Станислав Ф. Ростоцкий о «Шан-Чи и легенде десяти колец» и о том, как Marvel осваивает боевые искусства

На экранах новый фильм из киновселенной Marvel — на этот раз про мастера Шан-Чи, обучавшего Капитана Америку, Росомаху и Человека-паука боевым искусствам. Первый фильм Marvel Studios про героя азиатского происхождения вобрал в себя все основные жанры китайского киномейнстрима — от классических уся до ситкомов. А кое в чем даже и превзошел их

Шан-Чи — один из главных, наряду с Железным Кулаком и Белым Тигром, единоборцев студии Marvel — впервые появился на страницах комиксов в сочельник 1973 года, на пике всепланетной одержимости боевыми искусствами (всего за полгода до этого погиб Брюс Ли, а на экранах мира громоподобной петардой разорвался его посмертный opus magnum «Выход Дракона»). Предполагалось, что Шан-Чи станет одним из героев рисованной адаптации телесериала «Кунг-фу», но из-за проблем с правами от этой идеи пришлось отказаться, и он стал отпрыском легендарного злодея Фу Манчу, на образ которого у Marvel лицензия как раз имелась. После нескончаемой череды битв и приключений Шан-Чи примкнул к Мстителям (был, среди прочего, персональным тренером и сенсеем Капитана Америки, Человека-паука и Росомахи), а попав под «излучение космического уровня», стал обладателем не только рукопашной удали, но и настоящих супергеройских навыков — стал способен создавать бесчисленные дубликаты самого себя (чуть позже нечто очень похожее можно будет лицезреть в «Матрице» и «Противостоянии» с Джетом Ли). Мастер почтил своим присутствием и многочисленные альтернативные марвеловские вселенные: в «Доме М» он возглавлял преступный синдикат «Драконы», в «Marvel Apes», где Мстители со товарищи обитали в виде приматов, Шан-Чи был участником подпольного сопротивления, а в «Marvel Zombies» появлялся как в качестве живого мертвеца (в итоге был разорван на куски Магнето), так и жертвы (сожран зомби-Росомахой в подпольном бойцовском клубе).

Впрочем, из всего этого роскошества для переноса на широкий экран выбрали другую версию его биографии, в том виде, в каком она была поведана в марвеловской серии «Секретные войны»: будучи обитателем Боевого Мира, Шан-Чи (Симу Лю) оказывается сыном Мастера Десяти Колец (Тони Люн Чу Вай), лелеющего мечты о мировом господстве, воина, равно безжалостного к чужим и своим, а после гибели жены и вовсе растерявшего последние остатки эмпатии. И теперь, одержимый идеей вернуть любимую супругу из мира мертвых, отец разыскивает сына, ведущего тихую жизнь отельного парковщика, и вынуждает его присоединиться к своей безумной экспедиции, даже не подозревая, что своими действиями он не только не спасет жену, но и ввергнет мир в пучину Армагеддона. С помощью малахольной подруги Кэти (Аквафина) и своей тети Ин Нан (Мишель Йео) Шан-Чи пытается остановить невменяемого родителя — и тут уже впору цитировать Афанасия Фета: «Скажи, кольцо, как друг иль как злодей / Ты сжало мне трепещущую руку? / Скажи, что мне сулишь: ряд ясных дней / Иль черных дней томительную муку?»

Если не быть в курсе предыстории, да вдобавок пропустить вступительную заставку, на которой шелестят страницы комиксов и проступают на красном фоне шесть заветных букв, то обнаружить в «Легенде десяти колец» отношение к универсуму Marvel будет непросто. Режиссер Дестин Дэниел Креттон («Я не хипстер», «Короткий срок 12», «Просто помиловать») явно ориентировался не столько на своих предшественников, сколько (и с учетом возможных перспектив проката это кажется вполне логичным) на китайские блокбастеры последних лет, имеющие сногсшибательный успех на внутреннем рынке и собирающие на родине сотни миллионов долларов. Причем в равной степени оказались охвачены практически все основные жанры современного китайского киномейнстрима. В ассортименте — полеты с мечами наперевес из классических уся; многофигурные баталии исторических хроник; больничное мерцание неона, напоминающее об урбанистических криминальных драмах; летающие, плавающие и огнедышащие драконы, а также прочие фантастические твари из разного рода сказок и фэнтези; наконец, юмор, целиком и полностью укладывающийся в канон среднестатистического китайского ситкома. Лишь ближе к середине из параллельного измерения заглянет на огонек помощник Доктора Стрэнджа Вонг (Бенедикт Вонг), а среди пленников Венву обнаружится изрядно помятый, окончательно поехавший головой, но абсолютно настоящий Тревор Слэттери (Бен Кингсли), тот самый артист погорелого театра, что небезуспешно выдавал себя за злого гения Мандарина в третьем «Железном человеке». Да и в обязательных для марвеловских фильмов сценах после финальных титров есть возможность мимолетно узреть кое-кого из старых знакомых.

Но это не беда — все только начинается, и, как по-джеймс-бондовски обещает совсем уж финальный титр, «Десять Колец еще вернутся…» Но и в отрыве от базового дискурса «Шан-Чи и легенда десяти колец» смотрится на редкость симпатично. Он ни в коем случае не идеален, но выглядит как минимум выигрышнее, чем недавние попытки Голливуда адаптировать под себя восточные мотивы, счастливо лишен как пресноватой назидательности («Мулан»), так и ничуть не менее утомительного брутализма («Мортал Комбат»). А главное — несмотря ни какие возрастные ограничения и общую миролюбивую повестку, тут имеют место боевые сцены: штук пять очень пристойных, еще несколько отличных и одна — абсолютно выдающаяся, достойная войти во все возможные рукопашные пантеоны. Это битва на оцепивших небоскреб строительных лесах, по которым Шан-Чи и его противники летают и прыгают ничуть не менее лихо, чем герои «Крадущегося тигра, затаившегося дракона» и «Дома летающих кинжалов» по бамбуковым зарослям. Так что без Фета снова никак не обойтись: «Нет, за тебя мне сердце говорит, / И я тебя, мой друг кольцо, целую; / И, вечности символ, твой круг, сулит, / Как ты само, мне вечность золотую».