Стоп переговоров

Инаугурация Барака Обамы 21 января могла бы стать началом новой "перезагрузки" в отношениях России и США. Но не станет. "Власть" выясняла, что пошло не так.

Александр Габуев, Елена Черненко

В последние несколько месяцев в Министерстве иностранных дел России появилось новое неприличное слово. Сотрудники МИДа практически перестали употреблять слово "перезагрузка". Причем раньше всех в публичном пространстве это начал делать сам министр Сергей Лавров. "Если говорить о "перезагрузке", то с учетом компьютерного происхождения этого термина сразу становится понятно, что она не может продолжаться вечно. Иначе это не перезагрузка, а сбой в программе",— говорил он в октябре 2012 года в интервью газете "Коммерсантъ". После этого злополучное слово постарались исключить из своего лексикона все дипломаты. А один из высокопоставленных чиновников министерства стал при случае напоминать коллегам, что "никогда не использовал этот неудачный термин".

После Нового года дипломаты и чиновники стали еще более сдержанны в оценках отношений с США. "Это уже не перезагрузка, а полноценный сбой",— вздыхает высокопоставленный собеседник "Власти" в правительстве РФ. Солидарны с ним и американские чиновники. "Новой перезагрузки пока не будет",— говорит источник "Власти", работающий на российском направлении.

Таким образом, инаугурация Барака Обамы 21 января ничего не изменит в отношениях России с крупнейшей державой мира — они продолжат ухудшаться.

Еще в начале прошлого года российские власти всячески демонстрировали желание продолжать "перезагрузку" отношений с США после возвращения Владимира Путина в Кремль. "Мы сейчас просчитываем не варианты ухода Башара Асада с поста президента Сирии, а варианты, что выборы в США может выиграть республиканец. Для нас это было бы крайне прискорбно",— делился тогда с "Властью" высокопоставленный российский дипломат.

Да и сам Барак Обама в случае переизбрания явно намеревался вдохнуть в "перезагрузку" новую жизнь. Так, на ядерном саммите в Сеуле в марте прошлого года он в последний раз встречался с Дмитрием Медведевым, который досиживал президентский срок, и обещал быть "более гибким" по вопросам противоракетной обороны (ПРО) в случае своего переизбрания. "Я передам эту информацию Владимиру",— ответил Медведев. Поскольку звуковые колонки в пресс-центре отеля Millenium Hilton, где проходили переговоры, включились раньше начала пресс-конференции, этот диалог услышали и журналисты.

Энтузиазм чиновников вполне понятен. ""Перезагрузка" стала одним из самых удачных внешнеполитических проектов для Обамы на фоне неурядиц в Азии и проблем на Ближнем Востоке. Да и для России эта политика оказалась очень выигрышной",— констатирует председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике Федор Лукьянов.

Первым слово "перезагрузка" употребил вице-президент США Джозеф Байден, выступая на Мюнхенской конференции по безопасности в феврале 2009 года вскоре после инаугурации Обамы. Тогда Байден заявил, что новая администрация намерена уйти от конфронтации с Москвой, которая происходила во время правления республиканцев, и искать точки для сближения. Архитектором нового подхода стал политолог из Стэнфордского университета Майкл Макфол, консультировавший Обаму по вопросам России в ходе предвыборной кампании, а после победы назначенный директором по России в Совете национальной безопасности США. По его совету Обама в январе направил Медведеву письмо, в котором обещал смягчить подходы по развертыванию системы ПРО в Европе в том случае, если Россия откажется от поддержки Ирана в Совбезе ООН. А уже в марте Сергей Лавров встретился с новым госсекретарем США Хиллари Клинтон и получил от нее в подарок символическую кнопку для запуска "перезагрузки". Правда, госдеповские русисты ошиблись и вместо этого написали "перегрузка".

Несмотря на курьезы, "перезагрузка" сразу набрала хороший темп. К концу 2009-го Обама съездил в Москву и объявил об отказе от размещения объектов ПРО в Польше и Чехии. Россия же в обмен согласилась поддержать санкции против Ирана, а также дала разрешение на транзит через свою территорию военных грузов НАТО для нужд операции в Афганистане. А в 2010 году стороны совершили главный прорыв — подписали новый договор об ограничении стратегических наступательных вооружений (ДСНВ). Именно этим документом Барак Обама мог бы задним числом оправдать получение в 2009 году Нобелевской премии мира.

Важной частью "перезагрузки" стало и сотрудничество в сфере экономики. Вершиной процесса стало вступление России во Всемирную торговую организацию (ВТО), чему немало поспособствовал Обама. Причем в 2011 году именно американский президент сыграл в этом процессе едва ли не ключевую роль. "Американцы очень жестко подключились к переговорам и были посредниками, с чьей помощью были сняты последние разногласия России с ЕС и с Грузией,— вспоминает в разговоре с "Властью" высокопоставленный европейский дипломат.— Тем самым Обама хотел помочь России попасть в ВТО еще в президентство Медведева, ведь при Путине позиция Москвы могла бы измениться". Помимо помощи при вступлении в ВТО Белый дом активно продвигал интересы американских компаний на российском рынке, а также пытался помочь усилиям Дмитрия Медведева по модернизации экономики РФ. Во время визита в Калифорнию Медведев не только получил в подарок от Стива Джобса iPhone, но и был свидетелем подписания соглашений между крупными американскими компаниями и своим детищем — фондом "Сколково". Благодаря усилиям Обамы и Медведева товарооборот двух стран вырос по сравнению с предыдущим периодом (см. график ниже).

Помимо подписанных документов "перезагрузка" имела еще одно измерение. "Мы полностью поменяли риторику в двусторонних отношениях",— описывал основное достижение "перезагрузки" Майкл Макфол, в декабре 2011 года получивший назначение послом в Россию. Вашингтон и Москва отказались от жестких вербальных атак друг на друга, которые были обычным делом во времена президентства Путина и Буша.

А в учрежденной Обамой и Медведевым двусторонней президентской комиссии нашлось место и для подкомиссии по взаимодействию в сфере гражданского общества, причем российскую часть комиссии возглавлял Владислав Сурков (занимал тогда должность первого замглавы кремлевской администрации и курировал внутреннюю политику) — человек, чьи заслуги в становлении гражданского общества в России на Западе считают спорными. Однако партнеров по диалогу (подкомиссию с американской стороны возглавлял Макфол) это не смущало.

Обстановка в отношениях с США начала накаляться незадолго до начала предвыборной кампании в России. Москва объявила, что у нее к Вашингтону осталась одна существенная претензия — проблема ПРО. Белый дом объявил о модификации своего подхода к этой проблеме, отказался от проекта радара в Чехии и базы для ракет-перехватчиков в Польше, однако планы по развертыванию системы ПРО сохранил. Весь 2011 год Россия пыталась предложить США различные альтернативы, однако компромисса достичь не удалось.

Вскоре после ноябрьского саммита АТЭС Медведев сделал жесткое заявление, что если по ПРО договориться не удастся, то Москва применит жесткие ответные меры — вплоть до выхода из ДСНВ и развертывания ракет в Калининграде. Американские чиновники тогда списали эмоциональное выступление, черновик которого, по данным "Власти", писал тогдашний постпред РФ при НАТО Дмитрий Рогозин (вскоре получил пост вице-премьера), на начало предвыборной кампании и не восприняли его всерьез. Тем более что и высокопоставленные российские переговорщики говорили в доверительных беседах, что время договориться есть еще до 2018 года, тогда должен начаться последний, четвертый этап развертывания системы ПРО США в Европе, который, по оценкам Генштаба, будет нести угрозу российским силам ядерного сдерживания.

А затем были выборы в Госдуму и митинг на Болотной площади. Будущий президент Владимир Путин на первой после выборов встрече с членами своего "Объединенного народного фронта" заявил, что сигнал к уличным акциям российские оппозиционеры могли получить от госсекретаря Хиллари Клинтон. Приехавший вскоре в Москву новый посол Макфол, которого Обама отправил развивать "перезагрузку", подвергся жесткой информационной атаке в государственных СМИ за то, что встретился с представителями "несистемной оппозиции".

Вскоре после избрания Путина президентом в отношениях Москвы и США произошел еще один надлом, который почти не получил освещения. Новый президент РФ внезапно отказался ехать на саммит G8 в американском Кэмп-Дэвиде, сославшись на необходимость своего присутствия в Москве из-за формирования правительства. Между тем Барак Обама, по данным "Власти", специально ради Путина перенес саммит именно туда. Изначально планировалось, что лидеры "восьмерки" встретятся в Чикаго, а затем там же пройдет саммит НАТО. Российского лидера на встречу НАТО звали, но он ехать отказался. Отъезд Путина из Чикаго выглядел бы как серьезный жест, так что президент США решил провести саммит в Кэмп-Дэвид, чтобы избавить коллегу от неловкости. Однако российская сторона этот жест не оценила, а американцы остались в недоумении. Правда, по словам собеседника "Власти" в Кремле, первым "гонку отказов" начал не Путин, а, наоборот, Барак Обама, в начале года уведомивший российскую сторону о том, что не сможет приехать во Владивосток на саммит АТЭС из-за съезда Демократической партии. Именно этим, по словам чиновника, и объясняется решение Путина.

Конфликт продолжился летом. В июле Госдума в спешном порядке начала штамповать законы, ограничивающие деятельность НКО. А в сентябре Москва попросила Вашингтон свернуть деятельность в России Агентства США по международному развитию (USAID), через которое шли деньги на поддержку российских правозащитных НКО, а также всех связанных с USAID американских фондов.

Впрочем, даже после этого надежда на исправление отношений не терялась. Вскоре после своего переизбрания на ноябрьских выборах Барак Обама начал готовить почву для операции "перезагрузка-2". В Москву с доверительным посланием для Владимира Путина еще в декабре должен был отправиться советник президента США по национальной безопасности Том Донилон. В этом документе Обама собирался передать, что Вашингтон не намерен препятствовать укреплению влияния России на постсоветском пространстве, и хочет искать точки для сближения. Прежде всего Вашингтон хотел бы договориться с Москвой по проблеме Сирии и Ирана.

Однако затем надежды на примирение были окончательно похоронены. Конгресс США принял "закон Сергея Магнитского", в ответ Госдума РФ огрызнулась ответным законом, запрещающим въезд в Россию американским должностным лицам, запрещающим руководство российскими НКО лицам с американским гражданством, а главное — запрещающим усыновление российских сирот гражданами США (см. текст "Из России с законом").

Соглашение об усыновлении между двумя странами, заработавшее в середине 2012 года и теряющее силу с января 2014 года,— лишь первое достижение "перезагрузки", которое окончательно демонтировано. Будут и другие. По данным "Власти", в Вашингтоне сейчас активно обсуждают отказ от работы в подкомиссии с РФ по гражданскому обществу. Во-первых, американцев раздражает новый представитель РФ в этом органе — дипломат Константин Долгов, курирующий в МИД РФ написание разоблачительных докладов о состоянии прав человека в других странах (прежде всего в США). Во-вторых, по словам американских чиновников, после изгнания из России USAID и ужесточения правил работы НКО "темы для разговора по тематике гражданского общества у нас нет".

В этих условиях визит помощника президента США был отложен на январь. Теперь же собеседники "Власти", знакомые с ситуацией, говорят, что Том Донилон в Россию в ближайшее время не приедет. Хотя в МИД РФ уверяют, что официального уведомления об отмене визита из Вашингтона еще не получали.

Причин для того, чтобы не слишком дорожить "перезагрузкой", у Вашингтона несколько.

Во-первых, за предшествующие годы стороны договорились обо всем, о чем можно было договориться относительно безболезненно. ДСНВ и соглашение о сотрудничестве в сфере мирного атома подписаны. Транзит в Афганистан действует (из-за вывода американских войск через два года эта проблема вообще потеряет актуальность).

Во-вторых, Россия в ее нынешнем состоянии — все менее важная для Вашингтона страна. В условиях, когда центр внимания внешней политики США смещается в сторону Азии (см. статью "Азиатский фокус" в N1 от 14 января 2013 года), Россия становится все менее интересна. В контексте отношений с Китаем американские аналитики ее почти не употребляют, учитывая крайне слабые позиции Москвы в Азии. Еще недавно Россия была интересна как сила, доминирующая на газовом рынке Европы и ослабляющая энергетическую независимость партнеров США по НАТО, но теперь "сланцевая революция" постепенно исправляет положение дел, так что Вашингтон может не тратить столько сил на поддержку газопроводов в обход России вроде Nabucco.

В-третьих, сейчас Бараку Обаме как никогда важно уметь договариваться с Конгрессом, нижнюю палату которого контролируют республиканцы. Основная проблема для президента — достижение компромисса по вопросам предельного уровня госдолга, сокращения дефицита и повышения налогов. И тема России выглядит слишком малозначимой, чтобы ради нее портить отношение с настроенным к Москве враждебно республиканским большинством (примечательно, что во время избирательной кампании в США тема России почти не звучала — Митт Ромни один раз назвал ее главным врагом Америки, но потом признал, что ошибся).

В-четвертых, согласие России в Совбезе ООН является важным условием для решения международных конфликтов. Но, как показывает опыт кампании в Ираке или действий в Ливии, иногда можно спокойно обойтись и без него.

Наконец, за предшествующие годы Россия и США так и не смогли вывести товарооборот на тот уровень, чтобы двусторонняя экономическая зависимость удерживала бы две стороны от конфликтов. Например, объем торговли США и Китая в 2011 году превысил $500 млрд (для США Китай — второй торговый партнер после Канады). В то же время для США Россия — лишь 20-й торговый партнер (14-й экспортер товаров и 31-й импортер американской продукции).

Отменив визит Донилона, Барак Обама демонстрирует, что отношения с Россией для него в ближайшие годы будут не столь приоритетны, как во времена первого срока.

У России также есть свои причины свернуть "перезагрузку". "В Москве улучшения отношений с США в последние годы всегда считали пакетной сделкой и были готовы договариваться. Тем более что темы для разговора есть — Иран, Сирия, КНДР,— говорит Федор Лукьянов.— Однако принятие "закона Магнитского" путает все карты. Для Кремля этот закон — знак неуважения и нежелания вести диалог. И хотя Обама явно не мог помешать принятию этого закона, вину за этот деструктивный шаг в Москве возложили на США в целом. Со всеми вытекающими последствиями".