"Идея Евразийского союза превратилась в часть самой важной российской дискуссии"
2014 год станет определяющим для реализации крупного проекта –– учреждения Евразийского экономического союза. О том, почему это важно, рассуждает глава Совета по внешней и оборонной политике Федор Лукьянов.
Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ
Заглянем в недалекое будущее. Декабрь 2014 года. На заседание Высшего евразийского экономического совета собираются президенты стран, которые через несколько дней официально войдут в Евразийский экономический союз. Достигнутые компромиссы в полной мере не устраивают никого, но позволяют сделать следующий шаг. Так и не удалось договориться о расширении: кроме трех государств-основателей, остальные лишь наблюдатели. Президенты сияют улыбками, но даже в тостах чувствуется внутреннее напряжение.
Строительство Евразийского союза –– главное событие 2014 года для России. Страна самоопределяется. И дело не в том, о чем многие говорят, –– не в реализации тяги к экспансии, не в стремлении любой ценой воспрепятствовать движению бывших союзных республик на запад или на восток и даже не в желании закрепить свои позиции как центра многополюсного мироустройства.
Россия определяет свои границы –– не административные, а культурно-психологические, тот ареал, который она и дальше будет считать "своим", особенным, не относящимся к полноценной загранице. Еще не так давно считалось, что этот ареал совпадает с контурами бывшего СССР, но это не так.
Часть постсоветских стран уходят с российской орбиты не политически, а именно ментально. И Россия фиксирует этот факт где-то с болью и тоской, а где-то равнодушно.
Идея Евразийского союза имела изначально политико-экономическое содержание, но сейчас превратилась в часть самой важной российской дискуссии –– о новой идентичности нации. От того, сохранится ли в нашем ареале Центральная Азия или Украина, зависит и российская самоидентификация, что будет в ней доминировать: европейское культурное наследие, имперские инстинкты, тоже, кстати, по сути, европейские, некое евразийское восприятие, пока не сформулированное, а может быть, националистические устремления с привкусом изоляционизма.
Мы привыкли, что выбирают другие –– нас или наших конкурентов. Но сейчас выбираем мы сами, какими быть. И 2014 год станет вехой на пути.