Врачебные ошибки привели к смерти более тысячи человек за два года

Из-за врачебных ошибок за неполные два года погибли более тысячи россиян. Об этом заявил глава Следственного комитета Александр Бастрыкин. Только в 2016 году в ведомство поступили более 2,5 тыс. заявлений о ненадлежащем оказании медицинской помощи. По каждому шестому возбуждены уголовные дела. Юрист, член Общественного совета при Минздраве Алексей Старченко обсудил тему с ведущим «Коммерсантъ FM» Юрием Абросимовым.

— Скажите, есть ли в России вообще такое юридическое понятие, как врачебная ошибка?

— Нет, такого юридического понятия не существует. Есть вред, причиненный жизни и здоровью дефектом оказания медицинской помощи, есть ненадлежащее качество медицинской помощи и есть преступление, которое проименовано в Уголовном кодексе как причинение вреда тяжкого здоровью при ненадлежащем исполнении своих профессиональных обязанностей, и есть состав преступления «причинение смерти по неосторожности и ненадлежащем исполнении своих служебных обязанностей».

— Вам как специалисту не кажется, что нужно вводить такой термин и обуславливать его совершенно определенным образом, чтобы не было путаницы, наслоений, пересечений и так далее, потому что все-таки речь идет о жизни и смерти?

— Нет, в данном случае как раз не нужно вводить такой термин, потому что врачебная ошибка, если мы возьмем с вами и откроем словарь, то ошибка — это ошибочные и неправильные действия. А вот как их квалифицировать, их уже квалифицируют медицинские юристы, медицинские эксперты, и любая врачебная ошибка, допустим, как неправильные действия, может быть дефектом оказания медицинской помощи, не приведшем к летальному исходу, то есть врачебная ошибка — это не юридическое, но очень общее понятие, внутри которого как раз и могут быть и дефекты, и преступления, и просто правонарушения. Поэтому, в принципе, такого термина не нужно. Нужно апеллировать к конкретным терминам в каждой конкретной ситуации.

— Кто сейчас несет ответственность за смерть пациента, именно пациента, врач или клиника?

— Если это конкретные действия конкретного медицинского работника, допустим, во время хирургической операции повреждена артерия, и больной умер от кровотечения, то это конкретная ответственность конкретного медицинского работника, и, скорее всего, будет возбуждено уголовное дело по факту причинения смерти по неосторожности.

— То есть его руками это все было допущено.

— Да. Это медицинское преступление, оно прописано в Уголовном кодексе, и, скорее всего, будет нести персональную ответственность. Но когда мы говорим о врачебных преступлениях, как правило, таких явных преступлений, которые можно связать с конкретным человеком, нет. Почему? Потому что медицинская помощь оказывается сегодня многими специалистами одновременно, и это растянутый во времени процесс. Сегодня дежурила одна бригада в реанимации, завтра другая. И в этих случаях чаще возникает гражданская ответственность. То есть умирает пациент, но родственники подают иск в суд к медицинской организации как к работодателю на тех людей, которые могли в процессе своей деятельности оказать ненадлежащую медицинскую помощь, привести к смерти, и тогда это более привлекательно для всех. Объясню почему.

Если мы с вами судим медицинского работника в уголовном судопроизводстве, то он и должен, по идее, возмещать моральный и материальный ущерб, но он, как правило, лишается работы, лишается, может быть, свободы, даже хотя бы и условно. И он, скорее всего, не сможет те миллионы, на которые рассчитывают родственники умершего пациента, возместить, поэтому в принципе цивилизованнее, правильнее в обществе — это гражданский процесс, когда работодатель отвечает за действия своего работника. Почему работодатель? Потому что сегодня оказываемая медицинская помощь во многом зависит от ресурсов, которыми располагают врачи. Просто пересечь сосуд или просто не назначить какое-то лекарственное средство, такое простое и ясное правонарушение сегодня отходит на второй план, потому что сегодня врач сталкивается с недостатком ресурсов, за которые отвечает администрация, губернатор, Министерство здравоохранения субъекта. Недостаток этих ресурсов — нет антибиотиков, предположим, отсутствует возможность, вот сегодня рассматривается в средствах массовой информации случай о криптогенном сепсисе, девочка умерла в Наро-Фоминске.

— Да, это очень громкое дело сейчас.

— Ведь там же, может быть, не было ресурсов для того, чтобы провести непосредственно обследование еще живого ребенка, выявить микроб, который этот сепсис вызвал, и назначить антибиотик, который убивает именно этот микроб, к которому он чувствителен. Это же ресурсы, кто за них отвечает? Отсутствие этих ресурсов — это есть гражданский процесс. Почему это более привлекательно, в том числе и для родственников умершего пациента? Потому что медицинская организация обладает большими финансовыми возможностями компенсировать, может быть и 10 млн руб., и 5 млн руб. Самый крупный иск, известный мне, это 15 млн руб. в Санкт-Петербурге за смерть новорожденного, причинение тяжкого вреда его здоровью и последующую его смерть. 15 млн руб. компенсации морального вреда. Сумма, которая позволяет родителям умершего ребенка начать новую жизнь.

Что такое «компенсация морального вреда»? Это такая огромная сумма, которая действительно позволяет людям начать абсолютно новую жизнь, сохранить семью, перевернуть эту страницу. А что может компенсировать врач в уголовном процессе? Мы проводили, кстати, опрос несколько лет назад, чего вообще хотят пациенты. И выяснилось, что пациенты не хотят, чтобы врача лишали практики, может быть, сажали в тюрьму и так далее, а все-таки ответственность медицинской организации должна быть, потому что медицинская организация может рассмотреть причины этого, может создать условия для прекращения причин таких дефектов, то есть это более широкая, скажем, правоприменительная практика, профессиональная практика по изживанию таких дефектов, чем непосредственное наказание конкретного врача.

— Такая классическая, к сожалению для нашей страны, ситуация: привозят в больницу бабушку с сердцем, а на дворе Новый год, и никого там нет, а те, кто есть, уже киряют на заднем дворе давно, и бабушка несчастная лежит на сквозняке всю ночь и потом, как устанавливается, умирает не от сердца, а от того, что ее продуло, воспаления легких. Вот что делать?

— Были даже более вопиющие случаи, когда участнику Великой Отечественной войны установили диагноз «рак», он потерялся на рынке, пожилой очень человек, его искали родственники параллельно, его привезли в карете скорой помощи в одну из медицинских организаций города Москвы, а там, чтобы его не лечить, выставили на мороз. А утром привезли, и он умер в реанимации. Правда, дочь его уже нашла, слава богу, и папа умирал на руках дочери. Но это тоже был громкий судебный процесс, и медицинская организация оправдывалась, хотя, конечно, оправданий таким действиям просто быть не может.

Да, сегодня мы вынуждены признать, что период с 31 декабря по 10 января, допустим, с 1 мая по 10 мая — это наиболее опасные и для врачей, и для пациентов дни, критические, я бы сказал, почему? Потому что тогда у нас нарушается преемственность в оказании медицинской помощи.

В эти дни дежурят, как правило, дежуранты, какие-то люди привлеченные, бригады, то есть вот этих людей, которые постоянно в день выходят и наблюдают пациента в реанимации или наблюдают его в отделении, уже, как правило, нет. А врачи, приходящие сразу после этих праздников, скорее будут на некотором новогоднем подъеме, может быть, они встречаются, отмечают, отмечают не в алкогольном, может быть, смысле, а просто друг друга поздравляют, и их внимание притупляется в это время.

И действительно, в эти дни у нас регистрируется повышенная смертность, не только связанная с тем, что люди употребляют больше алкоголя, еду сомнительного качества, но и медицинские дефекты в связи с тем, что внимание к пациентам рассеяно, с одной стороны. С другой стороны, приходят люди, скажем так, «случайные», допустим, в реанимации, дежуранты, совместители, которым лишь бы отсидеть и уйти, а эти люди, конечно, требуют повышенного внимания. У нас есть главный анестезиолог, профессор Молчанов в Министерстве здравоохранения, он сегодня выступил за необходимость все-таки поддерживать эту преемственность и в реанимацию вводить должностное лицо, которое будет постоянно работать в день, с 9 до, допустим, 3, и оно постоянно будет отслеживать это состояние пациента, а уже дежуранты будут подхватывать этих пациентов.