Генпрокурор Игорь Краснов о том, как, надзирая за законностью, помогать гражданам

Генеральный прокурор Российской Федерации Игорь Краснов в своем первом интервью рассказал начальнику отдела происшествий “Ъ” Максиму Варывдину, зачем он обязал прокуроров выезжать на места происшествий, почему у надзора нет необходимости в возвращении права на возбуждение уголовных дел и как ведомство помогает гражданам пережить последствия пандемии коронавируса.

— Генеральным прокурором вас назначили в январе этого года с должности заместителя председателя Следственного комитета, курировавшего следствие в центральном аппарате ведомства. Незадолго до назначения вы мне говорили, что следствие любит тишину. Насколько сложно было перестроиться, стать публичной личностью?

— Если честно, то не было времени даже подумать об этом. Пришлось сразу вникать в новую работу, знакомиться с коллективом. Мне важно было понять, какие проблемы есть внутри ведомства и как реализовать стоящие перед ним задачи.

Чему я сразу стал уделять внимание? В первую очередь целевому и эффективному расходованию бюджетных средств, выделяемых на национальные проекты, потому что их реализация имеет стратегическое значение для страны и направлена, о чем говорит президент, на ее прорывное развитие. Люди получают новые рабочие места, а Россия становится высокотехнологичной державой, с которой еще больше будут считаться в мире.

Безусловно, не менее пристальное внимание я уделяю проблемам обеспечения повышенных социальных гарантий инвалидам, пенсионерам, детям, особенно тем, кто остался без попечения родителей, или иным лицам, находящимся в сложной жизненной ситуации. В сегодняшних условиях мы также следим за защитой трудовых прав граждан, в частности на своевременную оплату труда, поддерживаем такие категории работников, как учителя и врачи.

Это базовые задачи, и успешность их решения зависит от сильной экономики, весомый вклад в которую вносит малый и средний бизнес. Именно поэтому существенный блок надзорной работы касается и соблюдения прав этих субъектов рынка, которые очень чувствительны к его среде. По моему поручению ведется активная работа над тем, чтобы снизить бюрократическое давление на предпринимателей, обеспечивать выполнение перед ними договорных обязательств со стороны государственных и муниципальных органов, добиваться исполнения законов в части поддержки предпринимательства и многое другое.

— На что ориентируете своих подчиненных?

— На открытое общение с гражданами. У нас должна быть обратная связь с людьми. Но не такая: выслушали человека, приняли решение, отписались, и на этом все закончилось — нет. Наша задача — разъяснить суть принятого решения не канцелярским языком формальных писем, а довести до человека понятный для него смысл ответа и, если это нужно, организовать с ним встречу. Выслушать гражданина, убедиться, что все в порядке. Либо наоборот: у него еще остались какие-то сомнения в законности принятого решения или тех мер, которые мы смогли в соответствии с требованиями закона применить для того, чтобы защитить его права и интересы.

Должны быть не отписки, а взаимопонимание, которое, как правило, достигается в ходе диалога.

Ведь чрезмерная бюрократия создает преграду между обществом и государством, которая должна быть преодолена. В этом я вижу роль прокуратуры как органа надведомственного надзора.

Мне важно, к примеру, чтобы прокуроры, которые надзирают за соблюдением законности в субъектах РФ, знали, сколько стоят продукты, товары первой необходимости; знали не по отчетам, сколько получают у них простые врачи и учителя; как тратятся деньги, выделяемые на строительство дорог.

Только прокурор, который не оторвался от земли, может добиться справедливости, а это всегда конечная цель права.

— В последнее время прокуроров можно часто видеть на местах происшествий. Это ваша инициатива?

— Соответствующий приказ издан много лет назад, но по факту не исполнялся. С вступлением в должность одно из первых, что я сделал,— заставил вспомнить о существовании этого документа, скорректировав его положения. Я исхожу из того, что прокурор — связующее звено между участниками уголовного процесса, координирующее их работу. Участие прокурора обосновано требованиями результативности и качества следствия, так как на месте происшествия требуется слаженное взаимодействие следственных органов и оперативных служб.

— На какие происшествия выезжают ваши подчиненные?

— Выезжают на резонансные преступления, на преступления в отношении детей, крупные аварии, катастрофы. Например, прокурор района должен присутствовать на месте ДТП, в котором погибли несколько человек. Даже если преступление раскрыто по горячим следам.

— Почему?

— Чем раньше прокурор начнет надзорное сопровождение дела, тем качественнее будут результаты уголовного преследования.

Это позволит оперативно выявить и устранить следственные ошибки, грамотно сформулировать обвинение и поддержать его в суде. И каких-либо конфликтов, перетягивания канатов — кто-то там на месте происшествия важнее, главнее — не должно быть, поскольку каждый занимается своим делом. Без эмоций и только на языке закона.

— В последнее время активно обсуждается возможность возврата прокуратуре права на возбуждение и расследование уголовных дел. Вы, как бывший следователь, наверное, хотели бы вернуться к подобной практике?

— Скажу однозначно, что решение о выделении следствия из прокуратуры было правильным, у прокуратуры достаточно полномочий, чтобы надзирать за расследованием преступлений. При этом работу надзорных подразделений пришлось перестроить, прежде всего в части соблюдения разумных сроков предварительного следствия.

После своего назначения я был буквально завален жалобами следствия на необъективность прокурорских решений, принятых по уголовным делам. Когда начал разбираться, выяснилось, что действительно имели место случаи, где прокуроры не вникали в уголовное дело.

В результате дела годами ходили между следствием и прокуратурой, при этом нарушались права как потерпевших, так и обвиняемых, которые по факту не имели доступа к правосудию.

На сегодняшний день по каждому из таких дел приняты решения, причем некоторые из дел я изучил лично. Прокуроры же, которые осуществляли надзор за этими расследованиями, привлечены к дисциплинарной ответственности.

В целом полагаю, что и с нынешними полномочиями прокурорам достаточно комфортно работать, просто надо умело применять эти полномочия в надзоре за расследованием уголовных дел и за соблюдением законодательства в сфере уголовного судопроизводства.

— Возглавив Генпрокуратуру, вы сменили целый ряд руководителей управлений в центральном аппарате ведомства и региональных прокуроров. С чем это было связано?

— Безусловно, кадровые изменения есть и они будут продолжаться. Мы расстаемся с теми, кто не соответствует своей должности по тем или иным критериям.

Уверен, заслужить авторитет перед обществом можно только делами. На это я ориентирую прокуроров, которые иногда увлекаются наращиванием количественных показателей, превращая этот процесс в самоцель. Это, естественно, никак не помогает простым гражданам, которым безразличны бумажные успехи.

Я поставил задачу жестко пресекать игры со статистикой, оценивать работу прокуроров не по числу мер реагирования, а по их результатам, по степени удовлетворенности людей надзорной деятельностью.

Знаете, бывает так, что прокурор считает свою работу выполненной после того, как обратился с представлением в орган власти. А какие меры в итоге приняты по этому документу, чтобы решить проблему, ему неинтересно. Будем искоренять такое отношение к работе, ведомственный интерес не должен превалировать над интересами человека, общества и государства. В этих целях принципиально меняем подход к просьбам граждан, без чего невозможно достижение озвученного результата. Здесь важно исключить любые проявления высокомерия и чванства, научиться слушать людей, выстраивать с ними диалог, понимая, что от этого зависит эффективность надзора.

Механизмы контроля за добросовестностью прокуроров на этом участке будут совершенствоваться, но уже сейчас введены отдельные его элементы, позволяющие установить степень их личного участия в рассмотрении обращений граждан. Присягая, прокуроры обязуются чутко и внимательно относиться к предложениям, заявлениям и жалобам граждан, соблюдать объективность и справедливость. Поэтому есть все правовые основания для того, чтобы исключать из наших рядов сотрудников, нарушивших клятву.

Многие уже почувствовали на себе серьезность новых требований, и дальше ответственность за безразличие будет только расти.

При этом я организую кадровую систему таким образом, чтобы молодые специалисты могли двигаться по карьерной лестнице. Я стремлюсь сформировать кадровый резерв в прокуратуре на грядущие 10–20 лет. Все работники прокуратуры должны понимать: если ты являешься грамотным специалистом, работаешь с душой, отдачей, не будет такого, что тебя не заметят. Не должно быть такого, чтобы специалисты, заслуживающие карьерного роста, десятилетиями засиживались на своих местах. Способствует подготовке кадров и другой мой приказ, по которому за ошибки молодых прокуроров отвечают их руководители, не проконтролировавшие их действия.

Я веду и другую практику: когда работник впервые назначается на должность заместителя прокурора субъекта, я подписываю приказ о назначении в его присутствии и сам вручаю служебное удостоверение. Это происходит в моем кабинете. Убежден: прокурор, получивший назначение из первых рук, будет понимать, что ему лично доверяет генпрокурор, и будет работать исходя из этого.

— Насколько сложно оказалось вернуть группу граждан России, арестованных в Белоруссии?

— Генпрокуратура незамедлительно отреагировала на эту ситуацию. Я сам готов был вылететь на переговоры в Минск, но этого не потребовалось. В порядке, предусмотренном Минской конвенцией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 года, генеральному прокурору Республики Беларусь Александру Канюку был направлен запрос за моей подписью, который был удовлетворен. Граждан РФ передали российской стороне.

Президент уже высказался по ситуации с задержанием граждан России, и, изучив материалы, связанные с этой историей, я также могу подтвердить, что россиян заманили в Белоруссию обманным путем спецслужбы других государств.

— Служба безопасности Украины?

— Следственным комитетом по данному факту проводится процессуальная проверка, по результатам которой будет принято решение, но уже есть понимание, что спецслужб было несколько.

— Недавно по вашему иску Верховный суд признал экстремистским движение АУЕ — «Арестантский уклад един». Почему именно оно попало в сферу интересов надзорного ведомства?

— Деятельность «Арестантского уголовного единства» (используются и другие названия) Генпрокуратура анализировала вместе с другими правоохранительными органами. АУЕ, как было установлено, является хорошо структурированной и управляемой организацией — молодежным движением протестно-экстремистской направленности. Его деятельность получила широкое распространение в регионах России, а также странах СНГ и включала в себя не только пропаганду криминальной идеологии, но и руководство, финансирование, координацию деятельности местных и региональных групп.

Особые опасения вызывает влияние на несовершеннолетних и молодежь продвигаемая этим движением идея создания «воровской» власти в качестве антипода органам госвласти, а также применение других законов, так называемых понятий.

Это, безусловно, свидетельствует о том, что АУЕ реально угрожает безопасности общества и государства.

Отмечу и масштабное распространение материалов этого объединения в интернете. Так, по оценкам экспертов, в 2019 году у АУЕ было порядка 30 тыс. групп в социальной сети «ВКонтакте», множество каналов на видеохостинге YouTube. А ведь это те площадки, которые находятся в постоянной зоне внимания подростков.

При этом АУЕ является ярким примером трансформации криминальной субкультуры, действующей в информационном пространстве.

В связи с этим мной и было направлено заявление о признании АУЕ экстремистской организацией и запрете ее деятельности. Как вы знаете, решением Верховного суда 17 августа заявленные требования были удовлетворены.

— Как надзорные органы действовали в условиях пандемии коронавируса?

— Совместно с правительством Российской Федерации мы сосредоточились на наиболее болезненных для общественного восприятия направлениях, которые были поставлены под угрозу прежде всего экономическими последствиями кризиса. Необходимо было поддержать медицинский корпус, находившийся в авангарде борьбы с эпидемией, особенно на фоне резонансных публикаций о нарушении прав врачей и медицинского персонала, а также уязвимые слои населения. Сразу во всех регионах были организованы проверки своевременности стимулирующих выплат работникам здравоохранения и семьям с детьми, по итогам которых путем принятия мер реагирования восстанавливались права граждан. В результате по требованию прокуроров 55 тыс. работников здравоохранения было выплачено 1,5 млрд руб. полагающихся вознаграждений.

Надзорными органами решались и проблемы с обеспечением учреждений здравоохранения медицинскими изделиями и лекарственными средствами. Например, по требованию прокуратуры Приморского края региональным правительством было закуплено более 1 млн защитных масок, в медучреждения дополнительно поставлено свыше 45 тыс. защитных костюмов и т. д. А в Курской области благодаря прокуратуре дополнительно закуплено 216 аппаратов искусственной вентиляции легких.

С применением жестких мер воздействия пресекался сбыт некачественного медицинского оборудования.

Например, прокуратурой Костромской области выявлены факты поставки незарегистрированных аппаратов ИВЛ, после чего возбуждено уголовное дело.

Нашими сотрудниками повсеместно пресекалось нарушение трудовых прав граждан. Факты принуждения работников к уходу в отпуска без сохранения заработной платы, незаконных требований о выходе на работу и другие нарушения пресечены в 23 регионах. От несвоевременной выплаты зарплат пострадало более 158 тыс. человек, которым по требованиям прокуроров работодатели уже выплатили более 4 млрд руб. Подобных примеров много.

— Как обстоят дела с соблюдением прав предпринимателей?

— Надзор за исполнением законов о защите прав субъектов предпринимательской деятельности давно выделен в самостоятельное направление работы органов прокуратуры. Известные негативные последствия для бизнеса от пандемии усилили актуальность надзорного сопровождения в этой сфере для того, чтобы исключить дополнительные факторы давления на предпринимателей, создать для них максимально благоприятный климат.

В этих непростых условиях перед прокурорами оперативно сформулированы соответствующие задачи, которые позволили усилить защиту прав хозяйствующих субъектов по всем направлениям надзора. На настоящем этапе этой работы уже выявлено более 90 тыс. нарушений законодательства.

Многим оказана помощь при непосредственном участии прокуроров как координаторов деятельности органов правоохраны и контроля. Например, организованные прокурорами приемы предпринимателей с привлечением руководителей госорганов и кредитных организаций позволили своевременно и результативно разрешить обращения значительного числа представителей малого и среднего бизнеса о затруднениях при получении мер государственной поддержки, содействовать преодолению иных проблем. В целом удалось восстановить права более 6,5 тыс. предпринимателей на указанную поддержку, включая безвозмездную финансовую помощь, специальные кредиты и другие преференции.

После вмешательства прокуроров только по итогам первого полугодия субъектам предпринимательства выплачены долги по государственным и муниципальным контрактам на 16,5 млрд руб. Например, в Ярославской области по требованию прокуроров погашена задолженность перед предпринимателями по названным видам контрактов на сумму свыше 740 млн руб. Соответствующие материалы Орловской прокуратуры о невыплате свыше 870 млн руб. стали основанием для возбуждения уголовного дела.

Препятствия для законной деятельности и развития бизнеса устранялись и на уровне нормативной базы, регулирующей правоотношения его участников. Прокурорами отменены или скорректированы более 22 тыс. правовых актов, не соответствующих требованиям законов, в том числе о защите предпринимателей, содержащие коррупциогенные факторы и т. д.

Как я уже отметил в начале, подобная работа ведется давно, сейчас она максимально актуализирована и будет осуществляться в заданном ритме до преодоления наблюдаемых трудностей.

Я в целом убежден, что работа с бизнес-сообществом должна строиться в атмосфере открытости и в рамках прямого диалога, исключающего лишние бюрократические проволочки, за которыми могут теряться проблемы, требующие срочного решения.

Наш опыт работы в разгар пандемии доказал верность данного утверждения. Личная координирующая роль прокуроров в налаживании контактов с предпринимателями, наиболее пострадавшими от кризиса, путем организации прямого диалога помогла на этом этапе многим из них получить гарантированные меры поддержки. Подобные формы общения, безусловно, продолжатся.

— Всегда ли действия властей, вводивших различные ограничения для граждан в период пандемии, оказывались законными?

— Далеко не во всех случаях. Например, в Республике Саха (Якутия) по протестам прокуроров отменено более 30 муниципальных правовых актов, устанавливавших излишние ограничения для граждан, не предусмотренные законодательством о чрезвычайных ситуациях.

По результатам рассмотрения представлений органов прокуратуры Республики Хакасия территориальными подразделениями МВД России устранены нарушения, допущенные ими при привлечении граждан к административной ответственности за нарушения режима повышенной готовности в регионе. Есть и другие подобные примеры.

— Пандемия помешала международно-правовому сотрудничеству?

— Внесла в него определенные коррективы. Границы были закрыты, но сотрудничество продолжилось благодаря информационно-коммуникационным технологиям (ИКТ). Треть из состоявшихся в этом году с участием российских прокуроров международных мероприятий по линии ООН, ОБСЕ, Европейского союза, СНГ, Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ), Евразийской группы по противодействию легализации преступных доходов и Международной ассоциации прокуроров были проведены с использованием ИКТ.

Отмечу, что Генпрокуратурой в первом полугодии текущего года рассмотрено более 3,5 тыс. запросов о правовой помощи по уголовным делам, поступившим как из-за рубежа, так и от российских правоохранительных органов для направления в иностранные государства. Приняты решения о выдаче 386 обвиняемых, большинство из которых отправлены в страны СНГ. В саму Россию экстрадировано 85 человек, в том числе из ФРГ, Польши, Испании и Греции. Кстати, впервые за последние пять лет состоялась выдача из Норвегии. Министерством юстиции королевства был удовлетворен наш запрос об экстрадиции обвиняемого в умышленном убийстве Вершинина. По договоренности с норвежской стороной в условиях пандемии и отсутствия авиасообщения между нашими государствами его фактическая передача произошла на сухопутной границе Норвегии с Россией в международном автомобильном пункте пропуска Борисоглебск—Стурскуг.

Одной из наиболее актуальных проблем, требующих активизации международного сотрудничества, является значительный рост во всем мире, включая Россию, так называемой информационной преступности — криминальных посягательств, совершенных с использованием ИКТ.

Для того чтобы эффективно противодействовать этому явлению, моим приказом создана межведомственная рабочая группа, в которую помимо прокуроров вошли представители МИДа, МВД, ФСБ, Следственного комитета и Минюста России. Группа не только координирует деятельность всех правоохранительных органов в борьбе с киберпреступностью, но и вырабатывает консолидированную российскую позицию по проекту всеобъемлющей международной конвенции о противодействии использованию информационно-коммуникационных технологий в преступных целях. Этот документ разрабатывается специальным межправительственным комитетом экспертов ООН.

— Наверное, важно не только получить обвиняемого, скрывшегося за границей, но и добиться возврата выведенных им из страны активов?

— Сотрудничество с зарубежными коллегами в вопросах розыска, ареста, конфискации и возврата из-за рубежа похищенного имущества является одним из приоритетов в нашей работе. За шесть месяцев в компетентные органы иностранных государств, преимущественно в Латвию, Эстонию, Кипр и Швейцарию, направлено 65 запросов о правовой помощи по уголовным делам, связанным с выявлением и арестом имущества, полученного преступным путем. Исполнено 39 из них, что почти в два раза больше, чем в прошлом полугодии. По нашим запросам под арестом на счетах иностранных банков остается более $350 млн, а также 18 объектов недвижимости.

— Генпрокуратура является органом, координирующим борьбу с коррупцией. Как вы можете оценить ее состояние?

— За полгода по результатам прокурорских проверок выявлено почти 140 тыс. нарушений законодательства о противодействии коррупции. Значительная часть из них связана с ненадлежащим исполнением государственными и муниципальными служащими обязанностей по декларированию доходов, расходов и имущества; несоблюдением запретов на владение и пользование иностранными финансовыми инструментами, занятие предпринимательской деятельностью, в том числе участие в управлении коммерческими организациями. Такие нарушения составили более 20% из общего количества всех выявленных прокурорами нарушений антикоррупционного законодательства.

Прокурорами внесено более 40,6 тыс. представлений об их устранении, направлено 27,1 тыс. протестов на незаконные правовые акты, в суды подано почти 2,5 тыс. исковых заявлений на сумму, превышающую 2,2 млрд руб. По требованию прокуроров 34 тыс. лиц наказаны в дисциплинарном порядке. Факты коррупции, вскрытые в ходе прокурорских проверок, стали основаниями и для возбуждения 1,7 тыс. уголовных дел.

— Сколько было совершено преступлений коррупционной направленности?

— Количество коррупционных преступлений, выявленных за последние несколько лет, существенно не меняется и составляет около 30 тыс. в год. Доля коррупционной преступности в общей массе регистрируемых преступлений также остается практически неизменной: в 2018–2019 годах — 1,5%, за шесть месяцев этого года — 1,9%.

Вместе с тем структура коррупционной преступности постепенно изменяется. С каждым годом регистрируется больше преступлений коррупционной направленности, совершенных в крупном или особо крупном размере либо причинивших особо крупный ущерб. Чаще пресекается коррупционная деятельность организованных групп и преступных сообществ.

Однако мне хотелось бы подчеркнуть, что не стоит трактовать эту тенденцию исключительно как ухудшение ситуации с коррупционной преступностью, усиление тяжести последствий преступных деяний. В большей степени она свидетельствует о выработке правильных ориентиров у правоохранительных органов на выявление более опасных посягательств.

В связи с этим растет число выявляемых фактов получения и дачи взятки, а также посредничества во взяточничестве. Если в 2017 году их было 12 тыс., то в прошлом — почти 14 тыс. А в первом полугодии 2020-го — уже 8,5 тыс. В этот же период было вынесено 3,5 тыс. обвинительных приговоров в отношении 3,8 тыс. человек, совершивших коррупционные преступления. И в ближайшее время мы будем только наращивать усилия в этом направлении, стараться сделать работу правоохранительной системы более слаженной и эффективной.

— Как обстоит дело с возмещением ущерба?

— В распоряжении прокуроров в этом направлении имеется значительный арсенал правовых инструментов как судебного, так и внесудебного реагирования. И то, насколько умело прокуроры их используют, является одним из важнейших критериев оценки их работы при проведении аттестации, рекомендации на вышестоящую должность и продлении нахождения на занимаемой должности.

И проблем здесь немало. Если с предъявлением исков о возмещении ущерба и их результативностью дела обстоят относительно неплохо, то правильно организовать надзор за соответствующими органами, прежде всего за судебными приставами, чтобы добиться максимально полного взыскания сумм по удовлетворенным судами искам, удается не всем прокурорам. Так, в первом полугодии прокурорами в целях взыскания ущерба от коррупции в рамках уголовного, гражданского и арбитражного судопроизводства заявлено более 850 исков на общую сумму 1,9 млрд руб., однако взыскано в бюджет пока около 47 млн руб. Правда, за этот же период благодаря внесудебным мерам прокуроры вернули в бюджет 380,6 млн руб.

Примером хорошей работы прокурора может служить принятие своевременных мер, направленных на обеспечение исковых требований.

В частности, судом удовлетворено исковое заявление прокуратуры Волгоградской области к руководителю коммерческой организации, признанному судом виновным в хищении из федерального бюджета при исполнении госконтракта 45 млн руб., распорядителем которых являлось Министерство образования и науки России. По ходатайству прокурора в целях обеспечения иска судом наложен арест на имущество должностного лица (53 объекта недвижимости — земельные участки и производственные помещения). Решение суда вступило в законную силу и в настоящее время находится на принудительном исполнении.

— На какую сумму в целом удалось отобрать активы у чиновников за последние годы?

— С 1 января 2013 года, когда вступил в силу закон «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам», прокурорами инициировано более 2 тыс. контрольных мероприятий. По их результатам в суды направлено более 200 исковых заявлений на сумму, превышающую 38 млрд руб. К настоящему времени судами удовлетворено 118 исковых заявлений на совокупную стоимость имущества 34,5 млрд руб. Отмечу, что недавно нами был подан иск к экс-министру Михаилу Абызову почти на такую же сумму. Его активы арестованы, поэтому реально можно обеспечить взыскание более 32 млрд.

Пока же взыскано в доход государства активов на 9,4 млрд руб. Это самые разнообразные виды имущества — чаще всего дома, квартиры и автомобили.

— Как можно проверить данные о том, что чиновник не задекларировал имущество, находящееся за границей, или ведет там бизнес в нарушение антикоррупционного запрета?

— Мы получаем эту информацию от компетентных органов иностранных государств по соответствующим запросам. Хочу отметить, что Генпрокуратурой принимаются значительные усилия для получения подобных сведений от зарубежных коллег. Сотрудничество в этой сфере прямо не предусмотрено соответствующими международными соглашениями и во многом основано на наших договоренностях с партнерами, но они не всегда готовы делиться запрашиваемой информацией. При этом сроки проведения антикоррупционных проверок жестко регламентированы.

Поэтому нами уделяется особое внимание не только качеству и полноте информации при подготовке международных запросов, исполнение которых находится на постоянном контроле, но и непосредственным личным контактам с зарубежными партнерами, максимальному учету особенностей законодательного регулирования в тех странах, куда направляются запросы, использованию международных антикоррупционных площадок для обсуждения проблем исполнения наших поручений.

— Сколько чиновников увольняется в связи с утратой доверия?

— Количество лиц, уволенных по инициативе прокуроров в связи с утратой доверия за совершение коррупционных нарушений, за последние несколько лет возросло в три раза. Так, если в 2016 году это стало основанием для увольнения 383 чиновников, то в прошлом году уже 1150.

Увольнение в связи с утратой доверия является самым строгим видом дисциплинарного взыскания.

Основанием для его применения могут послужить лишь грубые коррупционные правонарушения, такие как умышленное сокрытие сведений об имуществе, доходах и расходах, непринятие мер по урегулированию конфликта интересов, несоблюдение антикоррупционных запретов.

— За какие коррупционные правонарушения чаще всего привлекаются к административной ответственности?

— Основная масса постановлений о привлечении к административной ответственности в данной сфере связана с незаконным трудоустройством бывших государственных или муниципальных служащих в коммерческие и иные организации после их увольнения со службы (ст. 19.29 КоАП РФ).

Большинство нарушений выражается в несоблюдении новыми работодателями бывших государственных и муниципальных служащих порядка и сроков направления по прежнему месту работы уведомлений об их трудоустройстве.

Отдельное внимание уделяется реализации полномочий по привлечению юридических лиц к административной ответственности, предусмотренной ст. 19.28 КоАП РФ (незаконное вознаграждение от имени юридического лица). Размеры штрафов достаточно масштабные.

Только в минувшем полугодии за все административные правонарушения коррупционной направленности наложено штрафов на общую сумму 350 млн руб., половину из которых удалось взыскать. Чтобы данное наказание осуществлялось эффективно, прокуроры в большинстве случаев одновременно с постановлением о возбуждении дела об административном правонарушении направляют в суды ходатайства об аресте имущества юридических лиц.

— Какие нарушения выявлялись в ходе референдума по Конституции?

— В рамках подготовки и проведения общероссийского голосования по вопросу одобрения изменений в Конституцию Российской Федерации нами была организована работа по выявлению и пресечению фактов распространения недостоверной общественно значимой информации, направленной на дестабилизацию политической обстановки в стране, воспрепятствование реализации гражданами их избирательных прав.

Установлена и заблокирована точная копия официального сайта общероссийского голосования по поправкам к Конституции, где сообщалась ложная дата его окончания 5 июля. Подобные манипуляции вводят в заблуждение граждан, желающих принять участие в голосовании, и оказывают негативное влияние на избирательный процесс.

Приняты меры по ограничению доступа к зарегистрированному в Финляндии почтовому интернет-сервису, с помощью которого осуществлялась рассылка анонимных сообщений о минировании общеобразовательных учреждений, в том числе входящих в инфраструктуру объектов проведения общероссийского голосования.

Накануне дня голосования были установлены украинские интернет-ресурсы, с которых активно распространялись ложные сведения об аварии на атомной электростанции под Санкт-Петербургом. Сообщения иллюстрировались фотографиями и видеофайлами, не связанными с предполагаемым местом катастрофы. Чтобы не допустить провокации и паники, дестабилизации обстановки, было заблокировано 74 подобных интернет-ресурса.

Следует отметить, что выявленные прокурорами нарушения избирательного законодательства не повлияли на волеизъявление избирателей и итоги голосования.