченные Super PC на первоклассных юристов, в конечном итоге себя оправдали. «Сначала планировалось взять поверенных за $100 в час, но потом поняли: они не тянут. Дорогие юристы, чьи услуги стоят около $400 в час, все напишут правильным языком»,– уверен господин Масалович. По его словам, часть работы на этапе проверки патентной чистоты изобретатель может выполнить сам. Это опять же сэкономит ему деньги.
К любой заявке в патентном офисе прикрепляется один или несколько человек. О сфере, к которой относится изобретение, эти люди обычно знают немного. Поиск близких по содержанию патентов они ведут по словам-индикаторам. Андрей Масалович: «Изобретатель может облегчить им жизнь, взяв на себя работу по отсеиванию лишних патентов. Сначала на вас вываливают не одну сотню документов, которые вы забраковываете, потому что они элементарно "не в тему". Проходит время, и люди в патентном офисе начинают умнеть, посылая вам все меньше случайных патентов. В конце концов, последние три-четыре бьют в точку. Даже страшно становится и противно, когда видишь: все, что ты придумал, кто-то сделал до тебя. И только при ближайшем рассмотрении оказывается, что это не так».
Вечный поиск
Получением долгожданного патента работа изобретателя не заканчивается. По мнению Юрия Лебедева, изобретателя с более чем 20-летним стажем и главы инновационного консорциума «Ведущая группа», патент – продукт очень нестабильный. За ним нужно постоянно следить, развивая его. Иначе он может не окупить затрат своего владельца. «Это похоже на фотоснимок, фиксирующий отрезок динамичного прогресса,– полагает господин Лебедев.– Неслучайно патентные формулы сегодня стали намного сложнее, чем раньше. Приходится упреждать инициативы конкурентов и недобросовестных изобретателей, падких на чужие разработки. На международном рынке их всегда будет много».