Президент России Владимир Путин вчера принял предложение стать лидером партии "Единая Россия". Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ считает, что таким образом Владимир Путин возвращает себе высший государственный пост в стране.
Владимир Путин и Дмитрий Медведев вошли в здание Гостиного двора, где их ждал торжественный (или, вернее, торжествующий) зал, из той же маленькой двери в стене, из какой они появляются каждый раз, когда приезжают в Гостиный двор на съезды "Единой России", ставшие в последнее время таким же регулярным явлением в общественной жизни, как ежеквартальные отчеты Минфина об исполнении бюджета.
Задник зала был оформлен делегатами съезда. Именно их, а не бело-сине-красную тканевую основу на этот раз решили использовать при убранстве зала. Делегаты сидели не только в партере, но и в президиуме, этаким многозначительным полукругом. Этот полукруг отделяли от партера неширокие проходы, и должно было, видимо, создаваться впечатление, что все тут сидящие — одна команда и нет между ними никакой разницы, потому что все же едины. Еще баня тоже дает такой эффект.
Впрочем, все, особенно сидящие в последних рядах партера, понимали, что задник все-таки, конечно, шибко блатной, потому что именно эти места были хорошо видны за спинами лидеров партии, настоящих и будущих, и насквозь простреливались телекамерами. И если показывали Владимира Путина, то видно было и Александра Школьника. И наоборот.
Вдоль красной ковровой дорожки, ведущей в зал, встали журналисты. Ведь если дорожку расстелили, значит, по ней кто-то должен был пройти. А может, эта красная дорожка напоминала им другую, по которой президент России идет во время инаугурации, и они надеялись, что сейчас состоится, так сказать, генеральный прогон... И уже казалось, что по этой дорожке, мимо такого количества людей, замерших по обе стороны вдоль нее, невозможно не пройти, да просто неприлично... Тем более что сотрудники службы безопасности демонстративно внимательно смотрели за тем, чтобы ничья нога не коснулась ее раньше той, что должна коснуться первой, и оставалось только гадать, будет это нога Дмитрия Медведева или Владимира Путина.
И вот в этот-то момент Дмитрий Медведев и Владимир Путин, рядом с которыми поспевали Борис Грызлов, Юрий Лужков и Сергей Шойгу, не повернули к дорожке, так же густо обставленной по краям журналистами, как сочинская парковая аллея туями, а спустились в небольшой переход, ведущий через подтрибунные помещения прямо к президиуму.
Остается надеяться, что подобного инцидента не случится на инаугурации.
Подойдя к своему месту, Владимир Путин хотел сразу сесть, но на какое-то мгновение замешкался. И это ему дорого стоило: зал, словно решивший, что Владимир Путин ждет от него сейчас единственно правильного решения, тут же принял это решение и взорвался бурными, продолжительными аплодисментами. Оставалось только предполагать, какой овацией закончится этот съезд.
С докладом выступил Борис Грызлов, которого до сих пор принято было даже уже как-то машинально называть лидером партии, а теперь непонятно было, как и назвать. Но надо сказать, что Борис Грызлов, кажется, и не претендовал уже на роль лидера партии. Я слышал, что "необходимо использование, а не сжигание природного газа", и что "надо налаживать экспорт питьевой воды", и что "проблема глубокой переработки круглого леса стоит как никогда остро". Борис Грызлов призывал открыть "новый этап в борьбе за здоровье нации". Он воевал с кем-то, с каким-то невидимым противником, который противостоит ему в этой борьбе, и настаивал, что "200 миллионов человек — вот та численность населения, которая минимально необходима России",— очевидно, как раз для ведения этой войны.
Постепенно голос Бориса Грызлова окреп, и он даже перешел на язык ультиматумов своим противникам, насчет которых наступила полная определенность.
— У российских СМИ нет иной перспективы,— заявил он,— как услышать голос общества, истории, голос своей страны!
Голос российских СМИ, давно превратившийся в стон, вряд ли при такой постановке вопроса вообще когда-нибудь будет услышан.
Определив культуру как "стратегическую безопасность", Борис Грызлов призвал удвоить, но не ее, а ее финансирование (что, в свою очередь, может привести к потере не только культуры, а и всякого стыда вообще).
— Должна быть усилена ответственность каждого чиновника за положение дел в отрасли! — высказался Борис Грызлов, заслужив один-единственный, зато яростный хлопок в зале, и это дает шанс предполагать, что все остальные люди в зале считают себя чиновниками (и правильно делают).
У Бориса Грызлова были все шансы насовсем погрузиться в тему взаимоотношений государства и его бюрократии с народом ("Как будто госмашина объявила войну своему народу! — недоуменно говорил он.— ...Но ведь мы-то с вами знаем, что это не так!").
Но все же он выбрался на поверхность общественно-политической действительности, которая ломалась под ним, как хрупкий лед Финского залива под телом рыбака, пытающегося вылезти из полыньи с пакетом корюшки в руках.
— Сегодня у нас есть все основания для того, чтобы пригласить Владимира Владимировича Путина и Дмитрия Анатольевича Медведева в "Единую Россию",— неожиданно произнес он (все, что он говорил до этого, как-то не располагало к такому выводу).— Считаю возможным от имени партии обратиться к вам, Дмитрий Анатольевич: мы ваша опора!
О том, что и в этом случае возможна инверсия, он ничего не сказал: это и так понятно.
— Мы сильная партия! — убеждал Борис Грызлов то ли Дмитрия Медведева, то ли себя.— И станем еще сильнее, когда председателем правительства станет Владимир Владимирович Путин! Я предлагаю вам возглавить "Единую Россию"!
Я даже сначала не понял, кому именно он предложил. Потому что благодарно кивнули оба, и избранный, и действующий. И только когда Борис Грызлов подошел к Владимиру Путину и тот пожал ему руку, я убедился, что выбор Бориса Грызлова пал на Владимира Путина.
Дмитрий Медведев был краток (особенно на фоне Бориса Грызлова). Он поблагодарил делегатов за то, что "выборы прошли достойно, солидно и успешно" (в основном, конечно, второе). Предложение возглавить партию, адресованное Владимиру Путину, он считает и логичным, и своевременным, но сам отказывается от чести даже стать членом этой партии, хотя и благодарен за нее.
На фоне надвигающегося согласия Владимира Путина возглавить партию отказ Дмитрия Медведева казался просто вызывающим, а его аргументы (насчет того, что членство в партии несовместимо с постом президента) — надуманными. Это было противоречие, с которым организаторы массовых порядков в стране вынуждены мириться. У партии не может быть двух лидеров (чего не скажешь о стране). А Дмитрию Медведеву нужно все — или ничего. И он выбрал второе — поскольку Владимир Путин выбрал первое.
— После вступления в должность президента Российской Федерации я буду предлагать кандидатуру Владимира Владимировича Путина на должность председателя правительства России,— продолжил Дмитрий Медведев под несмолкающие аплодисменты.— И если учесть, что у "Единой России" 315 голосов в Госдуме и большинство в законодательных собраниях почти всех субъектов, это приведет к образованию консолидированной и действительно мощной политической силы. Такой силы, которой у нас никогда не было!
С одной стороны, такая сила, конечно, была: КПСС. Но с другой — даже у КПСС не было такой руководящей и направляющей силы, как Владимир Путин. В этом смысле Дмитрий Медведев был прав.
Под конец Дмитрий Медведев заявил, что Владимир Путин уже давно является неформальным лидером партии. Остается добавить, что, став премьером и дав согласие возглавить "Единую Россию", Владимир Путин, похоже, становится неформальным лидером страны.
Зал, словно подтверждая это, встал, когда слово опять получил Владимир Путин. (Когда к трибуне шел Дмитрий Медведев, о таком поступке не подумал ни один делегат. Впрочем, с другой стороны, зал ведь теперь приветствовал своего непосредственного лидера.) Господин Путин заявил, что он согласен: главе государства возглавлять одну из партий нецелесообразно.
Кажется, его согласия и не требовалось. Но на самом деле ему как будто необходимо было освятить принятое Дмитрием Медведевым решение. Или это было необходимо Дмитрию Медведеву. Или всем этим людям в зале.
С такой же благодарностью, как Дмитрий Медведев отказался вступить в партию, Владимир Путин согласился возглавить ее. Он, правда, оговорился, что решение должно вступить в силу только после 7 мая. Это было очень благородно с его стороны.
Напоследок господин Путин заявил, что партия должна быть очищена от случайных людей. Он посмотрел в зал. Но с ходу было непросто определить, кто тут оказался случайно. Это, видимо, потребует какого-то времени.
Владимир Путин, безусловно, осознавал историчность текущего момента (хотя он уже, наверное, недалек от мысли, что любой момент его жизни становится историчным для современников). Я никогда не слышал, чтобы не только он, а вообще кто бы то ни было с такой страстью, с таким выражением то ли гордости за свою страну, то ли бесконечного страдания за нее произносил, говоря о благе народа, фразу, которая на конкурсе самых банальных в мире заняла бы первое место с заметным отрывом:
— В этом — коренной смысл нашей работы!
Делегаты единогласно проголосовали за нового лидера. Один из делегатов в процессе голосования встал, не в силах больше сдерживать себя, высоко над собой поднял карточку для голосования (по информации "Ъ", делегатов пришлось некоторое время убеждать проголосовать открыто; а ведь кто-то из них, наверное, готовился совершить гражданский поступок и хотя бы воздержаться, но, конечно, тайно,— нет, не удалось, их лишили и такой деликатной возможности остаться при своем мнении).
Перед закрытием съезда Владимир Путин высказался еще раз.
— Сегодня в этом зале присутствуют ученые и инженеры, врачи и преподаватели,— перечислил он.— Бизнесмены, рабочие, деятели искусств, журналисты! Военнослужащие и строители! Рыбаки, работники сельского хозяйства, пенсионеры, молодежь! Представители различных общественных организаций и всех регионов, всех народов России!
То есть он на всякий случай напомнил, какой кредит доверия ему оказан.
Через несколько минут все эти люди не спеша выходили из зала. Я выбрал одного из них, Викторию Лопыреву. Почему ее? Просто она не так уж сильно изменилась с той далекой на первый взгляд поры, как в 2003 году стала "мисс Россия".
На вопрос, почему одну красоту — Викторию Лопыреву — так тянет к другой — к "Единой России" и чего она ждет от нового лидера, она туманно посмотрела на журналистов:
— Я не знаю, чего я жду. Я знаю, что "Единая Россия" дождалась меня в свои члены.— Каждое слово Виктория Лопырева произносила с нескрываемым наслаждением.— Я думаю, я разбавлю компанию таких девушек, как Светлана (Хоркина.— А. К.) и Алина (Кабаева.— А. К.). Вы ведь этого от меня ждете? Так что через четыре года посмотрите.
Я понял, что с этой девушкой о перестановках в высшем руководстве партии можно будет разговаривать и правда не раньше чем через четыре года, и подошел к другой. Любовь Слиска на мой вопрос, не напоминает ли ей то, что происходило здесь сегодня, съезды КПСС, ответила, что нисколько не напоминает, потому что она в их работе не участвовала.
— Хотя на самом деле в этой партии было много того, что можно было взять,— добавила она.
— А что еще должно случиться, чтобы напоминало? — спросил я.
— Президент у нас молодой,— ответила она,— и премьер молодой.
— То есть они должны состариться? — переспросил я.
Любовь Слиска развеселилась, и это дало ей повод не отвечать на этот вопрос.
Но на самом деле вряд ли еще что-то должно случиться. Со вчерашнего дня споры о том, вернется или не вернется Владимир Путин на высший пост в стране, можно считать исчерпанными.
Вчера он вернулся.
А ведь уходил.
