"Шедевры коллекции Бюрле" в Лозанне

Выставка живопись

В лозаннском музее Fondation de l`Hermitage открылась выставка живописи из коллекции оружейного барона ХХ века Эмиля Бюрле. Вещи эти, бесспорно, прекрасны, но история их приобретения до сих пор вызывает споры. Рассказывает Алексей Тарханов.

Среди вещей из коллекции Эмиля Бюрле (1890-1956), показанных в Лозанне, почти сплошь шедевры. Выставка так и называется — "Шедевры коллекции Бюрле": 54 работы, в основном импрессионисты, вещи того самого периода, когда создавалась слава новой французской живописи. К ним добавлены Делакруа, Домье, Халс — и, как ни странно, две фальшивки: якобы Рембрандт и псевдо-Ван Гог.

Немец Бюрле воспитывал вкус с молодости, поскольку учился не инженерному делу и коммерции, но истории искусств, философии и литературе в Мюнхенском университете. В круг фабрикантов он попал после женитьбы, когда стал управлять заводами своего тестя. В 1924-м Бюрле переехал в швейцарский Цюрих. Ему предстояло наладить там выпуск оружия, которое, согласно послевоенным ограничениям, наложенным на побежденных, нельзя было производить в Германии.

При нем заводы в пригороде Эрликон освоили самую известную 20-миллиметровую автоматическую пушку Второй мировой Oerlikon. "Эрликоны" покупали американцы, китайцы, французы, итальянцы и, конечно, немцы. Эмиль Бюрле обогатился так, что выкупил заводы. В 1937-м он стал гражданином Швейцарии. Когда к границам страны подошли фашисты, заводы Бюрле стали продавать оружие фашистам, и это были золотые времена для их владельца.

На заработанные миллионы Эмиль Бюрле приобретал искусство. Он не принадлежал к знаменитым маршанам: друзьям, меценатам и эксплуататорам художников. Человек другого времени, он был просто коллекционером, он пришел на готовое. Было что покупать. Перед самой войной и во время войны в страну стали поступать выдающиеся произведения искусства. Одни были частью гитлеровской программы очищения музеев от "дегенеративного искусства", которое пускали в продажу вместо того, чтобы сжечь в топке. Другие происходили из художественных запасов, конфискованных у евреев и прочих врагов рейха. Вещи вывозили в нейтральную Швейцарию и продавали при посредничестве люцернской галереи Fisher. Появились на рынке и картины, которые хозяева, спасаясь, брали с собой в Швейцарию в виде страхового полиса и в конечном итоге с ними расставались. За годы войны Бюрле собрал самую большую и ценную часть своей коллекции, получив таким образом не менее 80 из своих шедевров.

После войны следы краденых и конфискованных картин привели в Цюрих. Владельцы или их потомки требовали суда, но суд оправдал Эмиля Бюрле, решив, что он не знал, что покупает вещи, которые нацисты взяли силой или за бесценок. Тем не менее суд потребовал, чтобы 13 спорных вещей были возвращены. Безутешный Бюрле вступил в переговоры с прежними владельцами картин, предложив заплатить еще раз. Некоторые согласились. Такой договор, в частности, Эмиль Бюрле заключил с Полем Розенбергом (о его истории "Ъ" писал 16 марта), которому принадлежала "Читательница" Жан-Батиста Коро. Письмо Розенберга — в одной из витрин на выставке. Профессионал искусства не затаил обиду и стал одним из поставщиков Бюрле. Говорят, что последние годы жизни фабрикант тратил на искусство больше, чем зарабатывал.

Его коллекция не была музейной, он собирал вещи для себя. В какой-то момент он задумался, очевидно, об их судьбе, пожертвовав деньги на новый зал цюрихского Kunsthaus. Он, как и многие, мнил себя вечным и неожиданно умер 66 лет, оставив 663 работы, но не оставив завещания. Его наследники создали фонд — Collection E. G. Buhrle — и открыли частный музей в одном из принадлежавших промышленнику домов в Цюрихе. В 2010-м музей был ограблен (украденные работы потом нашли: две — в Цюрихе, две — в Белграде) и с тех пор весьма неохотно принимал посетителей.

Fondation de l`Hermitage — некогда частный дом на лозаннских холмах — с удовольствием выставляет персональные коллекции вроде той, что принадлежала супругам Артуру и Хеди Ханлозер ("Ъ" писал об этом 30 августа 2011 года). И каждая из этих коллекций — не только парад картин, но и портрет их владельцев. Историю Эмиля Бюрле рассказывают "Мальчик в красном жилете" Сезанна, "Сеятель на закате солнца" Ван Гога, "Маковое поле" Моне, "Христос в Галилейском море" Делакруа, "Натюрморт с подсолнухами на кресле" Гогена, "Итальянка" Пикассо, а еще — две работы, некогда дорогие его сердцу, однако признанные фальшивками. Это автопортреты Ван Гога и Рембрандта, которые хозяин сохранил в своем собрании. Возможно, в качестве напоминания о том, что жизнь его не была ни идеальной, ни совершенной. "Не стоит ставить в вину произведениям их прошлое,— говорит по этому поводу директриса Fondation de l`Hermitage Сильви Вурманн,— музей — это не суд, а место памяти".