Дмитрий Манец, бизнесмен с 10-летним стажем, никогда не работал в крупных компаниях. Но вот уже почти полгода, как он наемный менеджер. Своей новой ролью он пока доволен, хотя не исключает, что когда-нибудь снова станет предпринимателем.
В 1992 году выпускник МИРЭА Дмитрий Манец, как и многие в России, начал бизнес с торговли всем, что подвернется под руку. Его компаньоном тогда был Вадим Мошкович, ныне генеральный директор холдинга «Русагро». Однако через два года партнеры разошлись, и Дмитрий открыл свою фирму «Авель». В это время он познакомился с бывшим капитаном дальнего плавания, который занимался рыбным бизнесом в Португалии. Знакомство переросло в партнерство, и Манец включился в экспорт трески и импортные операции по поставке в Россию сельди, скумбрии, мойвы и т. п. В 1996 году «Авель» даже вошел в рейтинг журнала «Оптовик» как одна из пяти крупнейших компаний по торговле рыбой.
Однако квоты на вылов трески с каждым годом сокращались, соответственно росли и цены, изменялись условия поставки. В 1995 году «Авель» и его партнер влезли в «фантастический» проект и купили транспортное судно. Кораблю почти сразу потребовался ремонт на полмиллиона долларов, затем оно было переоборудовано под плавбазу и еще долго болталось на грани рентабельности, пока не «сожрало» практически все средства, которые были заработаны за два года. В конечном итоге его отдали за долги. «Это была самая дорогая моя игрушка»,– шутит Дмитрий Манец.
К тому времени к рыбному бизнесу он уже охладел: «Никакого внутреннего удовлетворения, перманентная возня». Один знакомый занимался красной икрой, и Дмитрий попробовал себя в новом бизнесе, вылившемся в производство икорных масел. Компания купила оборудование, разработала дизайн упаковки и т. д. После кризиса 1998 года у «Авеля», как и у многих российских компанией, возникла проблема с конвертацией – были определенные законодательные ограничения. И тогда Дмитрию подвернулся проект по экспорту шкур крупного рогатого скота. «Все делалось скорее для выживания, а не для развития»,– вспоминает Дмитрий.
Один из поставщиков шкур из Тверской области как-то рассказал ему о недостроенном мясокомбинате. «Я съездил, оценил, а затем вынес мнение об увиденном на суд своих иностранных партнеров,– говорит господин Манец.– Потом потребовалось около пяти месяцев для сбора документов на покупку недостроя и еще столько же для проведения строительных и монтажных работ. Изначально на предприятии производился забой с глубокой первичной переработкой и обвалка. А когда комбинат был введен в строй, мы начали производить полуфабрикаты».
На этом развитие предприятия закончилось. Дешевизна персонала сначала была конкурентным преимуществом, но затем отсутствие квалифицированной рабочей силы стало сдерживать бизнес. К тому же для высокотехнологичного производства требовались серьезные вложения в оборудование и дистрибуцию. Одним словом, увеличивать прибавочную стоимость на этом предприятии не было возможности. И в 2002 году Дмитрий решил продать бизнес, пока он был на подъеме. А следом продал и офис, объявив сотрудникам, что фирма закрывается.
Новый бизнес Манец решил не начинать – повторять пройденное уже не хотелось, а для проектов другого уровня требовалось не менее $3–5 млн. «У меня были кое-какие сбережения, так что, не работая, я не испытывал особых неудобств. В это время я изучал технический анализ, проиграл немного на Forex,– рассказывает Дмитрий.– Потом поступил в Институт бизнеса и делового администрирования на программу Executive MBA».
Когда бывший предприниматель решил начать поиск работы, никаких иллюзий у него не было: «Меня никто не ждал, все-таки "Авель" – это не Coca-Cola. Да и работодателей всегда настораживает, когда человек приходит из своего бизнеса». Дмитрий пошел традиционным путем – начал рассылать резюме, ходить на собеседования в агентства. Предложение от компании «Дионис клуб» привлекло своей неординарностью – новому менеджеру поставили вполне предпринимательскую задачу: построить с нуля загородный коттеджный поселок.
«Говорить о том, что я больше не вернусь в свой бизнес, я бы не стал. Жизнь хороша своей непредсказуемостью»,– считает Дмитрий Манец.