Резкий разрыв между партией вице-премьера Шахрая (ПРЕС) и блоком вице-премьера Гайдара (ВР) — при кажущейся малой перспективности предвыборных шансов ПРЕС — склоняет к мысли, что ПРЕС и не ставит себе целью победить именно на выборах, полагая, что, искусно структурируя парламентское болото, знающий человек может победить и после выборов.
Первые опыты предвыборной борьбы, после того как Центризбирком поставил соревнующихся политиков на старт и дал отмашку, показали интересный результат. В наибольшей степени соответствуют западным канонам борьбы за парламент как раз те партии, которые в западничестве сроду никто не упрекал — КП РФ, ЛДПР, аграрии. Напротив, блоки, неуемно клянущиеся рынком, демократией и цивилизацией, демонстрируют образцы поведения, не только далекие от какой-то особой цивилизованности, но даже имеющие весьма слабое отношение к рынку в бытовом понимании этого слова, т. е. к искусству торговаться.
Впрочем, практическое западничество коммунистов, аграриев и Жириновского понятно: они нашли каждый свою нишу и ведут за нее осмысленную борьбу. После того как коммунистические отзовисты прокляли не только Ельцина, но отчасти и Зюганова, призвав к бойкоту думских выборов, Зюганов, произведенный в ликвидаторы, стал и вести себя как подобает ликвидатору, т. е. коммунисту, склонившемуся к легальным способам борьбы, — бьется за думские мандаты, чтобы иметь и место для восстановления сил, и легальную трибуну для разоблачения правящего режима. От коммуниста никто большего и не ждал — оттого Зюгановым все чрезвычайно довольны. Аграрии — везде аграрии, потому что субсидии — везде субсидии. Да и вообще к нормальной лоббистской партии с ясным электоратом и понятными потребностями претензий никто не имеет. Жириновский пока что демонстрирует, как укатали сивку крутые горки. Из политика, регулярно сулящего своим оппонентам жестокие и необычные наказания, а за то регулярно оскорбляемого действием, он вроде бы преображается в известного по буржуазным парламентам "ручного бешеного", типа знаменитого в Национальном собрании послевоенной Франции вождя "партии лавочников" Пьера Пужада или не менее знаменитого в нынешнем чешском парламенте буйного республиканца Мирослава Слодека.
Однако приручением Жириновского, т. е. превращением бешеного ниспровергателя существующего порядка вещей в некоторый (хотя и экзотический) элемент этого порядка — в чем по праву видится сила буржуазной демократии — успехи гражданственности в основном и ограничиваются, ибо при перемещении взора в демоцентристскую часть политического спектра взору предстает полный сумбур. Коммунисты (что, впрочем, соответствует заранее заявленной ими роли всеобщего разоблачителя) указывают, что правящий режим путем искусственного размножения проправительственных блоков пытается обмануть трудящихся, создав видимость борьбы и разногласия. Однако, по нашему мнению, такой взгляд на вещи правильнее объяснять не столько холодным трезвомыслием, сколько давней склонностью валить в одну кучу всех — от Николая II до Милюкова с Керенским — по причине их общей антинародности. При некотором желании различить нюансы выясняется, что предвыборный раздрай в правительстве идет столь стремительно, что начинает неприятно напоминать начальную (январь--апрель 1992 года) фазу раздрая между президентом и парламентом, когда не только коммунисты, но и умудренные наблюдатели искренно полагали, что Ельцин с Хасбулатовым ломают комедь на потеху публике.
Главным героем нынешнего раздрая оказывается Партия российского единства и согласия. Поскольку раздрай требует партнера, справедливость требует назвать и его, т. е. блок "Выбор России", с которым тягаются Шахрай и Шохин, однако та же справедливость требует признать, что истинным героем драмы является персонаж, в действиях которого наличествует динамика, а таковым является именно активно дрейфующая ПРЕС, а отнюдь не статичный в своей позиции ВР.
Статичность ВР, понимаемая как в смысле программном, так и в смысле недостаточно агрессивной предвыборной активности, связана с рядом факторов. Сюда можно отнести и известное послеоктябрьское эйфорическое самоуспокоение, и деликатность ситуации, в которой находится как бы правительственный блок (любая попытка экстраординарной предвыборной активности вызывает энергичные обвинения в использовании служебного положения в личных целях), и органическая неспособность демократов к слаженной и целеустремленной работе. Однако в большей степени, нежели эти субъективные факторы, на позицию ВР влияет изначальная предвыборная концепция, согласно которой политический спектр распадается на правых (сам ВР), левых (коммунисты и аграрии) и болото (в качестве которого давно уже отрекомендовал себя ГС, и к которому неизбежно присоединятся мелкие блоки с эклектическими позициями — вроде ДПР).
Исходя из того, что, как показал опыт ВС РФ, рекрутируемое из эклектических блоков чересчур обширное болото, с одной стороны, способствует чрезвычайной неустойчивости в работе парламента, а с другой — по мере объединения болота в общем корпоративном интересе — превращению парламента как такового в самодостаточную агрессивную корпорацию, ВР считает желательным добиться максимальной структурированности Думы, в идеале представляя нечто вроде англосаксонской модели "правительство--оппозиция". Понимая, что до англосаксов нам далеко, ВР в качестве минимальной задачи видит хотя бы систему блокировок с относительно близкими предвыборными объединениями, чтобы, во-первых, закрыть дорогу в Думу своим прямым оппонентам, т. е. коммунопатриотическим кандидатам, и во-вторых, добиться несколько меньшей эклектичности будущего законодательного корпуса. В то же время, полагая, что спор монетаристов и инфляционистов отнюдь не решен и конца его в ближайшем будущем не предвидится, ВР упорствует в монетаризме, надеясь, что именно это упорство обеспечивает сохранение политической идентичности. Обогащение программы элементами усиленного популизма лишь размыло бы предвыборный образ, вряд ли добавив при этом голосов — ведь есть партии, прямо специализирующиеся на популизме, и те, кто склонен верить в соответствующие обещания, все равно проголосуют за популистов-профи, а не за дилетантов.
ПРЕС, напротив, исходит из того, что болото должно быть как можно больше, а фланги, по мнению вице-премьера Александра Шохина, должны быть минимизированы, еще лучше — вообще отсечены. С одной стороны, это должно способствовать большему демократизму, ибо тогда в думском болоте будет представлено все многоцветье российской политической мысли, с другой стороны, многоцветная коалиционность позволяет создать чрезвычайно устойчивое правительство с мощной социальной базой. Отсечение же крайних, каковыми из контекста рассуждений Шохина представляются не названные по имени Зюганов и Гайдар, устраняет зачинщиков ссоры и упрочивает записанное в названии партии российское единство и согласие. Такая концепция предполагает активный дрейф в сторону "центра" (по-русски говоря, лоббистов и патриотов) и столь же активное отталкивание от недавних соратников по правительству, ибо без этого нереально занять господствующие высоты на болоте.
В каком-то смысле раскол правительства на ПРЕС и ВР естественен — он как бы продиктован "уроками октябрьского восстания", толкуемыми разными блоками по-разному. С точки зрения ПРЕС, ВР не видит простой двухходовки, а именно: большая жесткость реформ и большая консолидация власти (первый ход) позволяют сделать рывок вперед, но в качестве расплаты за то (второй ход) внесистемная оппозиция набирает силу, расширяет социальную базу и на третьем ходе может прийти к власти, сокрушив все плоды реформ. С точки зрения ВР, ПРЕС не видит не менее простой двухходовки: смягчение реформ и консервация неэффективного коалиционного правительства (первый ход) в лучшем случае позволяет на известное время смягчить политические противоречия, но в качестве расплаты следует неизбежная украинизация экономики (второй ход), и смягченные на время антагонизмы вскипают с новой силой, внесистемная оппозиция набирает очки и на третьем ходе с не меньшим успехом приходит к власти. С точки же зрения внесистемной оппозиции (термин "коммуно-фашисты" отныне велено считать неприличным), нет большой разницы, как приходить к власти: то ли на обличении "кровавой диктатуры" Гайдара--Ельцина, то ли на обличении "безвольного бардака" Шахрая--Шохина. В 1917 году большевики, как известно, находили уместные слова для обличения как генерала Корнилова, так и душки Керенского.
Мировоззренческий спор имеет практические последствия. Покуда ВР упорствует в монетаризме и авторитаризме, ПРЕС демонстрирует справедливость сделанного Солженицыным наблюдения: "Как по закону Кориолиса реки подмывают левый берег — и никогда правый, так и прогрессивная интеллигенция всегда тяготеет к левым — и никогда к правым". Пустившись в левый дрейф, партия Шахрая сделала ряд важных шагов. Шахрай вообще принял позу победителя и предложил ВР снять свои списки, за что ПРЕС, возможно, поддержит отдельных умеренных гайдаровцев. Покамест ВР является фаворитом, а вторые-третьи места делят РДДР и ЯБЛ, так что великодушное предложение Шахрая, вероятно, было сделано в пылу сильной полемики. На организованные по инициативе ВР предварительные и ни к чему не обязывающие консультации по порядку будущей думской работы (согласование начальной повестки, проблемы зданий и мебели etc.), где гайдаровцы мирно сотрудничали с коммунистами, ПРЕС не явился и заранее отмежевался от подобных консультаций и в будущем. На съезде ГС вице-премьер Шохин объявил о сотрудничестве ПРЕС с ГС, объясняемом сходством предвыборных платформ двух партий.
Решив отмежеваться от гайдаровской команды, ПРЕС получил ряд возможностей: а) не вдаваясь в отсутствующие к тому же программные разработки, сыграть на харизме своих лидеров, чем заняты сейчас блоки Явлинского, Травкина и Собчака; б) рассудив, что харизма — дело неверное, пуститься в программное дистанцирование; в) прибегнуть к откровенному личностному дистанцированию от ВР; г) попытаться найти новые группы электората, разыграв заявленную провинциальную карту.
Вариант "а" не проходил, поскольку, с одной стороны, аппаратная бесцветность лидеров ПРЕС делает их соперничество с колоритными Явлинским и Травкиным вполне бессмысленным, а с другой стороны, длительное пребывание на правительственных постах чрезвычайно снижает даже имеющийся вполне реальный харизматический потенциал (не говоря о случае его полного отсутствия) — тут конкуренция с Явлинским вовсе бесперспективна. Вариант "б" оказывался затруднителен, ибо, как фактически признал тот же Шохин, программный дрейф от ВР очень быстро приводит к программному тождеству с ГС. Возможно, в том не было бы большой беды, однако, во-первых, есть известные сомнения в предвыборной популярности ГС — эксперты ГС и сам Вольский не исходят оптимизмом. Во-вторых, известный тезис Вольского и Владиславлева о том, что одна из важнейших задач ГС — поддержание занятости, вдвойне справедлив. ГС озабочен поддержанием занятости не только на предприятиях тяжелой промышленности, но и в собственных рядах, давая приют выжившим после крушения их партий безработным политикам. Напрашивающаяся, казалось бы, блокировка ГС и ПРЕС означала бы взаимосогласованное сокращение числа претендентов на мандаты, т. е. как бы жесткую санацию предприятия посредством сокращения штатов, что поддерживающий занятость ГС позволить себе не может.
А вот вариант "в" в самом деле запущен на полную силу — КП РФ едва ли не мягче относится к ВР, чем ПРЕС, однако такое стремительное дистанцирование от блока непопулярных мер может иметь двоякие последствия в смысле выборов: общественность действительно не любит непопулярные меры, однако, как показывает опыт Руцкого, слишком стремительный переход в разряд друзей народа тоже не всегда производит благоприятное впечатление. Наконец, вариант "г" представляется отчасти запоздавшим — после 3-4 октября провинциальный сепаратизм сильно пошел на убыль, а отчасти стал и содержательно неадекватным: голосуют на выборах не только местные князьки, которым обещания Шахрая могут быть вполне интересны, но также (и в существенно большем количестве) рядовые избиратели, в массе своей относящиеся к сепаратизму без должного интереса.
Явный провал практически по всем козырным пунктам предвыборной стратегии подсказал единственный вариант того, как обратить поражение в победу. А именно: зачем побеждать на выборах, когда можно победить после выборов, искусно структурируя парламентское болото. При такой установке сотрудничество с ВР оказывается совершенно неприемлемым не столько по причине ужасного монетаризма, сколько из-за гайдаровского желания иметь парламент, максимально структурированный уже в ходе самих выборов. Предпосылкой дальнейшего успеха ПРЕС является, напротив, наличие максимально большого болота, тем более что рыхлость прочих демократических блоков (ЯБЛ, РДДР, ДПР), обещающих "разъехаться" сразу после выборов, как бы приглашает к структурированию образующегося материала. В этой связи любопытно сопоставить афишируемое заявление Шахрая о своем желании стать думским спикером с неафишируемым сообщением о том, что эксперты группы "Смена — новая политика" нашли себе работу в аппарате ПРЕС. Блаженной памяти "Смена" возросла и укрепилась как раз благодаря мастерству чисто аппаратной внутрипарламентской работы и искусному манипулированию болотом — так что шахраевская заявка на роль спикера в советском понимании этого слова получила важное практическое подтверждение.
МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ