«На мелкие расходы президенту России»
Хроника и действующие лица «дела Mabetex» в публикациях «Ъ»
25 лет назад по распоряжению генпрокурора РФ Юрия Скуратова было возбуждено уголовное дело по факту «злоупотребления должностных лиц управления делами президента РФ при заключении контрактов на реконструкцию Кремля». В прессе оно получило название «дело Mabetex».
«Про это будут помнить и через 200 лет»
Весной 1998 года советник швейцарского банка Banco del Gottardo Филипп Туровер дал показания против управляющего делами президента РФ Павла Бородина, который возглавлял комиссию по приемке реставрационных работ в Кремле. В беседе с генпрокурором Швейцарии Карлой Дель Понте он сообщил, что представители фирмы Mabetex и ее дочки Mercata якобы перевели около $60 млн на счета ряда граждан РФ, в том числе Павлу Бородину. Карла Дель Понте посетила Москву и встретилась с генпрокурором РФ Юрием Скуратовым. 8 октября по его личному распоряжению было возбуждено уголовное дело. Глава Mabetex Беджет Пацолли, согласно версии следствия, в благодарность за выгодные подряды спонсировал высших российских чиновников.
«Фирма "Мабетекс", возглавляемая косовским албанцем Беджетом Пацолли, приобрела мировую известность после создания архитектурного комплекса парламента Непала в Катманду. В начале 90-х она пришла на российский рынок, построив больницу в Норильске и здание "Комдрагмета" в Якутии. Следующие заказы исходили от управления делами президента РФ: реконструкция сгоревшего Белого дома, Госдумы, Совета федерации, Счетной палаты, налоговой инспекции и, наконец, первого корпуса Кремля и президентской резиденции "Шуйская Чупа"» («Прокурор докопался до задекларированных взяток», 19 марта 1999 года).
Управляющий делами президента РФ Павел Бородин в интервью «Ъ»:
«Когда весной 1994 года было принято решение о размещении резиденции президента в здании бывшего Сената, встал вопрос о том, как проводить реконструкцию… Нужна была концепция. Ее-то и подсказал президент: все должно быть в "державном" стиле… Вот сейчас многие ругаются, говорят: "Как же так, в стране много проблем, а Ельцин реконструирует Кремль". Знаете, поругаются, попопрекают, а в России останется часть ее культуры, ее достояние. И Клинтоны всех времен и народов будут приезжать и все время гладить рукой восстановленное. Иногда и на колени вставать... Про это будут помнить и через 200 лет».
«Руководство "Мабетекса" вошло в доверие к президентскому окружению, результатом чего становится посредничество Беджета Пацолли при покупке для Ельцина двух морских катеров на общую сумму $500 тыс. А сопрезидент "Мабетекса" Виктор Столповских, по сведениям французской газеты Le Monde, зарегистрировал на свое имя дворец, который Татьяна Дьяченко попросила построить для нее в 1996 году под Москвой на Николиной Горе» («Прокурор докопался до задекларированных взяток», 19 марта 1999 года).
«Споткнувшись о Скуратова, Ельцин может упасть»
Поначалу о расследовании знали в Генпрокуратуре лишь сам Юрий Скуратов, несколько его приближенных и премьер РФ Евгений Примаков, фактически давший делу зеленый свет. Было установлено, что сметы на реставрационные работы в зданиях Кремля были завышены на 30–60%. Павел Бородин и его заместители стали первыми подозреваемыми в махинациях. Обыски прошли в офисе Mabetex, позже — в управлении делами президента РФ.
В феврале 1999 года Юрий Скуратов написал заявление об отставке, президент РФ Борис Ельцин направил письмо в Совфед с просьбой ее утвердить. 17 марта Совфед отказался его уволить. Поздно вечером того же дня по РТР был показан фрагмент видеозаписи «человека, похожего на генерального прокурора, в обществе девушек по вызову». Фраза впоследствии стала крылатой. Как утверждалось, Скуратову обещали, что, если он «успокоится», пленку объявят подделкой.
«Генпрокурор заявил, что атака на него была спровоцирована в связи с его личным расследованием дела о подкупе высокопоставленных российских чиновников швейцарской компанией "Мабетекс"… Парадоксально, но, споткнувшись о Скуратова, Ельцин может упасть. Опереться ему не на кого. И винить некого — надо было смотреть под ноги. А времени на то, чтобы подняться, у него уже не будет» («Застава Ильича», 23 марта 1999 года).
«В скандале задействована почти вся политическая элита страны, так что неудивительно, что он оброс невероятным количеством слухов… Рассказывают, например, что президент и премьер обсуждали между собой невозможность демонстрации по ТВ кассеты. А инициатором показа "любовных похождений" генпрокурора стала советник и дочь президента Татьяна Дьяченко. Может, и врут» («У Ельцина отказала правая рука», 24 марта 1999 года).
«Карла Дель Понте еще год назад сообщила ему (Скуратову.— “Ъ”) о многомиллионных финансовых операциях швейцарских и германских фирм, к которым имели непосредственное отношение высокопоставленные российские чиновники. И он не давал хода этим материалам, пока не узнал о существовании злополучной видеозаписи его "личной жизни" и намерении использовать ее, как только генпрокурор перестанет быть послушным... Так Скуратов стал борцом с коррупцией в высших эшелонах власти» («Скуратов не полетел в Швейцарию», 24 июня 1999 года).
«После того как Скуратов произнес слово "Мабетекс", Бородин всерьез забеспокоился. В многочисленных интервью, розданных им в последние дни, глава управделами не уставал намекать: его травля выгодна прежде всего тем, кто "всерьез надеется, что стрелы срикошетят по президенту"» («Четверо против завхоза», 30 марта 1999 года).
«Скуратов, останься он на посту, смог бы — чем черт не шутит — вызвать на допрос Бородина и Дьяченко. А при желании — даже доказать, что ближайшее окружение президента расхищало у него под носом госсредства» («В постели с прокурором», 24 марта 1999 года).
«Между тем расследование деятельности "Мабетекса" в России идет, как водится в Генпрокуратуре, неторопливо… в ведомстве Павла Бородина проходят не обыски, а всего лишь выемки документов. Опытные следователи утверждают, что провести выемку — это значит найти лишь то, что тебе захотят показать» («Визит для понта», 30 марта 1999 года).
2 апреля 1999 года против Юрия Скуратова было возбуждено уголовное дело по статье о злоупотреблениях должностными полномочиями. В тот же день президент отстранил его от должности на период расследования. 7 апреля Скуратов выступил в Госдуме, заявив, что «никогда прежде коррумпированное чиновничество не бросало такого наглого вызова органам правосудия». Через два дня президент на встрече с главами республик в составе РФ заявил, что «стыд и срам иметь такого генпрокурора».
«Когда Ельцин был в силе, все боялись к этой теме даже прикасаться»
Тем временем летом 1999 года дело по подозрению Павла Бородина в отмывании незаконно полученных денег возбудил прокурор Женевы Бернар Бертосса. Были арестованы счета 22 граждан РФ, в том числе самого Бородина и его супруги. Позже итальянская газета Corriere della Sera опубликовала статью об открытии фирмой Mabetex в Швейцарии счетов Бориса Ельцина и двух его дочерей.
«Corriere della Sera приводит любопытный диалог Карлы Дель Понте и главы "Мабетекса" Беджета Пацолли. Швейцарский прокурор спрашивает предпринимателя, зачем он перечислил $1 млн в венгерский банк. Тот якобы отвечает: "На мелкие расходы президенту России на время его визита в Будапешт". Карла Дель Понте интересуется: "А 20 млн лир, полученные от вас, которые потратила за один день со своей кредитной карты дочь Ельцина Татьяна, это что?" "Мелкие расходы"»,— невозмутимо отвечает Пацолли» («Швейцарская прокуратура добралась до Семьи», 26 августа 1999 года).
«Только через день после выхода статьи в итальянской газете пресс-служба президента России выступила с опровержением, заявив, что "президент РФ, его супруга и их дети никогда не открывали счетов в зарубежных банках", а Бородин назвал эту информацию бредом» («Сколько тратит президент», 1 сентября 1999 года).
«Сенсационная информация о финансировании семьи Ельцина швейцарской фирмой "Мабетекс" вызвала переполох в Генпрокуратуре. Там спешно провели "плановую реорганизацию", в ходе которой заменили следователя по делу "Мабетекса" (Георгия Чуглазова, который вел дело после отставки Скуратова.— “Ъ”)» («В Генпрокуратуре убирают следователей», 28 августа 1999 года).
«Чуглазов считает, что из-за отмены поездки (руководство Генпрокуратуры приказало ему отказаться от запланированного визита в Швейцарию.— “Ъ”) "пострадает дело", которое, по его оценке, "подошло к кульминационной части". Это означает, что следствие готово предъявить конкретные обвинения чиновникам, которых облагодетельствовала фирма "Мабетекс"» («Обвинитель Бородина оказался невыездным», 31 августа 1999 года).
«Когда Ельцин был в силе, то все боялись к этой теме даже прикасаться. Сегодня они видят, что Ельцин превратился в старенького кота, которого можно подергать за усы… Сегодня журналисты вцепились в Бородина и фирму "Мабетекс", но это не заслуживает такого внимания… У нас проведена преступная приватизация — вот где корни-то надо искать» («Виктор Илюхин: отстаньте вы от Бородина!», 14 сентября 1999 года).
«В России дело тихо умирало»
В январе 2000 года новый президент РФ Владимир Путин уволил Павла Бородина с поста управделами и назначил на должность госсекретаря Союзного государства. 27 января следователь прокуратуры Женевы Даниэль Дево подписал международный ордер на его арест (305-я статья УК Швейцарии — отмывание денег). «Мы не можем преследовать Бородина за получение взяток в России, но мы можем преследовать за отмывание денег в Швейцарии»,— говорил господин Дево в интервью «Ъ». Выдачу ордера, который принял к исполнению Интерпол, Бородин тогда назвал очередным блефом.
«Его долгожительство в Кремле объяснялось исключительно личной преданностью Ельцину... Теперь заступиться за Бородина некому, а Путину не нужны сотрудники, с которых до сих пор не сняты обвинения в коррупционных связях со швейцарской компанией "Мабетекс"» («Кремлевский завхоз уволен», 19 января 2000 года).
«Бородин был явно в ударе, обещая закрыть НТВ, а Карле Дель Понте послать "похоронный венок белых гвоздик". На вопрос корреспондента “Ъ”, что стоит за его бравадой, Бородин ответил: "Я устал от бреда, который в последнее время читаю. Напишите, что я помогаю сотням, тысячам людей во всей России, что я содержу детские дома, футбольные клубы и сборную России по футболу... Я состоялся! Это я Кремль сделал, а не вы!"» («У Бородина вообще проблем нет», 29 января 2000 года).
«Павел Бородин и его партнер Беджет Пацолли были уверены, что с уходом швейцарского прокурора Карлы Дель Понте и ее коллеги Юрия Скуратова "дело о злоупотреблениях в управлении делами президента РФ" будет спущено на тормозах. И действительно, в России дело тихо умирало. Доходило до смешного: следователь Руслан Тамаев поручил проверить деятельность ведомства Бородина Счетной палате, шикарное здание которой на Садовом кольце отреставрировал именно "Мабетекс"» («Даниэль Дево: новые приключения прокурора», 1 июня 2000 года).
Прокурор Женевы Бернар Бертосса в интервью «Ъ»:
«Чтобы полностью восстановить путь следования денег, нужна помощь правоохранительных органов других стран. Во всем мире с этим проблемы. Но случай с Бородиным особенный… Есть ощущение, что у российской стороны нет желания заниматься расследованием дел о коррупции среди государственных чиновников высокого ранга».
В июле 2000 года швейцарский следователь Даниэль Дево предъявил главе Mabetex Беджету Пацолли обвинение в отмывании денег, предназначенных для кремлевских чиновников. Тем временем в России опубликованные в СМИ банковские счета Ельцина и Бородина в швейцарском банке были признаны Генпрокуратурой РФ фальшивкой, а дело Mabetex вскоре было прекращено за отсутствием состава преступления.
«Я же зла никому не желаю»
В январе 2001 года госсекретарь Союза России и Белоруссии Павел Бородин был задержан в нью-йоркском аэропорту в соответствии с судебным поручением прокуратуры Швейцарии. В освобождении под залог ему было отказано.
«Вместо участия в церемонии инаугурации нового американского президента Джорджа Буша господин Бородин угодил в федеральную тюрьму Нью-Йорка. Там он будет ожидать экстрадиции в Швейцарию, правоохранительные органы которой подозревают его в отмывании $60 млн… За последний год это была первая поездка чиновника в дальнее зарубежье, но он совершенно не волновался. "Накануне Пал Палыч, как обычно, шутил, рассказал какой-то анекдот про американцев и спокойно уехал",— сообщила сотрудница его секретариата» («Павел Бородин сам пришел», 19 января 2001 года).
«Бородин расценил приглашение как международное признание абсурдности всех обвинений в его адрес. Он жестоко ошибся» («Страна невыездных», 23 января 2001 года).
«Швейцарцы не раз заявляли, что без российской помощи довести расследование дела "Павел Бородин и другие" до суда будет крайне сложно. Поэтому, закрыв в России дело Mabetex, в Генпрокуратуре вполне логично могли рассуждать, что и в Швейцарии расследование будет прекращено» («Павла Бородина освободят по бартеру», 17 апреля 2001 года).
В апреле Павел Бородин согласился на добровольную отправку в Швейцарию. Проведя два месяца в тюрьмах США и Швейцарии, он был выпущен под залог 5 млн франков и уехал в Россию. Через год прокурор Женевы Бернар Бертосса прекратил уголовное дело в отношении Павла Бородина, наложив на него штраф в размере 300 тыс. франков ($175 тыс.).
Прокурор Женевы Бернар Бертосса в интервью «Ъ»:
«У нас получение госслужащим комиссионных за предоставление контракта рассматривается как преступление... В России, возможно, дело обстоит иначе. Но мы не хотим, чтобы наши финансовые институты называли сейфами для преступников... Я вынужден был прекратить дело, так как судебная перспектива представлялась неясной».
В апреле 2002 года Павел Бородин дал «Ъ» по поводу своего швейцарского уголовного дела «последнее интервью на эту тему»: «Я знаю, кто эту тему заказывал и кто оплачивал. Вы же понимаете, что меня травили не для того, чтобы со мной расправиться, а чтобы что-то выведать о семье президента. За этим стоят не десятки, а сотни миллионов долларов. Бог их все равно накажет. Я же зла никому не желаю».