В Пскове на судебном процессе допросили журналистку Светлану Прокопьеву

На выездном заседании 2-го Западного окружного военного суда в Пскове допросили журналистку Светлану Прокопьеву, обвиняемую в оправдании терроризма. Госпожа Прокопьева рассказала, что, создавая колонку «Репрессии для государства», ставшую причиной возбуждения дела, она хотела разобраться в причинах взрыва в УФСБ Архангельска и предотвратить повторение подобных событий. Тему журналистка выбрала, поскольку «ничего более важного на тот момент не произошло». По словам обвиняемой, это была обычная еженедельная программа: она заявила тему главному редактору «Эха Москвы в Пскове», тот ее утвердил, никаких замечаний по тексту госпожа Прокопьева не получила.

8 ноября 2018 года в авторской программе «Минутка просветления» на «Эхе Москвы в Пскове» Светлана Прокопьева сделала анализ теракта в архангельском УФСБ, где за неделю до этого подорвал себя 17-летний Михаил Жлобицкий. Госпожа Прокопьева высказала мнение, что взрыв демонстрирует отсутствие в России «условий для политического активизма», а «юный гражданин, который видел от власти только запреты и наказания, не мог и придумать другого способа коммуникации». Текстовый вариант колонки был опубликован и в «Псковской ленте новостей». Позднее материалы были удалены с сайтов СМИ по требованию Роскомнадзора, а радио и информационный портал оштрафованы на общую сумму 350 тыс. руб. Через год, 20 сентября 2019 года, госпоже Прокопьевой было предъявлено обвинение в оправдании терроризма (ч. 2 ст. 205 УК РФ, до семи лет лишения свободы).

Ранее на заседаниях выступили представители обвинения (см. “Ъ” от 17 июня 2020 года) и защиты.

Например, начальник отдела управления Роскомнадзора по Псковской области Эдуард Кожохарь заявил в суде, что текст журналистки не помнит, но точно знает, что там оправдание терроризма было.

Сотрудница псковского филиала ФГУП «Главный радиочастотный центр» Мирослава Степина отметила, что высказывания, соответствующие уголовной статье, нашла автоматизированная система, однако она сама, прочитав текст, убедилась, что отношение в архангельскому террористу и госпожи Прокопьевой положительное. Ни первый, ни второй свидетели не смогли привести цитаты, которые натолкнули их на соответствующие мысли.

Эксперты обвинения психолог Виктор Кисляков и лингвист Алексей Рыженко не могли указать на конкретные слова, которые бы оправдывали поступок Михаила Жлобицкого, однако говорили о том, что, откровенно не критикуя его, госпожа Прокопьева относится к нему положительно. По мнению обвиняемой, которое она высказала на своей странице в Facebook, слова «теракт» и «террорист» тождественны словам «преступление» и «преступник», что не может говорить о том, что она его оправдывала.

Суд также принял экспертизу, изданную на бланке Хакасского государственного университета, которая казалась защите недопустимым доказательством. Дело в том, что учреждение не проводило анализа текста «Репрессии для государства», а делала это его внештатный сотрудник Юлия Бойкова, которая в силу своего статуса не имеет права пользоваться атрибутами вуза. Тем не менее суд отказался исключить документ, так как признает квалификацию госпожи Бойковой.

Светлана Прокопьева на заседании во вторник не отрицала, что публикация носила критический характер:

«Объектом критики было государство, в частности его политика в правоохранительной сфере. Я увидела параллель между терактами, которые были в России в XIX веке и тем, что произошло в Архангельске. Я заметила это не одна, было много постов в социальных сетях с упоминанием "Народной воли". Я задумалась, откуда берутся политически мотивированные теракты: это признак нездоровья общества. Моей задачей было найти причину, по которой возник дисбаланс и случилось ненормальное явление. Когда мы анализируем причины, то выходим на путь решения проблемы. Например, у нас дыра в подошве. Что мы делаем? Чиним ее. Соответственно, моя задача была показать дыру в подошве, сказать: "Посмотрите, ноги мокрые. Дорогой сапожник, пожалуйста, почините"».

Светлана Прокопьева коротко объяснила суду, как связана деятельность «Народной воли» — революционной народнической организации XIX века, избравшей методом решения проблем террор,— с Октябрьской революцией, ведя к тому, что эта ситуация нанесла стране большой урон: «И если сегодня мы видим такой же симптом, мы должны задуматься, куда мы движемся? Параллель чудовищная, и она пугает. Понимая ход исторического процесса, ты начинаешь также воспринимать и текущие события. Второе, что меня напугало,— это политический мотив. Мы привыкли иметь дело с терактами, мотивируемыми религиозными соображениями, сепаратизмом. На Северо-Западе мы чувствовали себя защищенными, потому что территориально далеки от этого: например, я не слышала о ячейках ИГИЛ во Пскове, а политически мотивированный теракт может случиться в любом месте страны, и в этом смысле Архангельск от Пскова ничем не отличается».

Прокурор Наталья Мелещеня пыталась понять, на каком основании госпожа Прокопьева делала выводы о связи теракта в Архангельске с деятельностью правоохранительных органов: «Вы проводили анализ? У вас есть какие-то данные, свидетельства?» «Эти данные есть у любого гражданина России, который имеет доступ к интернету. Я могу там смотреть, как разгоняются митинги, как бьют дубинками женщин, как их запихивают в автозак. Я видела, к каким последствиям привело Болотное дело. Я считаю, что это жестокость»,— объясняла журналистка. На это прокурор ответила уточняющим вопросом, считает ли Светлана Прокопьева необходимым соблюдать «законы и правила». «В первую очередь их должны соблюдать правоохранительные органы: они должны обеспечивать порядок на массовых мероприятиях, а не бить людей дубинками, не должны пытать задержанных. Сообщения о пытках были в деле "Нового величия", в деле "Сети", в массе других дел».

— А вы присутствовали при пытках задержанных? — продолжала прокурор.

— Интересный вопрос. А вы?

— Я у вас спрашиваю. Меня спрашивать не надо,— уже перешла на повышенный тон гособвинитель.

— Нет, к счастью, я там не присутствовала.

Допрос Светланы Прокопьевой длился около часа. В конце обвиняемая еще раз повторила, что целью критической публикации было исправление ситуации:

«Я считаю, что моя страна движется по неправильному пути развития, отклоняется от демократических ценностей. Ведь не обязательно, чтобы одна и та же сила всегда выигрывала».

Прения сторон пройдут в пятницу, 3 июля.

Госпожа Прокопьева после суда рассказала “Ъ”, что не верит в оправдательный приговор: «Зная практику российских судов, у них ты уже по умолчанию в чем-то виноват, если дело к ним попало. Я просто надеюсь, что мне дадут не реальный срок».

Марина Царева, Олег Дилимбетов, Санкт-Петербург