В Монпелье смотрят танцы Средиземноморья

Фестиваль танец

В древней столице Лангедока, удобно расположившейся невдалеке от Средиземного моря, проходит очередной — уже 36-й — Montpellier Danse, старейший фестиваль современного танца, главное детище французской новой волны. Из Монпелье — ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА.

Фестиваль в Монпелье — главная заводь знаменитой новой волны французского танца. Именно здесь, за могучими стенами бывшего монастыря урсулинок, в 1980-м родилась "Агора" — первый во Франции национальный хореографический центр. Возглавил его хореограф Доминик Багуэ и уже на следующий год организовал всеобщий сбор авангардистов-единомышленников, положив начало Montpellier Danse. После ранней смерти Багуэ все заботы о фестивале (в том числе и кураторские) взвалил на себя его директор Жан-Поль Монтенари: с 1991 года он раскачивает лангедокскую новую волну практически в одиночку, придумывая темы ежегодных сборов и формируя программы.

Доминантой 36-го фестиваля стала современная танцевальная культура "колыбели цивилизации" — стран Средиземноморья. Либеральную Францию представляли уроженец Тулузы Пьер Ригаль и его компания "Последняя минута" с новым спектаклем "Meme", что можно перевести как "Тот же". Хореограф и его артисты (программка предусмотрительно не называет их танцовщиками), одетые в видавшие виды треники и растянутые майки, сделали все, чтобы их не приняли за профессионалов. Содержанием их юмористического спектакля стал сам процесс его создания. Ахматовское "когда б вы знали, из какого сора" здесь приложимо лишь частично — "стихи" в виде конечного танцевального продукта так и не вырастают, да и не могут вырасти из того сырья, которым располагают участники представления.

Для Ригаля не имеют значения профессиональная подготовка, умения, физические данные участников — его разношерстная компания выглядит так, будто автор вербовал людей прямо с улицы, исходя из человеческой типажности: мечтатель, деятель, оптимист, зануда, педант. Юмор постановщик выжимает из простейшей ситуации: его команда до седьмого пота отрабатывает комбинацию "три шага вправо — прыжок, четыре шага влево — прыжок" и никак не может попасть в лад. Лояльность и терпение энтузиастов иссякают, начинаются разборки, словесная пикировка перерастает в небольшую потасовку, драчунов разнимают друзья, и все начинается сызнова: опять опоздавший на репетицию доедает свой банан, опять разучиваются "три шага", опять летят обрывистые реплики... "Дежавю",— признаются со сцены артисты через 100 минут после начала представления, констатируя непреложную истину, которая зрителям очевидна уже давно. "В танцевальном мире нет ничего нового, все уже видано-перевидано, танцовано-перетанцовано",— как бы говорит своим натужно шутливым спектаклем Пьер Ригаль, ставя печальный диагноз всей французской новой волне.

Однако Франция с этим диагнозом не согласна — в своем современном танце она неустанно ищет скрытые резервы. Набиль Эмаизья, француз алжирского происхождения, со своей компанией "Два времени, три движения" деконструирует хип-хоп, стремясь на его обломках восславить созидательную энергию хаоса. В своем спектакле "Хаос рождает звезды" ("Duchaosnaissentlesetoiles") автор пытается философствовать на тему рождения новой эры, неизбежно сопровождаемой политико-экономическими катаклизмами. Из мировых катаклизмов сценическому воплощению лучше всего поддаются военные угрозы и проблемы миграции: в мертвящем синем свете под тяжелый электронный бит неназванного диджея пятеро разнополых танцовщиков, одетых в одинаковые серо-синие брюки и рубахи с серо-синим камуфляжем, то спутанным клубком тел перекатываются с одного края сцены на другой, то маршируют с устрашающей угловатостью оживших марионеток. Эмоциональный бунт и обреченность одиночного сопротивления безумию мира выплеснуты во вспышках нервических соло. Тщетность попыток противостоять мировому хаосу и вернуться к упорядоченной жизни выражена наглядной метафорой: в прямоугольнике рассыпанной по сцене сизой земли танцовщики протаптывают ровные борозды и сами же разметывают их по всей площадке неистовыми партерными "геликоптерами".

Вообще-то тех, кто пришел на хип-хоп, этот спектакль разочарует: самоценных трюков здесь почти нет, упомянутые "геликоптеры" — единичный случай. Танец строится на том, что в классике называется preparation,— на подготовке. Подход к вращению на голове заканчивается стойкой без самого вращения, долгие переборы ног не приводят к "мельницам", "лунные походки" обрываются на первом же метре — технические находки и оригинальные приемы закамуфлированы общим, "идеологическим", строем хореографии. Пожалуй, еще никто не уничтожал эффектную состязательность хип-хопа такой яростной последовательностью, как Набиль Эмаизья,— и его пафос первопроходца доказывает, что и в тихой заводи нынешних французских новых волн есть свои омуты.