Суд признал в "Левада-центре" иностранного агента

Внесение аналитического "Левада-центра" в реестр НКО--иностранных агентов подтвердил суд. Социологи уверены, что Минюст так и не доказал наличия в работе НКО признаков политической деятельности. Представитель Минюста заявил, что ее примером служат интервью и публикации представителей центра. При поражении в вышестоящих судебных инстанциях "Левада-центр" обязан будет помечать свои материалы как материалы НКО--иностранного агента.

Замоскворецкий суд Москвы отказался отменять решение Минюста о признании "Левада-центра" НКО--иностранным агентом. Мотивировочная часть решения суда будет обнародована 21 ноября. По закону некоммерческая организация может быть включена в реестр иностранных агентов, если занимается политической деятельностью и при этом получает финансирование из-за рубежа. Директор "Левада-центра" Лев Гудков поступления денег из-за рубежа не отрицал, но подчеркивал, что НКО получала лишь коммерческие заказы для проведения маркетинговых исследований (см. "Ъ" от 12 сентября).

Дискуссия во время процесса развернулась вокруг того, были ли признаки политической деятельности в работе НКО. По словам представителя Минюста Екатерины Алексеевской, основанием для включения "Левада-центра" в реестр НКО--иностранных агентов стали лекции, интервью и публицистика Льва Гудкова и главы отдела социокультурных исследований Алексея Левинсона. В качестве примера госпожа Алексеевская привела интервью Льва Гудкова радио "Свобода" в 2014 году, в котором он заявил, что "вся политическая система в России так же коррумпирована, как и режим Януковича", а через какое-то время люди почувствуют "неприятные последствия аннексии Крыма". Представитель "Левада-центра" Александр Григорьев сослался на решение Конституционного суда от 18 апреля 2014 года, в котором говорится, что участие отдельных членов НКО в политических акциях по собственной инициативе исключает применение закона ко всей организации в целом. "Как вы себе представляете выступление организации, если не выступление ее руководителя? — заявила Екатерина Алексеевская.— Когда представитель организации высказывает свое мнение о каком-либо процессе, о действующей системе власти как о мафиозной и коррумпированной, вы полагаете, что это не угроза основам конституционного строя?"

Дискуссии вокруг термина "политическая деятельность" возникли сразу после появления нормы об НКО--иностранных агентах в ноябре 2012 года. В июне 2016 года она была уточнена, чтобы вывести из-под действия закона благотворителей. Но "публичные обращения к государственным органам" и ряд действий, оказывающих влияние на "принятие, изменение, отмену или иных нормативных правовых актов", все равно считаются политической деятельностью. Александр Григорьев настаивал на том, что Минюст не должен был включать НКО в реестр за публикации, которые появились до появления последних поправок. Но, по мнению Минюста, и старые публикации (периода 2013-2014 годов) попадают под действие закона, к тому же они доступны в интернете, продолжают "распространяться и влиять на общественное мнение".

Господин Григорьев также указал на то, что позиция Минюста противоречит праву на свободу слова. "Свободу слова никто не запрещает. Просто нужно вступить в спецреестр. А высказанное в интервью мнение — это тоже политическая деятельность",— отметила госпожа Алексеевская.

Председатель совета некоммерческого партнерства "Юристы за гражданское общество" Дарья Милославская отмечает, что в автономной некоммерческой организации, какой является "Левада-центр", по определению вообще нет членства. То есть некорректно говорить о наказании организации за высказывания отдельных ее представителей. "На практике очень многим представителям НКО, которые включаются в реестр, приписываются именно высказывания, участие в общественных советах,— отметила эксперт.— Закон написан нечетко и допускает широкую трактовку. Учитывая это, апелляция наверняка будет проиграна".

Екатерина Гробман