В Москве появятся кафе советского типа. Этим летом в столице откроют до 200 "стоячих" закусочных без стульев. Об этом журналистам сообщил глава департамента торговли и услуг Алексей Немерюк. Заведения организуют в центре столицы, а в части из них, как ожидается, даже разрешат курить. "Стоячие" кафе были очень популярны в СССР, но затем их вытеснили другие форматы заведений. О том, почему у россиян сохраняется ностальгия по советскому, рассуждает предприниматель Антон Хреков.

Мода на артефакты советского быта — таксофоны, диваны, телевизоры, электробритвы — уже пережила моду на советские шлягеры и, кажется, переживет моду на советское вообще. Я долго мучился: отчего эта ностальгия? Так уж по тому режиму и по той стране? Но тогда как же я? Я вот нелюбитель старого строя, но тоже повернут на советских девайсах и насобирал их столько, что хрущевский холодильник ЗИЛ в комнату не влез.

Говорят, все просто. Кажется, это называется ошибка атрибуции. Мол, мы тоскуем не по эпохе, а по своей молодости. Годы не вернешь, а вот предметы еще можно. Наверное, оно так. Но как пел БГ, "в мире есть что-то еще". Я долго пытался его нащупать, и, кажется, удалось. Почему так хочется после рабочего дня подержаться за кондовый, словно для Собакевича вырубленный, телефонный аппарат, или хотя бы лайкнуть его фотку? Теперь я понимаю: просто он — честный. Он сделан исключительно для совершения и принятия звонков. Все. Точка. Он мог молчать или раскаляться, мог принести радость, любовь или горе, мог быть веселым дневным или тревожным ночным. Его, конечно, можно было прослушать, но это не его вина. Но он не пытается тебя оттречить, слить данные о тебе куда-то налево, начать тебе исподтишка чего-то продавать, слать какие-то скидочные купоны и промокоды только потому, что минутой назад ты произнес в трубку слово "сковородка". Более того, он не апдейтил свои диск и шнур каждые два дня, вызывая у хозяина вопль раненого вепря.

То же и со всем остальным. Советские бытовые приборы работали — частенько, да, кое-как — но строго на функционал. Пишущая машинка "Ятрань" тупо печатала и не предлагала купить бумагу или отпечатать за углом фотки. Более того, она не уходила в отказ, потому что "катушки не аутентичны", а формат файла ей был просто по барабану. Барабан, мог, конечно, сломаться, но не от того… Паяльник паял, а если кто-то его применял иначе, того это и была проблема. Бритва брила, а не продавала картриджи для очистки. Легендарный автомат с газировкой разливал газировку: что он мог еще с ней делать? — только не разливать. Но не предлагать положить деньги на какую-то стопятьсотую карту. Утюг гладил, а не клянчил средство для снятия пригара. Чайник кипятил, а не приторговывал кофе-фильтрами. Радио сипело, хрипело и отказывалось ловить BBC, но ты точно знал, что в Москве слышишь ровно то же, что и парень на далекой Камчатке, где вечно полночь, а не "кастомизированный под локацию контент". То есть — лажу.

Те советские предметы пытались изменить реальность. Нынешние - представление о реальности. В нынешних, даже будучи прогрессистом, все время чувствуешь подвох. Как будто телефон, телевизор, ноутбук, камера и даже лампа, стол, чемодан — не те, за кого себя выдают. Они что ли предлог для какого-то более масштабного и неясного гешефта, по итогам которого тебя крепко разведут. Потому, наверное, мы так за отцовско-дедовское, из детства, и хватаемся. За честное. За не фейк. Это, видимо, она и есть: после цифровой революции — аналоговая контрреволюция.