Стоит ли искать в азербайджано-армянском конфликте британский след

Показательная сдержанность официального Лондона в оценках резкого обострения армяно-азербайджанского конфликта вокруг Карабаха при очевидной вовлеченности в процесс Турции далеко не всеми воспринимается спокойно: богатая история британских комбинаций на Среднем Востоке вообще и в кавказском регионе в частности едва ли не в каждой происходящей здесь «ситуации» заставляет искать «фирменный след». Насколько обоснованы такие поиски сегодня?

Александр Аничкин, Лондон

Новая вспышка военного конфликта между Арменией и Азербайджаном при активном турецком участии вызвала во всем мире понятную реакцию: тревожатся в ООН, беспокоятся в мировых столицах (наиболее активно в Европе выступает Макрон, ведь Франция — сопредседатель Минской группы ОБСЕ по Карабаху), озабоченность высказали США (тоже сопредседатель), ну и, разумеется, Россия (которая, отметим, оказалась в самом сложном положении с учетом треугольника сложившихся у нее отношений с Турцией, Арменией и Азербайджаном).

У Британии важные традиционные интересы в регионе, включая, конечно, и важнейшую военную базу на Кипре. И как реагирует на эскалацию Альбион? Показательно сдержанно. Нет, не совсем уж полное молчание (это было бы слишком нарочито), но демонстративная отстраненность. И именно это бросается в глаза и вызывает вопросы в ситуации, когда никто толком не знает, как реагировать, но все одинаково встревожены.

Лондон, получается, встревожен меньше других (или вовсе не обеспокоен происходящим). И как это понимать, если Азербайджан, по сути, официально объявил войну Армении, а Турция, тоже вполне официально, объявила о полной военно-политической поддержке Азербайджана? Немудрено, что у многих «понимание» автоматом приходит конспирологическое: поскольку ситуация складывается совершенно невозможная, тут не обошлось без «коварной англичанки», которая столетиями ведет «большую игру» за влияние на Среднем Востоке и в Центральной Азии. Есть ли действительные основания подозревать, что и на этот раз опасения справедливы? Давайте разбираться.

Начать с того, что премьер-министр Великобритании Борис Джонсон едва ли не первым из западных лидеров провел переговоры с президентом Эрдоганом по телефону 28 сентября. Буквально сразу после начала боев в Карабахе и именно с Эрдоганом, то есть еще до публичных деклараций турецкого руководства о всесторонней и безграничной поддержке в конфликте Азербайджана. Подробности разговора не ясны, насколько твердо и в каких выражениях британский премьер призывал (если призывал) к сдержанности — не сообщалось. Еще на официальном уровне было заявление британского министра иностранных дел Доминика Рааба. Точнее, не его одного, а совместное с канадским министром — с призывом к прекращению огня. Но и только.

С другой стороны, уже после начала конфликта, 30 сентября, на лондонском форуме (вебинаре), организованном Центром за британо-турецкое взаимопонимание (Centre for British-Turkish Understanding), выступил турецкий министр обороны генерал Хулуси Акар. Говорил об «особых отношениях» между Турцией и Англией, о ситуации в Восточном Средиземноморье и о… Карабахе. Генерал напомнил о «глубоких исторических связях» между Турцией и Великобританией, не имея, очевидно, в виду две последние большие войны, а скорее войну Крымскую. И, еще интереснее, он поставил знак равенства (!) в положении Турции и Британии после «Брексита»: страны, говорил турецкий военный министр, сближает, что вне Европейского союза они теперь одинаковы — союзники по НАТО вне ЕС.

С турецкой стороны, разумеется, можно принять «желаемое за действительное», но интрига все же просматривается. И эксперты на интригу тут же указали, припомнив события недавнего времени: когда, незадолго до вспышки в Карабахе, возник греко-турецкий конфликт вокруг прав на геологоразведку в Восточном Средиземноморье у острова Кастеллорисо, Франция и США направили в этот район военные корабли для демонстрации поддержки Греции. А Британия провела 11 сентября совместные военно-морские учения с Турцией! С участием британского фрегата HMS Argyll и турецкого TCG Giresun (бывший фрегат ВМС США).

Особые отношения

Видимых последствий эти морские демонстрации не имели, но вектор обозначили: амбиции президента Эрдогана сделать Турцию региональной супердержавой (вопреки членству в НАТО, но при опоре на структуры в НАТО) сомнений больше не вызывают. И чем дальше — тем больше «обрастают» фактами. Беспокойство в ЕС и НАТО по поводу турецкой «самодеятельности» растет, а что толку?

Хотя рычаги давления на Анкару у партнеров по альянсу есть, но в этих же «рычагах» и слабость: нельзя забывать, что Турция держит «ключи к воротам» в Европу для огромной массы беженцев.

Сегодня в Турции до 4 млн беженцев из конфликтных зон: и по соседству, и из более отдаленных мест в Африке и Азии. А что если выпустит их на континент?

Турция не просто партнер для Европы, но еще и важнейший клиент — покупатель западных вооружений. Тоже вроде бы рычаг. Но и он с изъяном — после сенсационной поставки Турции в прошлом году российской системы ПВО С-400 на сумму в 2,5 млрд долларов, вызвавшей переполох на Западе. На прошлой неделе, к слову, Анкара объявила о ее активации и закрыла на 10 дней воздушное пространство на побережье Черного моря в районе Синопа (того самого, нахимовского!) для проведения учений, то есть затеяв демонстрацию вблизи российских границ и приурочив событие к визиту генерального секретаря НАТО Столтенберга в Турцию. Очевидно, что это шпилька и России, и Европе одномоментно. Тем более на фоне беспрецедентной риторики, подстрекающей Азербайджан к бескомпромиссному «решению карабахского вопроса».

Расчет прозрачный: и это сойдет с рук. Поскольку реакция России в зачет не берется, а Запад постарается найти любые возможности не потерять в Турции важнейшего «союзника», а еще важнее — клиента военно-промышленного комплекса. Основной массив вооружений (самолеты, танки, корабли вместе с технической и логистической поддержкой) Турция получает от Запада (львиная доля у США — они поставляют 60 процентов турецких вооружений, далее следуют Франция, Испания, Британия). И получает исправно. Даже недавние санкции, объявленные в связи с турецкими операциями в Сирии (против курдов), положение не изменили — ограничения распространяются на новые контракты, но не затрагивают текущих. И вот на этой «поляне» возникает особая «английская позиция», о которой стоит упомянуть.

По данными международной организации Campaign Against Arms Trade (CAAT) со штаб-квартирой в Англии, только после неудачной попытки военного переворота в июле 2016 года Британия одобрила единичные экспортные лицензии на сумму 806 млн фунтов для продажи в Турцию. За период с 2013 года (это год массовых протестов в стране) цифра составляет 1,3 млрд фунтов. Кроме того, действует 114 открытых лицензий, которые дают более широкие, практически неограниченные возможности для экспорта вооружений в Турцию. Таким образом, Турция остается «приоритетным рынком» для экспорта британских вооружений, делает вывод СААТ. А Британия, добавим от себя, становится для Турции гарантом поставок «при любой погоде».

Ведь настоящие объемы в действительности больше, поскольку многое подпадает под еще одну категорию — открытой общей экспортной лицензии (OGEL) без ограничения по срокам. Плюс к этому действуют совместные турецко-британские проекты, вообще не попавшие под санкции. Среди них, например, 100-миллионная сделка, одобренная бывшим премьер-министром Терезой Мэй, в поддержку разработки собственного турецкого истребителя TF-X с участием крупнейшей британской военно-технической корпорации BAE Systems. (Она также участвует в строительстве 17 десантных кораблей для Турции.) Этот проект успешно продвигается и по завершении освободит Турцию от опоры на натовские F-16.

Еще более любопытна ситуация с дронами, беспилотными летательными аппаратами военного назначения (БПЛА). После того как мировую прессу обошла сенсация — переброска в район карабахского конфликта протурецких боевиков из сирийского Идлиба,— тема дронов-беспилотников, массово применяемых Азербайджаном во время боевых действий в Карабахе, отошла на второй план. А с дронами стоило бы разобраться предметно.

Прежде всего, чьи они? Много написано и сказано про поставки Азербайджану летающей беспилотной техники из Израиля. Они, по оценкам экспертов, велики, а по части разведывательных БПЛА в Карабахе израильская техника доминирует. Но если говорить об участвующих в карабахских боях тяжелых ударных дронах, то здесь израильской монополии нет, а «погоду» делает совсем другой производитель.

В прошлом году выяснилось, что британская фирма EDO MBM (расположена в Брайтоне) сыграла важную роль в превращении Турции в ведущую мировую силу в области создания и использования военных дронов. Именно с помощью британской технологии Hornet турецкие БПЛА Bayraktar TB2 получили возможность наносить ракетные удары.

По сообщениям прессы, Турция сейчас располагает флотом в 86 боевых тяжелых дронов Bayraktar, то есть стала ведущей силой в области, где еще 4–5 лет назад безраздельно доминировали США и, в меньшей мере, Британия и Израиль. Эти дроны уже прошли успешную обкатку в военных действиях против курдов и еще в Ливии (поддерживаемая Турцией сторона после удара с Bayraktar смогла захватить три российских зенитных комплекса (ЗРПК) «Панцирь», или Greyhound («Борзая»), по натовской классификации, которые были поставлены противной стороне в ливийском конфликте). И вот теперь турецкие тяжелые дроны в Карабахе. Это и подтвердил президент Азербайджана Ильхам Алиев на прошлой неделе (5 октября) в интервью турецкому новостному каналу TRT Haber: эти дроны показывают мощь Турции и усиливают нас, сказал Алиев.

Тени прошлого

История с британским участием в оснащении Турции новейшими дронами показательна. И невольно возникают исторические параллели: ведь примерно так уже бывало в старину — вековое соперничество империй, «большая игра» и Оттоманская империя, а потом Турция — главный козырь в ней. Как в старом советском фильме «Адмирал Нахимов» (1947 год), где британские офицеры, переодетые в турецкие мундиры, воюют с нашими в Синопской битве, а потом сдаются. И снова попадаются Нахимову — уже в Севастополе.

Но ведь было и другое. В том числе множество героических эпизодов боевого сотрудничества. Одна из полузабытых историй — «персидский коридор», открытый в результате совместной военной операции Красной армии и войск Британской империи (в основном подразделений из Индии) в августе 1941-го. Да-да, 41-го, самого трудного для нас. Советские войска тогда заняли Северный Иран, британские — Южный. Молниеносная советско-британская стратегическая операция на том «втором фронте» преградила гитлеровцам доступ к иранским нефтепромыслам, а для союзника Германии Турции стала мощным сдерживающим фактором против вступления в войну на стороне держав «оси».

«Персидский коридор» через Иран в советский Азербайджан стал тогда одним их самых надежных каналов поступления военно-промышленной помощи в СССР по ленд-лизу — по автомобильным, железным дорогам и по воздуху. По оценкам, в общей сложности через «персидский коридор» прошло тогда более 5 млн тонн военно-промышленных материалов. В Тегеране же прошла и историческая встреча Сталина, Рузвельта и Черчилля в 1943 году…

Конечно, сейчас ситуация в корне отличается, но сам исторический прецедент, безусловно, говорит, что в случае жизненной необходимости мы можем успешно сотрудничать и находить решения в самых трудных условиях. Хотя, с другой стороны, как теперь определить, у кого какая необходимость «жизненная»?

Ведь даже на более мелкий вопрос, поддерживает ли Запад вообще и Англия, в частности, турецкие амбиции в регионе, ответить наверняка невозможно — у каждого свой аршин. Так что, возвращаясь к началу разговора, «молчание» Лондона показательно. А для нас еще и подозрительно.

В Лондоне, впрочем, про нас примерно так же думают. Но думают — и это важно иметь в виду — не только про нас. На прошлой неделе стали известны детали «внутренней дискуссии». Они как минимум занятны. Так, например, британская Палата лордов, оказывается, запросила разъяснений у правительства насчет принимаемых шагов для урегулирования карабахского обострения. Ответ со стороны Министерства иностранных дел выглядел довольно вяло: Британия призывает к деэскалации и возобновлению переговоров в рамках Минской группы. За этим последовал примечательный обмен мнениями.

Баронесса Мета Рамсей выразила недоумение: «Так что же делает правительство, чтобы добиться прекращения огня? К тому же учитывая, что США заняты [другим], неужели мы все оставим России и Турции?» Ее поддержал лорд Коллинс: нужно избежать вакуума и добиваться от США возвращения к активной роли в урегулировании. Кэролайн Кокс, давно занимающаяся карабахским конфликтом, напомнила, что, по мнению британских юристов-международников, притязания Азербайджана на суверенитет над Карабахом могут быть отвергнуты на основании результатов референдума 1992 года, а попытки провести этническую чистку оправдывают с точки зрения Устава ООН самоопределение Нагорного Карабаха. Нынешние же действия Азербайджана, подчеркнула баронесса Кокс, включают нарушения международного права — использование танков, вертолетов, тяжелой артиллерии, ракет и кассетных бомб против гражданского населения. Лорд Дэвид Олтон, посещавший Карабах, напомнил, что для армянского населения этого региона нынешние события прочно связываются с армянским геноцидом начала прошлого века и воспринимаются как его продолжение. Парламентарий призвал правительство последовать примеру Канады и заморозить разрешения на экспорт вооружений в Турцию…

В ходе дебатов парламентарии призвали правительство принять меры для доступа в район конфликта независимой прессы, поскольку за пропагандой с обеих сторон трудно разобраться, что происходит на самом деле. Своеобразным развитием этого призыва стала серия публикаций в британской газете The Guardian, которая выяснила, что с помощью Турции в зону боевых действий направлены боевики-контрактники из Сирии.

Речь идет о поддерживаемом Турцией оппозиционном анклаве Идлиб. По данным газеты, несколько сирийских наемников уже погибли в Карабахе. По сведениям, с ними заключаются трех- или шестимесячные контракты с выплатой месячного жалованья в 7–10 тысяч турецких лир (700–1000 фунтов), довольно большие суммы для сирийцев. Набор наемников начался около месяца назад, что подтверждает — к военным операциям готовились заранее, это не была случайная вспышка давнего конфликта. Газета предполагает, что с отправкой сирийцев в Карабах Турция рассчитывает повторить успешный опыт в Ливии, где участие примерно 10 тысяч сирийских бойцов смогло развернуть ход войны…