Валерий Соловей об отношении граждан к офшорному скандалу: «Вы знаете, у них очень простое, опять же, описываемое русской традицией "царь ни при чем". Путин-то ни при чем, виноваты другие. Виноваты могут быть местные начальники, виноваты могут быть министры, в целом если обобщать, но не президент. Президент — это действительно сакрализованная фигура в Российской Федерации».

Политолог Дмитрий Орешкин о расстановке сил перед выборами и возможном составе новой Думы: «Я думаю, что они действительно будут получше по ряду причин: во-первых, нет особенных причин для беспокойства, в частности поэтому сменили караул при Центральной избирательной комиссии; во-вторых, весь процесс удачно встроен в рамки легального поля, которое устраивает Кремль, то есть левая оппозиция в достаточной мере ручная — есть и полулевая, левая полусредняя оппозиция. А те, кто, скажем, способны делать какие-то более жесткие заявления, они маргинализованы, у них шансов по партийным спискам практически нет, а в одномандатных округах максимум 5-10 мандатов — это в лучшем случае для них. Так что чего уж честно не посчитать голоса? Проблема не в этом, мне кажется.

Проблема в том, что выборы перестают быть инструментом, с помощью которого можно подкорректировать политический курс, а его, мне кажется, пора подкорректировать, и все больше людей об этом задумывается. К 2016 году никакой критической массы, конечно, не появится, способной подкорректировать курс, а вот к 2018 году все гораздо серьезнее, и выборы-то гораздо более серьезные. По большому счету, поскольку, честно говоря, статус парламента в значительной степени иллюзорен, какая разница, сколько там будет "Единой России", сколько будет коммунистов, все равно парламент будет себя вести так, как надо Кремлю, потому что, честно говоря, партии кормятся из того же самого Кремля — не большой секрет. Тем более что одномандатники — это новый канал для прохода во власть людей из той же самой номенклатуры, по существу, правда, регионального уровня. В этом смысле путинский консенсус элит работает вполне благополучно.

К 2018 году и ситуация будет похуже, скорее всего, и выборы поважнее, потому что в нашей стране все зависит от вертикали власти, а вертикаль власти зависит от того, кто на ней сидит. Поэтому насчет 2018 года я бы зарекаться не стал. Если исходить из демократических представлений, то корректировка курса будет, конечно, в левую сторону, потому что то, что называется правой или либеральной альтернативой, безнадежно дискредитировано в глазах большинства избирателей как курс, направленный на разрушение родины, на продажу ее оптом и в розницу Соединенным Штатам и так далее, и так далее. А в голове избирателей по-прежнему, еще с советских времен, с 90-х годов, точнее говоря, торчит идея, что надо все отобрать и разделить, и как раз эту идею и персонифицирует Геннадий Андреевич Зюганов.

Я думаю, что левых будет в парламенте больше, единороссов меньше, за счет одномандатников неформальная партия власти, не «Единая Россия», а широкий профсоюз, куда входят люди, заинтересованные в сохранении вертикали, потому что она для них несет нефтяные яблоки или газовые яйца, я не знаю, как это назвать. Все равно по партийным спискам пройдет больше левых, но, как показывает опыт, тот же самый Владимир Владимирович Путин вполне вменяемо сдерживает левацкую риторику господина Глазьева, и я думаю, это правильно, так что виртуально, может быть, парламент и станет полевее, но политика вряд ли станет переменной, а останется такой же, как была, то есть с упором на государственное, с упором на государственный контроль, ручное управление, большие расходы на оборону и так далее».