Пол Хлебников: «Несколько недель спустя опять-таки Онэксим-банку поручили регистрировать заявки на участие в аукционе по продаже 51% акций нефтяного гиганта „Сиданко“. В очередной раз „Российский кредит“ подал заявку, и Онэксим-банк ее снова не принял: якобы „Российский кредит“ не внес необходимый задаток; между тем представители „Российского кредита“ утверждали, что их даже не пустили в здание Онэксим-банка в день аукциона. Аукцион выиграла связанная с Онэксим-банком МФК, заплатившая всего $5 млн сверх стартовой цены в $125 млн». Сравнивать эту сумму не с чем: рыночной капитализации «Сиданко» не имела.
Много позже стало известно, что в сделке должен был участвовать вместе с Потаниным консорциум «Альфа-Групп» Михаила Фридмана и его партнеров — об этом спустя 15 лет после торгов рассказал Герман Хан. «История с залоговыми аукционами придумывалась в том числе и бизнес-средой, и, насколько я понимаю, господин Потанин был одним из тех людей, которые и принесли эту идею,— рассказывал Хан.— Когда механизм заработал, мы захотели в этом процессе участвовать, единственная реальная возможность появилась как раз с продажей „Сиданко“. Потанин тогда предложил Фридману компромисс: вы не конкурируете с нами за пакет „Сиданко“, а мы взамен продадим вам в нем около 30%».
В итоге деньги на покупку «Сиданко» Фридман и Хан дали, но доступа к управлению нефтяной компанией не получили. Через некоторое время партнерство было расторгнуто, деньги Потанин вернул. «Через какое-то время Потанин сказал: ";Давайте мы вернем вам ваши деньги, мы не хотим вас видеть в качестве партнеров";. Никаких легальных возможностей влиять на ситуацию у нас не было»,— говорил Хан.
Спустя год Потанин окончательно укрепил свои позиции в «Сиданко», купив на приватизационных торгах 34% акций компании. А в конце 1997 года 10% акций «Сиданко» было продано BP за немыслимые по тем временам $570 млн.
Но звезда компании закатилась очень быстро. В конце 1990-х годов в том числе при участии «Альфы» были обанкрочены основные нефтедобывающие «дочки» «Сиданко», потом в стадию банкротства вошла и сама головная компания. По итогам длительного конфликта в 2001 году «Альфа» присоединяет «Сиданко» к ранее купленной Тюменской нефтяной компании, а «Интеррос» покинул нефтяной бизнес, выручив в итоге порядка $1 млрд.
Еще один актив, выставленный 7 декабря 1995 года на залоговый аукцион, был не велик и не мал, но исключительно принципиален. Это 14,87% акций в Новолипецком металлургическом комбинате, за который вели яростную борьбу группа TWG, уже контролировавшая многие металлургические предприятия в России, и группа инвесторов, которых представлял «Ренессанс Капитал» Бориса Йордана. Ни у одного из них и близко не было контрольного пакета, фактически же предприятие контролировалось TWG. В итоге победу в торгах одержал «Ренессанс Капитал», МФК Потанина был его гарантом. Покупателю акции обошлись в $31 млн, ровно столько, сколько этот пакет стоил через год, осенью 1996 года, на открытом рынке.
Все самое интересное с НЛМК произошло уже после залогового аукциона. Торги не изменили расстановку сил на предприятии. Но уже в 1996–1997 годах империя TWG начала рушиться, потеряв поддержку покровителя в лице ушедшего в отставку первого вице-премьера Олега Сосковца. В 1998 году тогда еще младший партнер TWG Владимир Лисин, собравший 13% акций компании, приобрел еще по 25% у структур Джорджа Сороса и братьев Чандлер и стал владельцем НЛМК. TWG же спустя два года неожиданно продала свои 34% предприятия структурам Владимира Потанина. В последовавшей затем недолгой корпоративной войне перевес оказался на стороне Лисина, которому Потанин был вынужден продать свою долю в НЛМК.
В этот же день продавались 5% акций крупнейшей на тот момент нефтяной компании России ЛУКОЙЛ. За пакет акций менеджмент ЛУКОЙЛа во главе с тогда уже определившимся фактическим собственником компании Вагитом Алекперовым заплатил без большого торга $35 млн. Это было откровенно дешево — на рынке эти же 5% акций стоили порядка $380 млн. Несколькими месяцами раньше американская нефтяная компания Arco купила 6% акций ЛУКОЙЛа за $250 млн.
Впрочем, ответ на вопрос, обманул ли тут кто-то кого-то, не так прост, как кажется. Менеджмент ЛУКОЙЛа был против залоговых аукционов в принципе, поэтому еще в октябре 1995 года договорился о том, что погасит долги федеральному бюджету на 1 трлн руб. В любом случае играть с Вагитом Алекперовым и бюджетом в контроль над нефтяной компанией никто не хотел: он заплатил бюджету заранее, цели и задачи правительства в этой сделке были решены — деньги на пенсии и зарплаты были получены. Можно спрашивать о том, справедливо ли получать собственность в обмен на уплату налогов. Если исходить из критериев сегодняшнего дня — речь идет о преступлении. Но по меркам 1995 года речь шла фактически о подвиге: менеджмент ЛУКОЙЛа во главе с Алекперовым сознательно вынимал из компании, которой он владел, деньги, которые большинство крупных налогоплательщиков страны в тот период предпочитали из своих компаний не вынимать — и очень легко и безнаказанно это делали. Во всяком случае, о 5% акций ЛУКОЙЛа на залоговом аукционе, купленных в десять раз меньше их текущей цены, дальше мало кто вспоминал.
Наконец, последний актив дня, 23,5% акций Мурманского морского пароходства, купил банк МЕНАТЕП Михаила Ходорковского (признан иностранным агентом) за $4 млн. Как и в случае с Северо-Западным пароходством, речь явно шла о «сделке наудачу» — предлагался даже не блокирующий пакет акций очень проблемной (как и вся отрасль в то время) компании, более 75% акций которой вдобавок оставались у государства. Но история с Мурманском закончилась очень быстро: компания стала активом ЛУКОЙЛа через три года, в декабре 1998 года, и к МЕНАТЕПу отношения уже не имела, а через два года ЛУКОЙЛ, купив Северное морское пароходство, стал монополистом по морским перевозкам в регионе.
Пятница, 17 ноября 1995
Пятница, 8 декабря 1995
На фото — Михаил Ходорковский
(признан иностранным агентом)
