Санкциям обещают золотые горы
Золотопромышленники выступили против изъятия своих сверхдоходов
Как выяснил “Ъ”, на предложение помощника президента Андрея Белоусова изъять сверхдоходы у металлургов и химиков отозвались и золотопромышленники, из которых в узкий список перспективных доноров бюджета попало только ПАО «Полюс» Саида Керимова. Союз золотопромышленников (отраслевое лобби) оценил потери бюджета от изъятий в сумму до 79 млрд руб. в год. Также лобби обратило внимание Минпромторга на капиталоемкость отрасли, отсутствие у нее преимуществ из-за внешней конъюнктуры и на высокую значимость золота «в условиях санкций». Как предупреждает союз, России, как Ирану и Северной Корее, может понадобиться золото для внешнеторговых расчетов, поэтому снижать его добычу нельзя.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Глава Союза золотопромышленников России Сергей Кашуба полагает, что изъятие сверхприбылей у металлургов и химиков ликвидирует стимулы к развитию недропользования и повышению производительности труда в золотодобыче. “Ъ” ознакомился с содержанием его письма в Минпромторг от 14 августа. Господин Кашуба отказался от комментариев. В Минпромторге не ответили “Ъ”.
Как писал “Ъ” 10 августа, помощник президента Андрей Белоусов предложил по аналогии с изъятием допдоходов нефтегазовых компаний провести это и с другими отраслями. В список возможных доноров из золотодобывающего сектора попало ПАО «Полюс». По мнению чиновника, в 2017 году металлурги и химики получили более 1,5 трлн руб. EBITDA, но их налоговая нагрузка — лишь 7%, тогда как для нефтянки — 28%.
В письме господин Кашуба указывает, что в золотодобывающей промышленности высокий барьер входа, что предусматривает зависимость рентабельности компаний от капзатрат. Доля CAPEX к выручке крупнейших компаний отрасли в 2017 году — 25%, они направляются на геологоразведку, горно-капитальные и вскрышные работы, на строительство новых ГОКов. Поэтому, сообщается в письме, метод оценки рентабельности по EBITDA, предложенный господином Белоусовым, некорректен для сопоставления доходности отрасли с нефтегазовым сектором.
Кроме того, отрасль не получила «значимого эффекта» от девальвации рубля, составившей 45% с 2013 по 2017 год — он был компенсирован инфляцией затрат (39%) и снижением цены на золото (на 5%). У золотодобывающей отрасли, в отличие от нефтегазовой в 2017 году, не было преимущества из-за внешней рыночной конъюнктуры, на которую ссылается господин Белоусов, отмечается в письме господина Кашубы. Повышение фискальной нагрузки, по оценке союза, приведет к невыполнению инвестпрограмм и падению уровня добычи: к 2025 году она снизится на 50 т в год, а после этого падение может быть «еще более драматичным». Потенциальные бюджетные потери составят до 21 млрд руб., а с учетом недополученного золота — до 79 млрд руб. ежегодно.
Ранее свои претензии к методике расчета, предложенной господином Белоусовым, и оценку рисков подготовили в РСПП. В союзе также говорили, что рост фискальной нагрузки скажется на инвестпрограммах, а компании могут утратить лидерство в отраслях. Претензии к расчетам Андрея Белоусова были и у президента ассоциации «Русская сталь», владельца НЛМК Владимира Лисина (см. “Ъ” от 14 августа).
Господин Кашуба отдельно отмечает особую роль золота как расчетной единицы. В условиях санкционной нагрузки, сообщается в документе, золото может стать превалирующим компонентом в золотовалютных резервах страны. Плюс к тому с учетом возможного замораживания долларовых расчетов России, возможно, придется использовать опыт Ирана, Северной Кореи, Кубы, Турции по расчетам золотом по внешнеторговым контрактам, а значит, снижать производство золота нельзя, отмечается в письме.
Андрей Лобазов из «Атона» обращает внимание на то, что, хотя по итогам 2017 года та же Polymetal показала маржинальность по EBITDA на уровне 41%, в список попал только «Полюс» (в письме господина Белоусова дается цифра 59%). Он также отмечает, что «в последние годы цены на золото более стабильны, чем на другие металлы», но отрасль действительно несет достаточно высокие капзатраты.