Агропромышленный бум обеспечил Бразилии место среди стран мира с мощнейшими экономиками. Как она будет двигаться дальше, в большой степени зависит от России.
Я не поверила глазам — в предместье крошечного городка Кашиас в штате Рио-Гранде-ду-Сул, над фабрикой по производству свинины Doux-Frangosul развевался российский флаг.
— Это к вашему приезду,— заверил меня директор по внешним рынкам ассоциации бразильских производителей и экспортеров свинины ABIPECS Руй Варгас. Рядом со мной оказался глава русской общины штата по фамилии Заболоцкий с книжкой в руках, он что-то энергично доказывал по-португальски. Переводчик объяснил, что господин хочет вручить мне свою книгу о русских эмигрантах в Бразилии, а также рассказать про руководимый им танцевальный ансамбль "Тройка", который выиграл какой-то важный конкурс. Я поинтересовалась, не потомок ли он того Заболоцкого.
— Кого? — растерялся поклонник русского танца, но быстро взял себя в руки и сообщил, что все люди в общем-то родственники.
Увидев разочарование на моем лице, Руй Варгас, все это время тревожно переводивший взгляд с Заболоцкого на меня и обратно, оттер в сторону руководителя общины и продолжил прерванный рассказ о свинине.
— Бразилия на четвертом месте в мире по производству свинины. По птице и говядине на первом, а по свинине на четвертом. Но мы будем расти по свинине, мы и по ней станем первыми через пять лет. Потому что нам есть куда расти, а всему остальному миру некуда. В Европе каждая свинья дает убытка €35. Там 38 свиней на километр! В США — 16. А у нас — четыре. Мы можем в четыре раза по свиньям вырасти, еще даже не приступая к вырубке лесов на Амазонке. Лишь бы покупали. Будет Россия покупать, как думаете?
Рана, нанесенная российскими санитарными властями бразильским свиноводам, кровоточит до сих пор. Россия является основным рынком для бразильской свинины. Из общего объема российского импорта свинины 45% приходится на Бразилию, а для бразильской свиной индустрии этот объем равен 70% экспорта. Но после обнаружения ящура в начале 2000-х в штате Парана (вспышки как таковой не было, а были две злосчастные коровы, забредшие из Парагвая) Россельхознадзор запретил ввоз мяса из восьми южных бразильских штатов, откуда поступает почти вся свинина. И хотя вспышки не повторялись и производители отчаянно запускали самые современные технологии для безупречной санитарии, с некоторых предприятий этот запрет до сих пор не снят. После начала санитарных проблем экспорт свинины из Бразилии в среднем сократился на 15%, а внутреннее потребление выросло меньше чем на 5%.
— В Рио-Гранде есть ветвь Мариинского театра, скоро будет площадь Пушкина, а город Порто-Алегре не так давно стал побратимом Санкт-Петербурга,— настаивали, что они нам не чужие, руководители ABIPECS.
Но штату Рио-Гранде-ду-Сул еще не так обидно — некоторые его предприятия все же поставляют в Россию свинину, а вот соседний неземной красоты штат Санта-Катарина пострадал сильнее и уж совсем без вины. Для него запрет действует без исключений.
— Мы пострадали, потому что мы лучшие,— убеждал меня губернатор Санта-Катарины Луис Энрике да Силвейра.— У нас у единственных запрещена вакцинация по многим заболеваниям, в том числе по ящуру. Это наивысший санитарный показатель! Мы всегда предпочитали работать с Россией. Мы приложили усилия, чтобы в нашем штате появилась балетная школа Большого театра. И теперь мы очень сожалеем об этом решении Россельхознадзора и ждем, когда его отменят.
— Я люблю Достоевского, Серафима Саровского,— блистал эрудицией руководитель ABIPECS по Санта-Катарине Журанди Машадо.— И вот что я скажу. Я понимаю русских. Русские защищают интересы своих производителей. Ваше сельское хозяйство растет, и это хорошо. Но если что — мы поможем.
Такое изобилие зверей
Аграрное чудо Бразилии мир наблюдает последние 20 лет. За это время страна сумела диверсифицировать сельское хозяйство и главным образом благодаря ему получить пропуск в лучший мир. Последние рейтинги Всемирного банка ставят экономику страны на шестое место — на уровень России, Франции, Великобритании и Италии. В Латинской Америке бразильская экономика отвечает за половину общего валового продукта. Как это произошло?
Еще в начале 1980-х годов Бразилия взяла курс на наращивание производства таких продуктов, как сахарный тростник, соя, кукуруза. За какое-то десятилетие став мировым лидером в производстве этих трех культур, Бразилия двинулась дальше, азартно приняв одни из самых горячих вызовов нового века — биотопливо и голод.
В 2007 году США произвели 24,6 млрд литров этанола, Бразилия — 19 млрд литров, но в ближайшие годы латиноамериканский тигр (скорее, впрочем, ягуар — тигр там не живет) лидерство по новому топливу у североамериканского соперника отберет. Последние годы США превращают в этанол по 80 млн тонн кукурузы, сокращая ее экспорт и наращивая, соответственно, экспорт этанола. Бразилия увеличила производство и кукурузы, и этанола — спирт она делает главным образом из сахарного тростника.
Интересно, что, будучи крупнейшим в мире экспортером растениеводческой продукции, Бразилия является крупнейшим же импортером пшеницы (6-7 млн тонн в год.) Не до выращивания пшеницы сейчас, земли требуются для кукурузы и сахарного тростника, основного сырья для производства этанола.
Самое удивительное в этой истории то, что государственных дотаций сельское хозяйство не получает. Субсидирование этаноловой промышленности велось в последней четверти прошлого века, после того как два нефтяных кризиса поставили экономику на грань краха, но к середине 1990-х цены на нефть упали, и субсидирование прекратилось. Последние же годы инвестиции в бразильский аграрный сектор (особенно в его этаноловую составляющую) идут валом. Месяц назад Standart & Poors впервые присвоила Бразилии кредитный рейтинг, каковой факт этот вал существенно и на глазах увеличивает.
Хорошая обеспеченность кормами дала изрядной силы импульс животноводству. Но для того чтобы использовать свой шанс, оно должно было перестроиться. Костяк товарного производства в этом секторе местного АПК — фазенды, мелкие, крупные и очень крупные многопрофильные хозяйства. Воспользовавшись европейским опытом, фазенды стали ускоренно кооперироваться вокруг перерабатывающих предприятий. К настоящему времени процесс кооперации охватил уже около 90% животноводческих хозяйств — и, что важно, кооперации не только товарной, но и кредитной. При этом государственные кредиты пользуются меньшей популярностью, чем частные, а в финансировании аграрного сектора вовсю участвует международный капитал. Речь прежде всего идет о кредитовании под обязательство поставки части будущего урожая. Мировые финансовые рынки хорошо относятся к так называемым CPR (cedula de produto rural — аналог переводных форвардных контрактов), которые к тому же в большой степени гарантируются государством.
Основу аграрного сектора Бразилии традиционно составляют небольшие фазенды, находящиеся на юге страны. Три относительно небольших южных штата, населенные главным образом потомками европейских эмигрантов,— Рио-Гранде-ду-Сул, Санта-Катарина и Минас-Жерайтис — дают половину всего бразильского мяса. С начала 1990-х годов до того, как начались санитарные проблемы, производство свинины выросло более чем в три раза, говядины — почти в два раза, птицы — в четыре раза.
С мыслью о России
— Вот смотрите,— показывает директор комбината Aurora на окно цеха, через которое видно, как люди монотонно разделывают свиные туши.— В этом цехе отделяют кусочек селезенки на анализ, который требуется для экспорта в Россию, на предмет выявления специфической болезни, которая развивается только в холодных условиях. Мы уже три года не поставляем свинину в Россию, но делаем этот анализ, чтобы не утратить навык.
До введения запрета на экспорт Aurora поставляла в Россию мяса больше, чем любой другой производитель. По счастью, ящур компанию не разорил. В 2006 году бразильский журнал IstoE ("Вот деньги") даже вручил ей почетный приз как предприятию, которое лучше всех выкрутилось из эпизоотических сложностей. Весь объем, не отправленный на экспорт, предприятию удалось реализовать на внутреннем рынке. С потерей прибыли, естественно. Но Aurora грезит о России.
Некоторое время назад в Бразилии десантировалась большая делегация ветеринаров от Россельхознадзора. Месяц ветеринары колесили по фазендам и заводам, изучая местную санитарию. По итогам доложили, что претензий, дескать, не имеют. Подтвердили, что да, в некоторых штатах эпизоотическое благополучие позволило отказаться от вакцинации, что большие деньги были инвестированы в обустройство санитарных кордонов и что скот активно переводят на современный принцип контроля происхождения с помощью электронных чипов. Россельхознадзор воспринял сведения благосклонно и несколько смягчил систему санитарного контроля товара из Бразилии. Но упомянутый запрет с большинства предприятий пока не снял.
— В большинстве случаев претензии Россельхознадзора были обоснованны,— считает президент Мясного союза России Мушег Машиконян.— Не нужно забывать, что еще 30 лет назад экспорта мясной продукции из Бразилии как такового не было. Бразилия прошла за это время огромный путь и продолжает идти по этому пути, в том числе с помощью наших специалистов.
Экономисты склонны объяснять эти ограничения также внутренней логикой развития российского агропрома. Ради поддержки родного животноводства российские власти с 2003 года поставили ряд заслонов импорту мяса, в том числе с помощью системы квот и тарифов. Бразилия, которая к тому времени экспортировала не так много, получила минимум квот, однако ей, как и другим импортерам говядины и свинины, разрешили завоз сверх квот, но по более высоким пошлинам.
— То, что Бразилия без господдержки и с минимальной квотой все равно стала ключевым поставщиком мяса, очень высоко характеризует ее индустрию,— считает Мушег Машиконян.— Но в результате россияне получили бразильское мясо по завышенным ценам.
В 2010 году система квот и тарифов будет пересматриваться, и, даже если квоты не отменят, а снова сформируют по историческому принципу, условия для Бразилии будут более справедливыми.
Впрочем, не исключено, что к тому времени российский мясной рынок будет зависим от импорта уже в меньшей степени. Гандикап, полученный российскими производителями благодаря протекционистским мерам и щедрым госпрограммам, сильно улучшил самочувствие отрасли. Доля импорта на российском мясном рынке за пять лет выросла всего на 1%, тогда как потребление мяса за то же время — больше чем на четверть. Особенно хороши дела у птицеводства, которое уже пять лет растет на 15-18%. В свиноводстве показатели похуже — рост наблюдается лишь два года и на 10-12%. А в секторе крупного рогатого скота отмечается рост поголовья молочного стада, но почти не растет производство говядины. Тем не менее заявленные инвестиции поражают воображение. Только в свиноводство инвесторы в ближайшие годы намерены влить более $4 млрд, и, даже если реализуется лишь половина проектов, отрасль все равно резко прибавит в показателях.
Оставляет ли этот факт какие-то надежды экспортерам мяса?
— Вопрос куда сложнее, чем просто товарооборот двух стран,— говорит Мушег Машиконян.— Хотя России и Бразилии делить, по сути, нечего — в свете проблем с едой это две страны, которые должны будут прокормить планету. У Бразилии 60 млн гектаров свободных пахотных земель, у России — 115 млн гектаров. Больше нигде в мире таких площадей нет. И я не сомневаюсь, что мы сможем гармонично найти соотношение импорта и экспорта.
В этом же уверены эксперты-экономисты.
— Я считаю, что БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай) не должна оставаться умозрительной конструкцией, объединяющей страны, чья экономика растет более чем на 6% в год,— говорит профессор Высшей школы экономики Алексей Скопин.— Эти страны должны работать на уровне кооперации, в этом случае установка на то, что к 2020 году БРИК будет контролировать половину мировой экономики, станет более чем реальной. Бразилия, претендующая на лидерство в Латинской Америке, нуждается в укреплении оборонной мощи. Россия, безусловно, готова ей в этом помочь, оставаясь крупнейшим потребителем продукции бразильской аграрной отрасли. В этом и есть смысл диалога, который мы наблюдаем между двумя странами последние годы.
