Национальный и инвестиционный банки «Траст» теперь будут возглавлять иностранцы. Впрочем, как утверждает совладелец финансовых институтов Илья Юров, это вовсе не означает, будто банки вскоре сменят собственника. Не исключено, что Юров не смог бы их продать, даже если бы захотел.
«Россия постепенно интегрируется в мировую экономику, трудно сказать, кто из отечественных банкиров в итоге останется. Очень много шансов, что через какое-то время они все будут работать в Ситибанке или в ином подобном учреждении. И не факт, что Ситибанк будет учитывать их интересы» – так в декабре 2002 года говорил о перспективах своих подопечных из Доверительного и инвестиционного банка (ДИБ) и МЕНАТЕП СПб тогдашний председатель совета директоров МФО МЕНАТЕП Платон Лебедев.
Теперь, когда ДИБ и МЕНАТЕП СПб стали соответственно инвестиционным и национальным банком «Траст», они сами нанимают людей с Запада. Выходец из Citibank Кристофер Эванс в июле был назначен председателем правления НБ «Траст». А шефу московского офиса Merrill Lynch Майклу Эгглтону предложено возглавить ИБ «Траст».
Владельцам же этих банков – бывшим топ-менеджерам ДИБа Илье Юрову, Сергею Беляеву, Николаю Фетисову и Арташесу Терзяну – ни к чему беспокоиться о трудоустройстве. Если судить по совокупному капиталу обоих «Трастов», достигающему $400 млн, Юров и его коллеги вполне могут считаться мультимиллионерами. Другое дело, что перевести свои капиталы в ликвидную форму им весьма непросто.
ЭКСПЕРТ НОМЕРА: «Основная сложность объединения в том, что
всегда будут люди, тянущие одеяло в разные стороны»
Павел Бойко, президент Инвестсбербанка:
 |
К сожалению, не все российские, да и зарубежные банки уделяют кадровой политике должное внимание. В условиях жесткой и недружественной корпоративной культуры невозможно создать единую сплоченную команду. Именно в этом заключается основная сложность объединения – всегда будут люди, тянущие одеяло в разные стороны. Были случаи, когда после объединения банков уходили ключевые менеджеры с командой, и бизнес просто разваливался. Клиенты, физические и юридические лица, особенно в регионах, привыкают доверять своему менеджеру, а значит, при его увольнении или переходе на другое место работы риск потерять клиентов очень велик.
В отношении банков «Траст» могу сказать, что тревожным звонком может стать и выход из капитала партнеров. В этой ситуации менеджерам работать становится крайне некомфортно. Если не будет тех людей, которые захотят что-то объединить, практически невозможно провести слияние двух организаций. Это может произойти только в том случае, если перед этим объединить коллективы, достичь консенсуса. И здесь правомерно задать вопрос, хотят сами акционеры группы «Траст» объединять бизнес или они предпочитают продолжать его развивать как два самостоятельных направления.
Каждый инвестбанкир, приобретая актив, обязательно задумывается о возможности его перепродажи. Договорившись в конце 1990-х о постепенном выкупе до 30% ДИБа у группы МЕНАТЕП, Илья Юров наверняка понимал, что инвестиционный банк в принципе продать крайне непросто. Намного легче это сделать, если он идет в нагрузку к розничному многофилиальному финансовому институту. Видимо, именно поэтому осенью 2002 года Юров предложил выкупить у МФО МЕНАТЕП контрольный пакет МЕНАТЕП СПб. Этот банк, обладавший достаточно развитой филиальной сетью, специализировался главным образом на расчетно-кассовом обслуживании предприятий ЮКОСа. Но глава ДИБа, очевидно, решил, что ему по силам превратить МЕНАТЕП СПб в полноценный розничный банк. Тем более что его приобретение не потребовало бы значительных затрат от ДИБа, обладавшего избыточным по тем временам капиталом.
 |
При этом глава группы МЕНАТЕП собирался назвать новую финансовую компанию в честь главного акционера. То, что МЕНАТЕП обанкротился в результате кризиса 1998 года, не очень смущало Лебедева. «С начала 2000 года, когда мы рассчитались с физлицами по обязательствам МЕНАТЕПа, в принципе нельзя говорить об отрицательном отношении к этому брэнду»,– отвечал он на вопросы журналистов о возможных имиджевых проблемах.
Илье Юрову пришлось отступить. Хотя проведенный весной 2003 года ребрэндинг ДИБа, который теперь назывался ИБ «Траст», несколько осложнил реализацию лебедевского плана. По крайней мере, в части использования зонтичного брэнда МЕНАТЕП. В противном случае получалось бы, что $1 млн – а именно в такую сумму обошлось ДИБу переименование в «Траст» – был потрачен впустую.
Однако руководству МФО МЕНАТЕП недолго пришлось ломать голову над тем, как совместить дорогие Лебедеву и Юрову брэнды. 2 июля 2003 года Платон Лебедев был арестован Генпрокуратурой. И по мере развития «дела ЮКОСа» становилось понятно, что не только брэнд МЕНАТЕП, но и сам контролирующий акционер представляют опасность для связанных с ним банков.
В мае 2004 года Илья Юров вместе со своими коллегами по «Трасту» Сергеем Беляевым, Николаем Фетисовым, Арташесом Терзяном и Олегом Колядой выкупил МФО МЕНАТЕП у Михаила Ходорковского и его партнеров. Шаг этот был хотя и предсказуем, но отнюдь не предопределен. По крайней мере, по сведениям СФ, даже после ареста Платона Лебедева Юров долго не мог найти общий язык с МФО МЕНАТЕП. Доходило даже до того, что трастовцы и менатеповцы пытались заручиться поддержкой главного акционера, передавая ему записки через адвокатов.
И все же Юрову удалось добиться своего. За банки с суммарным капиталом $300 млн он заплатил чуть более $100 млн. «Благодаря тому, что происходит вокруг МЕНАТЕПа последние полтора года, его экономическая стоимость объективно снизилась и мы смогли серьезно обсуждать размеры дисконта»,– так новоиспеченный собственник комментировал сделку в интервью СФ.
И едва ли не первым шагом нового владельца стал очередной ребрэндинг. МФО МЕНАТЕП превратилось в Trust Management Company, а МЕНАТЕП СПб стал Национальным банком «Траст». «Брэнд МЕНАТЕП, может, и самый узнаваемый, но, наверное, и самый негативный на многие годы»,– объяснял такое решение Юров. Теперь же бывшие юкосовские банки решили «громко и публично заявить о начале новой жизни».
Тени прошлогоНо окончательно избавиться от теней прошлого «Трастам» не удалось. По воспоминаниям очевидцев, в бывшем головном офисе МЕНАТЕПа, расположенном в Петербурге в самом начале Невского проспекта (место престижное, но не слишком удобное с точки зрения обслуживания розничной клиентуры), висела карта страны, где разноцветными флажками были отмечены филиалы. Цвет флажка соответствовал степени рентабельности. Чуть меньше половины были черными, что означало убыточность. Пока банк ориентировался в основном на обслуживание ЮКОСа, это не составляло особой проблемы, но теперь, когда бывший главный акционер оказался на грани банкротства, нужно было наполнить эту сеть новым бизнесом.
 |
Между тем Юров решил воспользоваться именно наработками Ситибанка. Еще в январе 2004 года главным операционным директором тогда еще МЕНАТЕП СПб был назначен Кристофер Эванс, с 1995-го по 2003 год работавший на разных должностях в Citibank. Трудно сказать, кто был более чужероден банку: англоговорящий топ-менеджер или новые владельцы, которые, как охарактеризовал их один из собеседников СФ, «до сих пор занимались исключительно московским „эстетским” бизнесом, общаясь в основном со сходными по менталитету финансовыми директорами крупных корпораций».
Во всяком случае, весьма примечательно сделанное пару месяцев назад признание Ильи Юрова. «Как человек, который год потратил на перестройку бизнес-процессов и ментальности, могу сказать, что создавать все с нуля было бы эффективнее»,– заявил банкир.
Показательно, что лишь в марте 2006 года в банке провели логичное с точки зрения развития розницы объединение подразделений, ответственных за продажи и создание продуктов. Новый блок «Розничный бизнес» возглавила Елена Речкалова, ранее руководившая в банке департаментом сетевого клиентского обслуживания.
Но даже доведенный, что называется, до ума НБ «Траст» все равно нельзя назвать ликвидным активом. По крайней мере, сейчас акционеры не могут его продать. Ни отдельно, ни вместе с ИБ «Траст».
 |
С тех пор как Илья Юров и его коллеги стали совладельцами двух банков «Траст», журналисты с завидным постоянством задают вопрос о возможности их слияния. В ответ Юров неизменно ссылается на 18 тыс. миноритарных акционеров бывшего МЕНАТЕПа, доставшихся тому «в наследство» от поглощенных осенью 2002 года Юганскнефтебанка и Нефтеэнергобанка. По мнению Юрова, любой миноритарий может оспорить сделку по слиянию «Трастов» как не соответствующую его экономическим интересам.
Однако, по идее, трастовцы давно уже могли бы выкупить доли миноритарных акционеров, избавив себя от возможных проблем. Трудно предположить, что Юрову жалко денег. Скорее всего, как отмечает руководитель одного из российских банков, заминка объясняется тем, что далеко не все миноритарии НБ «Траст» – физические лица, договориться с которыми не составляет большого труда. Возможно, в числе этих акционеров есть юрлицо, которое в свое время приобрело акции какого-либо из упомянутых банков, чтобы оптимизировать финансовые потоки.
В середине 1990-х, когда инвестиции в банковский бизнес еще не были так популярны, подобные схемы были очень распространены. Какая-нибудь промышленная компания покупала банковские акции, передавала доверенность на управление своим пакетом менеджменту банка, а тот взамен возвращал ей значительную часть вложенных денег, но уже наличными. Таким образом, якобы потраченные на эту покупку средства фактически уходили в карман руководства компании. Поэтому если основные владельцы кредитного учреждения решат выкупить долю этого миноритария, им придется выплачивать рыночную цену за акции, деньги за которые банк никогда не получал.
«При объединении бизнеса банкам гораздо удобнее формировать банковскую группу, чем оставлять вместо нескольких банков одно юридическое лицо (особенно это относится к розничным банкам). Практика показывает, что координация деятельности таких групп и учет интересов различных команд представляют значительную проблему для владельцев»,– сетуют в НБ «Траст».
Тем не менее в среднесрочной перспективе эти тени прошлого пошли «Трастам» на пользу. Инвестиционный банк сохранил операционную самостоятельность, что, по мнению ряда авторитетных инвестбанкиров, на самом деле является плюсом. Управляющий директор «Ренова Капитал» Олег Царьков, с которым ИБ «Траст» в свое время вел переговоры о трудоустройстве, считает, что «у коммерческих банков не может быть полноценного инвестиционного блока, поскольку у них гораздо более консервативное представление о рисках». Соглашается со своим коллегой и управляющий партнер NRG-Advisors Алексей Панферов, экс-глава инвестиционно-банковского департамента МДМ, в свое время добивавшийся предоставления максимальной автономии своему подразделению. Он считает, что «бизнес объединять не стоит».
Наконец, и сам Илья Юров признает, что перед его банками стоят совершенно разные задачи. ИБ «Траст» «должен зарабатывать много денег», а НБ «Траст» – развивать сеть продаж. Так что Кристофер Эванс добивается, чтобы НБ «Траст» вошел в пятерку лидеров российского банковского бизнеса, а Майклу Эгглтону, в свою очередь, предстоит повысить эффективность ИБ «Траст». Очевидно, собственники ИБ «Траст» рассчитывают, что его новый руководитель наконец-то поможет банку, неплохо работающему с инструментами с фиксированной доходностью, проявить себя на рынке акций. Но вряд ли Эгглтон, до сих пор трудившийся исключительно в инвестбанках CSFB и Merrill Lynch, принял бы предложение Юрова, если бы в перспективе его ожидало понижение до поста руководителя одного из подразделений универсального банка.
Строго говоря, Юров мог бы продать один лишь НБ «Траст». Но любой потенциальный покупатель из числа глобальных западных банков захочет полностью интегрировать этот актив в свою империю. И значит, снова столкнется с необходимостью решать проблему миноритариев. Кроме того, как отмечает Алексей Панферов, в случае продажи НБ «Траст» может возникнуть конфликт интересов при использовании соответствующего брэнда двумя разными собственниками.
Проблематично и IPO банковского холдинга «Траст» в нынешнем виде. По крайней мере до тех пор, пока Кристофер Эванс не выведет возглавляемый им банк в лидеры. Ведь портфельные инвесторы, как правило, обращают внимание прежде всего на уровень развития ритейла у банка-эмитента.
С другой стороны, для успешного завоевания конкурентного рынка розничных финансовых услуг «Трасту» необходимы значительные и сравнительно недорогие ресурсы. Его основные конкуренты – Альфа-банк, Росбанк, МДМ – развиваются в том числе благодаря многомиллионным прибылям, которые приносят их хозяевам нефтяные, металлургические или угольные компании. У нынешних владельцев «Траста» нет «побочных» высокорентабельных сырьевых активов. А ведь они уже потратили не менее $40 млн только на модернизацию НБ «Траст», не говоря уже о погашении налоговых претензий, предъявленных банку в рамках «дела ЮКОСа», и $100 млн, за которые банки были куплены у бывших владельцев.
Видимо, поэтому далеко не все владельцы группы «Траст» разделяют оптимизм Ильи Юрова, полагающего, что «в течение ближайших двух-трех лет финансовая индустрия в России будет развиваться значительно быстрее и правильнее, нежели раньше, и, соответственно, стоимость банков будет только расти». Весьма показательно решение Олега Коляды выйти из бизнеса и продать свой пакет трастовских акций. Если другие партнеры последуют его примеру, Юров рискует остаться единственным акционером Trust Management Company с весьма невысокими шансами когда-либо избавиться от этого многомиллионного актива.