Андрей Плахов о скандале с Харви Вайнштейном

Скандал вокруг Харви Вайнштейна обещает стать поворотным событием в истории культуры и шоу-бизнеса ХХI века. Степень его судьбоносности я понял после того, как поместил в Facebook два поста — скорее шутливых или, как говорят, с долей шутки. О том, не стоит ли запустить флешмоб, чтобы выявить своих Вайнштейнов в нашем кинематографе. И вспомнил случайно подслушанный разговор. Режиссер, известный еще с советских времен, наставлял более молодого: «Если постановщик не спит со своей актрисой, он подозрителен для съемочной группы, такого уважать не будут».

«Своих», между прочим, уже действительно начали выявлять, но все же в фокусе внимания оказался Голливуд. Еще бы: пусть не Вайнштейн, но «злоупотребленные» им кинодивы Гвинет Пэлтроу, Анджелина Джоли, Алисия Викандер всем нам теперь как родные. В мою ленту среди комплиментов и проклятий обрушились десятки ссылок, в основном это признания актрис, которые уличают Вайнштейна в попытках принуждения к сексу — удачных или нет. И реакции на выпавший из голливудского шкафа скелет со стороны маститых коллег: Вуди Аллен, Мерил Стрип, Гленн Клоуз… Они, разумеется, крайне огорчены и удивлены: не раз слышали о шалостях похотливого продюсера, но воспринимали как анекдоты, не относились всерьез.

Свидетелями восхождения Вайнштейна были все, кто приезжал в 1990-е на Каннский фестиваль. Возглавлявший вместе с братом Бобом небольшую компанию Miramax, Харви Вайнштейн сумел выйти в первачи и запустить независимое кино на большую орбиту, придав свежее дыхание самому Голливуду. Под эгидой его самого или его компании появилась добрая дюжина культовых фильмов: «Секс, ложь и видео», «Английский пациент», «Криминальное чтиво», «Банды Нью-Йорка», «Убить Билла», «Властелин колец». Miramax стал рекордсменом по числу «Оскаров», один из них достался самому Вайнштейну. Он вывел в суперзвезды Квентина Тарантино, множество других режиссеров, актеров и, конечно, актрис.

Вращаясь в круге киноэлиты эпохи политкорректности, Х. В. вел себя как печально знаменитые киномагнаты того периода, когда Голливуд только строился выходцами из еврейских местечек Восточной Европы и еще не был ни цивилизованным, ни гламурным. Как и они, глава Miramax отличался самодурством и буйным нравом: в гневе крушил столы в офисе, выдергивал телефонные шнуры из стен и кричал подчиненным, чтобы те прыгали с балкона.

Его приставания к женщинам были секретом Полишинеля. Поразительно, но остановить его никто не мог, а одинокие попытки такого рода наталкивались на сопротивление коррумпированной среды и правоохранительных органов. Покрывать же выходки наглеца всегда находились охотники: среди них замечены Мэтт Деймон и Расселл Кроу, фактически сорвавшие разоблачительную публикацию о Вайнштейне еще 13 лет назад. Он напоминал динозавра, чудом сохранившегося с 1970-х, когда он начинал кинокарьеру и когда достигла крайней точки сексуальная революция. Спустя 20 лет ему удалось войти в ту же воду и отлично себя в ней чувствовать еще и потому, что именно он узаконил тарантиновский цинизм, сделав его моралью истеблишмента, лишь прикрываемой фиговым листком политкорректности.

Причины того, почему так долго тлевший скандал вспыхнул с силой пожара высшей категории, не сводятся к одной. Бывший Miramax, несколько раз перепрофилированный и перепроданный, уже давно переживает кризис, обострились отношения между братьями Вайнштейн — это одна тема. Есть и очевидная политическая составляющая: Вайнштейн поддерживал демократов и Хиллари Клинтон, он продюсировал «Фаренгейт 9.11» Майкла Мура, он, как и почти весь основной состав Голливуда, антитрамповец. Калифорнийский киноолимп давно раздражает консервативную часть Америки, и вот пришло время сильно щелкнуть его по носу. Парадокс в том, что политкорректность в итоге ударила по тем, кто ее так старательно культивировал.

Вспыхнув, пожар распространяется с дикой скоростью и грозит сжечь дотла не одного лишь Вайнштейна. Жертвами задней памяти обещают стать Оливер Стоун (об их встрече 26-летней давности напомнила бывшая модель Playboy) и чуть ли не сам Джордж Клуни. Прозвучал голос и с другой стороны океана. Француженка Леа Сейду в интервью газете The Guardian не только вывела на чистую воду Вайнштейна (это уже бритое место), но и намекнула на некорректное поведение знаменитых режиссеров: похоже, намеки касаются Квентина Тарантино и Абделлатифа Кешиша, с которым Сейду разделила славу высшей каннской награды за картину «Жизнь Адель». А исландка Бьорк решилась бросить камень в другого небожителя — Ларса фон Триера, с которым тоже достигла пика кинокарьеры в «Танцующей в темноте».

Тут главный фактор — так сказать, глобальное потепление, резкое изменение общественного климата. Сколь бы фарсово ни звучало название петиции «Гвинет Пэлтроу перестала молчать», сколь бы ни коробили разоблачительные откровения Азии Ардженто, ухитрившейся прожить с Харви несколько лет, но это стиль времени. К которому спешат подстроиться все поколения — от безымянных старлеток до 85-летней Риты Морено, которую в бытность начинающей актрисой глава компании Fox Бадди Адлер преследовал в течение года. До 87-летней Типпи Хедрен: и ей недавно вспомнилось, как на съемках «Птиц» в 1963 году к ней приставал маэстро Альфред Хичкок. Правда, она его простила.

Так что дело явно не ограничится показательной поркой «свинтуса» Вайнштейна. Во Франции брошен клич: «Найди свою свинью». В едином порыве слились пассионарии обоих полушарий: правые трамписты и левые революционные феминистки, интеллектуалы и жрецы гламура. Кто-то просто злорадствует в надежде на дивиденды, кто-то строит теории о будущем прекрасном мире, где не будет сексизма и мужского шовинизма, в киноиндустрию перекроют вход хамам и абьюзерам, а насилие перестанет быть темой для шуток. Где новая, гендерно модифицированная публика будет потреблять стерильные зрелища в здоровой атмосфере и где не факт что останется место инициативе, фантазии, непредсказуемости, а только уважению и чистоплотности.

Уже сейчас американским студентам рекомендуют правила поведения в моменты интимной близости: каждый следующий шаг должен быть вербально согласован с партнером (хорошо, хоть сразу не с адвокатом). Трудно представить, чтобы подобным инструкциям следовали «динозавры» Ингмар Бергман или Франсуа Трюффо, последовательно влюблявшиеся в своих актрис.

Пользовались ли мужчины-режиссеры классической эпохи своей харизматической властью, а может, порой и злоупотребляли ею — история умалчивает. Но их актрисы, чаще всего незаурядные женщины, сами делали свой выбор и отвечали за свои ошибки, которые наверняка тоже были. Не было бы этих влюбленностей — не было бы многих и многих великих фильмов, продуктов восхищения, влечения, любви. А сейчас я представляю режиссера, выходящего на съемочную площадку, у которого заранее поджилки трясутся от страха, что его заподозрят в поползновениях на исполнительницу главной роли. Есть, конечно, выход. Пусть женщин снимают режиссеры преимущественно другой секс-ориентации. У некоторых это, кстати, совсем неплохо, а иногда и гениально получается.

Я сочувствую обиженным женщинам Голливуда и окрестностей: они так долго молчали, а молчание иссушает душу. Я понимаю, что время Вайнштейна и подобных ему если не истекло, то истекает. И с ним реально истекает ХХ век. Вопрос, как и когда мы придем к лучшему миру и придем ли вообще. Ведь на пути, скорее всего, грядет культурная революция с сопутствующей ей охотой на ведьм; да, собственно, она уже началась. Не кончилось бы все только обновленным консерватизмом под видом прогресса. Тем, что манипуляторами и насильниками объявят всех классиков мирового кино, от Хичкока до Висконти, выроют их из гробов, а фильмы запретят к показу. Основания? Да найдутся, если покопаться, и живые свидетели еще есть.

Андрей Плахов