Газета The Wall Street Journal опубликовала ежегодный рейтинг 50 лучших бизнес-школ мира. Несмотря на нестабильную ситуацию в США, американские школы занимают в нем лидирующие позиции. Однако британская Financial Times, составившая список лучших европейских школ бизнеса, утверждает: в Старом Свете ситуация с трудоустройством выпускников МВА гораздо лучше, чем в США.
Американская The Wall Street Journal составляет список лучших бизнес-школ на основе опроса работодателей, которые на практике сталкиваются с выпускниками школ и могут оценить их навыки, полученные во время учебы. Financial Times также опрашивает работодателей и оценивает качество преподавания в исследуемых школах.
Лидеры и аутсайдеры
За минувший год в списке лидеров WSJ произошли некоторые изменения. Первое место заняла бизнес-школа Wharton, которая в прошлом году находилась лишь на 5-й позиции. Wharton удалось подвинуть лидера двух последних рейтингов – школу бизнеса Tuck (Dartmouth College). Замыкает лидерскую тройку Michigan (в прошлом году она была на 2-й строчке).
Wharton удалось подняться во многом благодаря развитым аналитическим способностям своих студентов и их хорошей подготовке по бухучету. Сегодня школа претендует и на звание лидера в маркетинге, предпринимательстве, праве в сфере бизнеса, медицинском менеджменте и недвижимости. За два последних года школа открыла новый кампус в Сан-Франциско (Wharton West) и заключила новые партнерские программы с французской школой INSEAD. Правда, хотя респонденты похвалили Wharton за подготовку амбициозных лидеров-стратегов, многие полагают, что школа прививает студентам чересчур большую склонность к постоянной конкуренции и уверенность в собственной элитарности. Многие отзываются о выпускниках Wharton как о грубых людях. Однако представители таких компаний как PepsiCo и Johnson & Johnson заявляют, что в последнее время вортонцы стали гибче и дружелюбнее.
А вот студенты школы Tuck строят обучение на взаимопомощи и не склонны к явной конкуренции друг с другом. Школа предлагает программу MBA по общему менеджменту и не дает возможности специализироваться в отдельных областях. Высшие баллы Tuck получила за этичность и добросовестность студентов. Однако за наличие предпринимательских качеств и готовность работать в международных компаниях ее выпускникам поставили более скромные оценки.
Michigan славится подготовкой по производственному менеджменту. Рекрутеры в один голос отметили также ее курсы по операционному менеджменту и маркетингу. Студенты хорошо подготовлены для корпоративного бизнеса и отличаются реалистичным подходом к решению бизнес-проблем. Высшие баллы школа получила за командный дух, аналитические навыки студентов, этичность и добросовестность. В то же время служба трудоустройства в Michigan была оценена ниже, как и предпринимательские способности выпускников.
Что касается аутсайдеров, то среди них есть представители Соединенных Штатов, Канады и других стран. К примеру, в рейтинге не значатся канадские University of Western Ontario, University of Toronto и американские University of California at Davis, University of Wisconsin. В худшую сторону отличилась школа Stern («упала» с 24-й на 37-ю строчку), следом за ней «скатилась» испанская ESADE (с 33-й позиции на 46-ю).
Места «упавших» заняли дебютанты рейтинга. Ими стали University of Pittsburgh, University of Florida, American University, HEC School of Management. А University of Minnesota (49-е место), пропустив прошлогодний рейтинг, в этом году снова в топ-50. Среди новичков лучшие результаты показала годичная программа в Pittsburgh’s Katz Graduate School of Business – особых похвал школу удостоила компания Ford. Вырос и рейтинг школы Brigham, Vanderbilt University и ITESM. Так, Brigham получила высокий балл по критерию «честность студентов». В эпоху корпоративных скандалов работодатели ценят это качество в своих сотрудниках превыше многих иных качеств. Vanderbilt’s Owen отличилась хорошей программой по финансам и командным духом выпускников. Мексиканская ITESM (лидер по интернациональному составу учащихся) снискала похвалу за хорошо развитое стратегическое мышление у студентов и их глобальный подход к бизнесу.
За порогом школы
В школах с низким рейтингом к этому лету трудоустроенными оказались только 50–60% выпускников. У остальных ситуация чуть более обнадеживающая. К примеру, несмотря на по-прежнему нестабильное положение с трудоустройством, Wharton остается одной из немногих школ, куда заглядывают работодатели из инвестиционных банков и консалтинговых компаний. A.T. Kearney даже заявляет, что когда финансами компании занимаются выпускники Wharton, можно спать спокойно. С приходом в бизнес-школу нового главы службы карьеры к середине этого лета трудоустроились около 80% нынешних выпускников, и почти все студенты, окончившие первый курс, смогли договориться о практике в компаниях. По сравнению с двумя предыдущими годами это настоящий прорыв. В Harvard 90% выпускников получили хотя бы по одному предложению о работе и 80% дали утвердительный ответ.
Александр Лупачев, студент 2-го курса и исполнительный вице-президент финансового клуба бизнес-школы Harvard: «Крупнейшие школы продолжают лидировать по таким объективным показателям, как уровень зарплат и число предложений о работе. В Harvard 88% студентов выпуска нынешнего года имели предложение о работе еще до окончания школы – это на 7% больше, чем в 2002 году, и, по нашим данным, максимальный показатель среди американских бизнес-школ. Средняя базовая зарплата не изменилась и составила $95 тыс., а бонусы даже выросли. Для нас, выпускников 2004 года, ситуация выглядит еще оптимистичнее. Мне, как одному из руководителей финансового клуба в Harvard, приходится заниматься организацией визитов крупнейших работодателей, и по опыту общения с ними я могу прогнозировать, что спрос на выпускников в этом учебном году вырастет на 15–20%».
Впрочем, работодатели и представители служб трудоустройства советуют студентам пока умерить свои амбиции. Практически все рекрутеры, предлагающие более низкие (по сравнению с предыдущими годами) зарплаты, говорят, что выпускники МВА соглашаются с этим «с высокой готовностью или до некоторой степени». В данном случае ситуацию диктуют сами работодатели. На сегодня они выбирают именно те школы, где учатся самые «сговорчивые» студенты. Но и многие бизнес-школы из числа топовых с пониманием относятся к сложившейся экономической ситуации, поэтому заметно убавили свои аппетиты по зарплатам. Гораздо скромнее стали выпускники Stanford. Они настроены на получение хороших позиций и стали покладистее, чем в 1990-х годах, когда на рынке правили бал дот-комы. Многие из них тогда наотрез отказывались общаться с традиционными компаниями, предпочитая трудоустраиваться в технологические сферы. Правда, некоторые школы все же не готовы подчиниться реалиям рынка. Так, хотя Harvard и передвинулся с 9-го на 8-е место, рекрутеры жалуются на высокомерие и заносчивость его выпускников.
Лучшая стратегия, на взгляд рекрутеров,– это настроиться на смену либо сферы бизнеса, либо уровня позиции, но не того и другого одновременно. Нынешние работодатели стараются не рисковать с наймом выпускников, желающих переквалифицироваться, и предпочитают брать тех, кто уже имел до учебы опыт работы по тому же профилю. Многие выпускники шокированы тем, насколько сложно переключиться с одной сферы на другую, даже имея за плечами диплом MBA лучших школ. WSJ приводит пример бывшего студента бизнес-школы Olin Джонатана Бреннера, консультанта в области энергетики. Он пошел учиться, надеясь затем устроиться в сферу здравоохранения. В дополнение к бизнес-обучению он ходил на уроки в медицинскую школу, где помогал в маркетинговом планировании фармацевтических инноваций, а также оказывал консалтинговые услуги биотехнологической компании. Местом летней стажировки он выбрал Центр объединенной медицины и инновационных технологий в Кембридже. Несмотря на все усилия, ему не удалось найти работу по новому профилю. Сам он считает себя достаточно профессиональным для того, чтобы войти в новую индустрию, но видит, что там и без него много желающих с хорошими дипломами. Поступая в бизнес-школу, он не ожидал такого.
Вадиму Курину, выпускнику Tuck 2003 года, удалось после школы сменить функциональную область. До поступления он работал в компании Ericsson, а через полгода после начала учебы понял, что не хочет работать в США, и настроился на поиск компании в России. «Для получения хорошей работы пришлось приложить немало усилий»,– признается он. Сейчас он является менеджером по инвестициям Фонда прямых инвестиций. «Если раньше я занимался развитием бизнеса, то сейчас – финансами и инвестициями»,– говорит г-н Курин.
Выпускники, рассчитывающие на смену карьеры, находятся в постоянном поиске потенциальных работодателей. На службу трудоустройства в своих школах они уже не рассчитывают. Теперь они действуют так: еще до начала занятий выбирают предпочтительную сферу бизнеса и начинают активный мониторинг рынка, обращаются за помощью к выпускникам и т. п. Важная задача для студентов – найти хорошее место для практики. Некоторые учащиеся соглашаются даже на неоплачиваемую стажировку в расчете всего лишь на то, что в их резюме появится лишняя запись.
По мнению студента MIT Sloan Алексея Денисова, ситуация «все еще далека от "золотых" 1998–2000 годов, и есть большие сомнения, что такой рынок повторится в ближайшие годы». Поэтому сейчас многие студенты все чаще задаются вопросом о значимости своих дипломов для рынка. Те, кто только думает о получении MBA, мучаются вопросом: стоит ли им вкладывать по $100 тыс. в дипломы, которые больше не гарантируют блестящего карьерного будущего?
Шанс для европейцев
По мнению британской Financial Times, сейчас у европейских школ бизнеса есть шанс одержать верх над американскими школами, которые долгое время считались непревзойденными лидерами в деловом образовании. Даже если сделать скидку на европейское «происхождение» FT (и связанные с этим симпатии к «своим» школам), утверждение газеты можно считать вполне справедливым. По крайней мере, мировой кризис затронул Старый Свет в меньшей степени, чем США, и ситуация с трудоустройством выпускников бизнес-школ там не была настолько критической.
Кроме того, по мнению FT, европейские бизнес-школы являются более гибкими с точки зрения изменения программ и их адаптации к требованиям рынка. Еще одно преимущество – интернациональный состав студентов. Как правило, в каждой европейской школе учатся представители примерно 20 разных национальностей, а в INSEAD – студенты из 75 стран. Кстати, школа давно держит курс на интернационализацию, результатом чего стало открытие кампуса в Сингапуре. (Любопытно, что INSEAD, признанная FT лучшей европейской бизнес-школой, в рейтинге WSJ даже не значится. Очевидно, одна из причин заключается в том, что эта школа все чаще серьезно конкурирует с американскими МВА.)
Наконец, многие европейские программы являются более короткими, чем американские, и это более удобный вариант для тех, кто не хочет надолго отрываться от работы. Раньше сторонники американского бизнес-образования называли годичные программы таких школ, как INSEAD или IMD, неполными, а их выпускников – недоучками. Теперь же многие признают, что на таких программах можно получить не меньше знаний, чем на двухгодичных американских МВА, благодаря высокой интенсивности обучения.