Экспедиция Duster Experience в Кыргызстане

Слишком много новых слов. Куурдак. Тай казан. Кыял. Манасчы. А потому слишком много вопросов я задаю нашему провожатому. Он с удовольствием отвечает, периодически забывая, как какое-то слово будет по-русски, но помня его английский вариант. Причину я узнала чуть позже, когда поинтересовалась, откуда больше всего в Кыргызстан приезжает туристов. Первой он называет Австралию. В начале списка Новая Зеландия и Америка. России в начале списка нет. Что обычно делают австралийцы в этой стране? Идут Великим шелковым путем, покупая туры сразу по нескольким центральноазиатским странам. Но у нас – своя дорога. Мы планируем изучить окрестности вокруг озера Иссык-Куль за рулем Renault Duster в рамках экспедиции Duster Experience. Эта удивительная поездка случилась в декабре.

Уточнение времени важно по многим причинам. Например, потому, что Иссык-Куль, или «Горячее озеро», если переводить на русский, ассоциируется с палящим солнцем и жгучим песком, бескрайними кукурузными полями и огромными красными яблоками. А в декабре здесь – промерзшая земля, пронизывающий ветер и занесенные снегом перевалы. В общем, проверка на прочность и для человека, и для автомобиля.

Образ жизни

Известная норвежская пословица гласит: нет плохой погоды, если правильно оделся. Так и хочется выстроить аналогию: нет плохих дорог, если правильно выбрал автомобиль. Renault Duster для поездки по Кыргыстану был беспроигрышным вариантом. Из широкого ассортимента двигателей и трансмиссий нам достался бензиновый турбированный мотор мощностью 150 лошадиных сил в паре с вариатором CVT X-Tronic. Паспортной динамики – а разгон до «сотни» тут чуть больше десяти секунд – хватает за глаза для бодрой езды по местным шоссе. Настолько бодрой, что почти все экипажи нашей экспедиции нашли возможность пообщаться с полицией и пополнить местный бюджет оплатой штрафов за превышение скорости.

Duster – довольно тихий, и обсуждать за рулем с попутчиком местные законы и традиции можно не повышая голоса. Ловко лавируя при этом между многочисленными выбоинами. На дороге тут лучше максимально сконцентрироваться. Внезапный выезд на встречку по местным водительским понятиям – вполне нормальный маневр. В отсутствие тротуаров пешеходы довольно вольно трактуют понятие обочины. И уж совсем закон не писан разного рода и размера домашнему скоту, хаотично перемещающемуся в пространстве. Что может быть хуже? Например, темное время суток, тотальное отсутствие искусственного освещения и ремонт дороги без предупреждающих об этом знаков. С этим квестом на выживание Duster со своими галогенными фарами и барабанными тормозами отлично справился.

Простота конструкции – то, что утратили многие современные автомобили. Хотя отсутствие излишней вычурности, часто интерпретируемое как старомодность, скорее признак того, что подобная машина может заехать в такие дали, где покроется грязью по крышу, но каков бы ни был пункт назначения, она до него доберется. Кыргызстан – из тех стран, где до красот надо именно что добираться. Кочевой образ жизни местных жителей, сменившийся оседлостью лишь какие-то сто лет назад, не предполагал развития зодчества, и архитектурных памятников здесь крайне мало.

Фото на память

Зато много гор. Вроде бы едешь в экспедицию на Иссык-Куль, но видишь его лишь издалека. Или не видишь вовсе. Из ущелья Чон-Ак-Суу, более известного как Григорьевское, знаменитого озера не видать. Но и само ущелье – знаменитое. Сюда приезжают не только туристы, хоть для них тут и катание на конях, и фотографирование с беркутами, и ароматный чай. Но ярмарки эти постепенно заканчиваются и сменяются горными пастбищами, так называемым джайлоо, где на фоне заснеженных хребтов и одиноких юрт пасутся лошади, коровы и овцы. Но это – летом. В начале зимы все, что остается тут на память о теплом времени года – тщательно «выстриженные» домашним скотом долины. Трава цвета земли прорезана грунтовками. Они ведут к горным озерам, промерзшим и засыпанным снегом, пересекают горные речки, и мы ломаем колесами «Дастеров» крупный лед у берега и, оставляя мокрый след на пыльной дороге, другим маршрутом возвращаемся на шоссе.

Северный берег Иссык-Куля, застроенный гостиницами и пансионатами, не такой живописный, как южный. Лучшую фототочку на озере стоит искать не у отелей Чолпон-Аты, а на противоположенном берегу, у села Чон-Джаргылчак например, куда добирается редкий турист. А к воде стоит доехать по дну безымянного каньона, дорогу в который можно найти за населенным пунктом Ак-Сай. Если смотреть по карте, то к южному берегу Иссык-Куля между селом Ак-Терек и поселком Тон не подобраться. Но на то и дан был нам Duster, чтобы эту дорогу найти.

В предгорьях северного Тянь-Шаня можно обнаружить много интересных маршрутов. Один из них ведет вдоль бурной горной речки и через тесное ущелье Тосор выводит в широкую долину, по живописной дороге которой можно ехать, кажется, нескончаемо долго. На фоне пустынного горного пейзажа то и дело лениво ходят яки – их тут называют топозами. Недалеко от пасущегося стада пара пастухов, кажется, разделывают тушу одного из животных. С одной стороны, хочется возмутиться: какая дикость! Но это для нас – дикость, а в этих краях так делали и сто, и двести, и я не знаю еще сколько лет назад.

Сказка – ложь

Что по-настоящему поражает в Кыргызстане, так это верность традициям. Мужчин в ак-калпаках, национальном киргизском мужском головном уборе, здесь встречаешь буквально на каждом шагу. На пастбищах семьи живут в юртах. На полу там обязательно будет лежать шырдак, теплый войлочный ковер с непрерывающимся по краю орнаментом – кыялом. На Ошском рынке в Бишкеке бойко торгуют национальными сундуками, которые до сих пор – повседневный атрибут в домах кыргызстанцев. А игра кок-бору, или козлодрание, как предпочитают называть ее по-русски, распространена повсеместно. Это что-то вроде поло, только вместо мяча – туша козла. Говорят, после нескольких часов пинания жесткое мясо животного становится нежнейшим. И тогда из него готовят жаркое с луком – куурдак. Можно использовать для игры и муляж, но это – не спортивно. Игроки борются за то, чтобы завладеть этой тушей и забросить ее в тай казан команды соперника. Тай казан – это глиняный холм с углублением в форме казана такого размера, чтобы внутрь могла поместиться двухлетняя лошадь. Как играют в кок-бору, можно увидеть не только на Всемирных играх кочевников, международных состязаниях по этническим видам спорта Центральной Азии. Проводятся и локальные состязания, и чемпионаты мира. Но самое поразительное – когда ты едешь, почти на каждом поле у дороги есть тай казан. Их тут, кажется, больше, чем футбольных ворот в Англии.

Вдоль дорог можно увидеть и кое-что еще впечатляющее: диковинные городки, которые на поверку оказываются кладбищами. Они все застроены гумбезами – глиняными мавзолеями, издалека напоминающими средневековые крепости. В советское время стало допустимо размещать на них фотографии. А рядом с полумесяцем, означающим, что это могила человека, который исповедовал ислам, мавзолей может украшать красная звезда – она означает, что усопший воевал на Великой Отечественной войне. Вместо гумбезов встречаются на кладбищах и другие надгробные «дома», например юрты из металлического прута.

Вечером делимся впечатлениями с нашим провожатым. Он соглашается – «города мертвых» и правда выглядят из окна проезжающего мимо автомобиля довольно сказочно, особенно когда не успеваешь толком понять, что это такое. Выглядит сказочным и ожидающее нас представление. Мы будем слушать манасчы – так называют человека, читающего киргизский эпос «Манас», самый объемный в мире, что засвидетельствовано в Книге рекордов Гиннесса. Манасчы молод и читает эпос будто рэп, входя при этом в какой-то мифологический транс. Бул кабарды укканда, Жалпы Букар чайпалып… Слишком много новых слов.

Анна Килимник

Места, достойные посещения, в окрестностях Иссык-Куля

Башня Бурана – одна из самых древних построек в Средней Азии. Вероятно, она была минаретом в древнем городе Баласагун, столице тюркоязычного Караханидского государства. Город был захвачен в 1218 году татаро-монголами и разорен. Минарет же был разрушен землетрясением в XV веке: изначально его высота была 40 метров, высота же башни сегодня – 21 метр. Бурана – единственный архитектурный памятник региона, сохранившийся в таком масштабе. В развалинах Баласагуна, которое называют Буранинским городищем, с 1920-х годов проводятся археологические работы.

Балбалы, как называют будто растущие каменные изваяния и скульптуры, – часть археолого-архитектурного музея под открытым небом «Башня Бурана». Балбалы были собраны с разрушенных древнетюркских могильников Чуйской долины, Кеминской долины и Иссык-Кульской котловины. Они представляют собой изваяния с тщательной проработкой черт лица, головного убора, предметов украшения, одежды и оружия.

Города мертвых – именно так хочется называть киргизские кладбища, которые постоянно встречаешь вдоль дорог. Раньше захоронения были родовыми, и каждая семья создавала свой отдельный город-кладбище. Старые могилы обычно обозначены гумбезами – мавзолеями, которые строили из необожженной глины. Их нужно было посещать ежегодно, пока они не разрушатся, а вода и ветер в условиях степи довольно быстро не оставляли от них и следа. Но когда для строительства мавзолеев стали использовать современные материалы, кладбища стали весьма долговечными.

Музей Пржевальского находится на берегу Иссык-Куля рядом с городом Каракол. В 1888 году русский путешественник, географ и натуралист готовился к своей пятой экспедиции, но заболел брюшным тифом и умер в Караколе. За день до смерти он попросил похоронить его непременно на берегу Иссык-Куля. Спустя шесть лет на могиле установили памятник. А сам музей был открыт в 1957 году. Здесь можно увидеть личные вещи Пржевальского, включая его походные принадлежности, а также документы, фотографии и записи.

Каньон Сказка – одно из самых посещаемых мест на южном берегу Иссык-Куля. Ущелье стало формироваться несколько миллионов лет назад под воздействием воды и ветра. Разнообразные рельефы необычны тем, что созданы из разноцветных глин, минералов и горных пород. Дно ущелья устлано кустами эфедры, а с одной из высоких точек можно одновременно увидеть красные склоны каньона, вдалеке – белоснежные горы, а между ними – голубой Иссык-Куль.

Женский кооператив – так называют в городке Кочкор небольшие предприятия, где женщины делают войлок. А из войлока потом делают ковры – так называемые шырдаки, а также национальные мужские головные уборы и домашние тапочки с вышивкой. Но этим ассортимент не ограничивается – в кооперативных магазинчиках можно купить из войлока что угодно, от косметичек до пальто. Кроме покупок, стоит понаблюдать за процессом изготовления шырдаков, в котором даже можно поучаствовать.