В рассмотрение дела Константина Котова вмешался коронавирус и пробелы в законодательстве

Адвокаты осужденного по так называемой дадинской статье за четыре одиночных пикета Константина Котова заявляют, что их подзащитного лишили права на скорейшее рассмотрение вопроса об изменении меры пресечения. Защита уверена, что виной этому позиция Мосгорсуда и пробелы действующего законодательства. Эксперт уголовно-процессуального законодательства Сергей Насонов согласен, что «дело Котова — повод для еще одного обращения в Конституционный суд (КС), повод для изменения законодательства в России, а также для работы Европейского суда по правам человека в части быстрого и адекватного рассмотрения кассационных жалоб».

В пятницу адвокаты Константина Котова направили в Верховный суд России (ВС) вторую жалобу с просьбой об изменении меры пресечения своему доверителю «на не связанную с лишением свободы». Как рассказала “Ъ” адвокат господина Котова Мария Эйсмонт, первая жалоба была направлена сразу после того, как Кассационный суд 2 марта определил вернуть дело в Мосгорсуд для пересмотра приговора и избрал господину Котову меру заключения — содержание под стражей.

У адвокатов по закону (ст. 108 УПК РФ) было всего три дня на обжалование. Чтобы уложиться в этот срок, защита направила жалобу в Верховный Суд, который позднее вернул жалобу обратно, оставив ее без рассмотрения. Дело в том, что без мотивировочной части определения Кассационного Суда, эту жалобу вышестоящий суд счел необоснованной.

Заложником такой ситуации, говорят защитники Константина Котова, может оказаться любой осужденный в России.

14 октября 2019 года Мосгорсуд оставил приговор Константину Котову без изменений, после чего адвокаты обратились в Конституционный Суд. 27 января 2020 года КС повторил свою позицию, изложенную ранее в постановлении по делу Ильдара Дадина, подчеркнув, что «лишение свободы может наступать только в случае доказанности причинения реального вреда». После этого адвокаты господина Котова обратились в Кассационный суд для пересмотра дела. Защиту Константина Котова осуществляют 14 адвокатов, позиция которых неизменна с начала уголовного преследования их доверителя — «невиновен».

Дело Константина Котова наглядно иллюстрирует «зияющий пробел в законодательстве, существующий с 2010 года, но до дела Константина Котова публично не озвученный», указывает доцент кафедры уголовно-процессуального права МГЮА Сергей Насонов. Дело в том, что 2 марта Кассационный суд определил вернуть дело господина Котова в Мосгорсуд для пересмотра приговора и одновременно с этим избрал ему меру пресечения — содержание под стражей. Адвокатам была выдана только резолютивная, первая, часть решения. Вторая часть — мотивировочная, где суд подробно объясняет свою позицию, была не готова. Адвокаты не были согласны с тем, что господин Котов должен ждать заседания в Мосгорсуде, находясь в колонии, и обжаловали решение второго кассационного суда в Верховный суд. На эту процедуру, которая невозможна без мотивировочной части решения, отводится трое суток. «Мы подали жалобу на меру пресечения в Верховный суд и честно сказали: мотивировочной части Кассационного суда у нас нет»,— рассказала “Ъ” Мария Эйсмонт.

«Жалоба сначала попадает к судье, который проверяет ее обоснованность, а потом передает ее в суд (в Верховный суд.— “Ъ”). На этот процесс законом установлен срок до месяца — срок неразумный и обессмысливающий сам процесс кассационной проверки,— объясняет господин Насонов.— Странно, что этот пробел выявился только сейчас, ведь такой порядок пересмотра судебных решений действует с 29 декабря 2010 года, когда вступил в силу 433-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс РФ". Неясно, сколько адвокатов и заключенных с того времени столкнулись с проблемой обжалования мер пресечения, и сколько бы еще столкнулись, если б не резонансное дело Константина Котова».

Необходимую мотивировочную часть адвокаты получили только 25 марта. Мосгорсуд назначил пересмотр приговора Константину Котову на 26 марта.

17 марта адвокаты обратились в Мосгорсуд с ходатайством об изменении Константину Котову меры пресечения — чтобы их доверитель ожидал суда 26 марта на свободе. На следующий день, 18 марта, Верховный суд РФ из-за пандемии коронавируса постановил приостановить в судах личный прием граждан, а в период с 19 марта до 10 апреля рассматривать только категории дел безотлагательного характера: «об избрании, изменении, отмене или продлении меры пресечения». К таким безотлагательным делам, по словам Марии Эйсмонт, относится в том числе просьба освободить Константина Котова из-под стражи.

Однако 24 марта пандемия снова внесла коррективы, и сотрудники Мосгорсуда, по словам нескольких адвокатов Константина Котова, уведомили защиту о переносе заседания с 26 марта на 14 апреля. «Мы были согласны, это разумно: в деле 14 адвокатов, 20 свидетелей и сотни человек зрителей,— говорит Мария Эйсмонт.— Но что делать с мерой пресечения до 14 апреля? Тогда мы подали жалобу на имя председателя суда Ольги Егоровой, а 25 марта — второе ходатайство в Мосгорсуд с требованием "незамедлительно рассмотреть изменение меры пресечения" в соответствии с постановлением Верховного суда о неотложных процессах».

26 марта на сайте Мосгорсуда появилось объявление о переносе судебного заседания по делу Константина Котова с 26 марта на 14 апреля по причине «неявка участников». Одновременно адвокаты получили письменный ответ Мосгорсуда за подписью судьи Александры Ковалевской. В нем сообщалось, что 26 марта Мосгорсуд все же провел судебное заседание, принял решение о переносе на апрель, разъяснил адвокатам ситуацию о невозможности безотлагательно рассмотреть изменение меры пресечения Константину Котову, а сама мера «может быть обжалована одновременно с приговором». То есть 14 апреля.

«Сведения о времени и обстоятельствах отложения дела на 14 апреля, сообщенные защитникам уголовной канцелярией, противоречат сведениям, полученным защитой от судьи Ковалевской,— объясняет адвокат господина Котова Александр Пиховкин.— Остается установить, в каком из указанных документов суда нам сообщены сведения, не соответствующие действительности».

«Ничего разъяснено не было — это вранье, как и тот факт, что изменение меры пресечения возможно только одновременно с обжалованием приговора»,— говорит Мария Эйсмонт.

27 марта защита Константина Котова во второй раз обжаловалав ВС РФ решение Кассационного суда от 2 марта, где потребовала изменить меру пресечения на не связанную с лишением свободы «до рассмотрения дела Мосгорсудом».  Таким образом с момента вынесения решения Вторым Кассационным судом до момента подачи жалобы на это решение в Верховный Суд прошло 25 дней. По словам адвоката Александра Пиховкина, защита столкнулась с «гуманитарной катастрофой»: «Неспособность судебной системы выполнить требование закона о трехдневном сроке на рассмотрение жалобы на меру пресечения в виде содержания под стражей, закрепленное в ст.108 УПК РФ — это история тысяч заключенных по всей стране».

Эксперт уголовного права Сергей Насонов также подчеркивает парадоксальность ситуации: «Российское законодательство еще в 2010 году наделило суды правом принимать решения о заключении под стражу и избирать меру пресечения, но не установило процессуального механизма ускоренной проверки в части меры пресечения. Согласно ст. 5 Европейской конвенции, любой заключенный имеет право на скорейшее рассмотрение вопроса о мере пресечения. И безусловно, дело Котова — это повод для еще одного обращения в Конституционный суд, повод для изменения законодательства в России, а также для работы Европейского суда по правам человека в части быстрого и адекватного рассмотрения кассационных жалоб».

Мария Старикова