Целлюлозно-бумажный сектор включился в процесс декарбонизации

Глобальное изменение климата и снижение антропогенных выбросов СО2 в атмосферу за последнее десятилетие стали одними из наиболее острых тем экологической повестки. Ключевой задачей каждой из стран мира является в кратчайшие сроки уменьшить воздействие человека на окружающую среду до нуля, чтобы избежать наиболее разрушительных последствий изменения климата или хотя бы смягчить их. Одну из ключевых ролей в достижении поставленных целей будет играть лесная отрасль. Эксперты видят несколько вариантов снижения углеродного следа, а компании целлюлозно-бумажного сектора уже реализуют первые климатические проекты.

Россия наряду с крупнейшими мировыми странами является активным участником процесса декарбонизации. Согласно принятой осенью 2023 года климатической доктрине, достичь углеродной нейтральности страна должна к 2060 году. Для этого требуется решить две ключевые задачи: во-первых, перейти на новые виды продукции, способы производства и технологии с низкими выбросами парниковых газов и, во-вторых, увеличить поглощение СО2 лесами и другими природными экосистемами, на которые человек может повлиять. Об этом не раз заявлял президент России Владимир Путин. На решение этих двух задач направлена и стратегия социально-экономического развития России с низким уровнем выбросов парниковых газов, утвержденная правительством РФ. Одним из инструментов решения этих задач служат так называемые климатические проекты, которые позволяют генерировать углеродные единицы и либо использовать их для снижения собственного углеродного следа, либо продавать на рынке другим заинтересованным компаниям—эмитентам парниковых газов для компенсации (нейтрализации) их углеродного следа.

Как поясняли в Рослесхозе, главной целью лесоклиматических проектов является создание условий для устойчивого и сбалансированного развития экономики России при снижении выбросов парниковых газов. «Это путь к чистой и экологичной экономике. Климатические проекты в лесах позволят усилить их охрану от пожаров, защитить лес от вредителей и болезней, то есть компенсировать климатическое воздействие предприятий на экосистемы»,— говорили в ведомстве.

По оценке «КарбонЛаб», вклад целлюлозно-бумажной промышленности (ЦБП) в совокупные антропогенные выбросы парниковых газов составляет около 1%. При этом у сектора есть все возможности для декарбонизации производства. Как сообщил в ходе конференции глава «КарбонЛаб» Михаил Юлкин, удельные выбросы парниковых газов в ЦБП неуклонно снижаются уже более десяти лет подряд. В 2010–2022 годах средние темпы составляли около 3% в год. Он отметил, что применяемые сейчас технологии варки целлюлозы являются высокоэффективными и углеродно нейтральными. Они извлекают высококачественные волокна. Оставшийся лигнин служит устойчивым источником энергии, а химикаты, используемые при варке целлюлозы, восстанавливаются.

При этом, поясняет эксперт, растущий спрос на биологическое сырье для замены ископаемых ресурсов для химикатов и материалов требует процессов варки целлюлозы с более низким уровнем энергопотребления, что позволит высвободить лигнин и использовать его для новых материалов, сохраняя при этом CO2-нейтральный процесс.

Как предупредил господин Юлкин, поскольку в 2030-х годах в секторе ожидается рост производства продукции для удовлетворения растущей потребности в упаковочной бумаге и картоне, эмиссию СО2 придется сокращать еще быстрее — в среднем на 5% в год, чтобы к 2050 году выйти на нулевые показатели выбросов.

Пути решения

Один из наиболее доступных вариантов снижения углеродного следа — эффективное использование древесных отходов (коры, опилок, отсева и черного щелока). Эти продукты являются биотопливом, и выбросы СО2 от их сжигания считаются климатически нейтральными. Именно использование низкоэмиссионных видов топлива служило основным драйвером сокращения углеродного следа ЦБП в последние годы, вторым по значимости было повышение энергоэффективности, отмечает Михаил Юлкин.

С ним согласны другие участники отрасли. Эксперты Высшей школы технологии и энергетики СПбГУПТД, Светогорского ЦБК и ФИЦ химической физики им. Н. Н. Семенова РАН также называют создание производств твердого биотоплива третьего поколения (и эффективных методов его сжигания) на базе переработки всех видов древесных отходов одним из серьезных шагов к декарбонизации.

Они напоминают, что в данный момент экспорт пеллет (древесные гранулы из отходов деревообработки, занимают 7% в структуре экспорта ЛПК) в Европу полностью прекратился, а единственными зарубежными рынками стали Япония и Корея. Поэтому критическим вопросом является увеличение внутреннего потребления. Эту проблему правительство решает в том числе за счет перевода котельных на использование возобновляемых энергоресурсов. На многих предприятиях отрасли использование отходов в качестве топлива для получения энергии на собственные нужды давно стало обычной практикой. Помимо собственных, можно использовать древесные отходы со стороны, в том числе отходы лесозаготовок, поясняют эксперты.

Другой возможностью сокращения выбросов СО2 участники сектора называют снижение энергоемкости производства. «В России удельный расход энергии на тонну целлюлозно-бумажной продукции в разы выше, чем на аналогичных европейских, канадских, а теперь и китайских предприятиях. Одна из причин такого положения дел в том, что наши предприятия раскинулись на сотни гектаров. Перекачка ресурсов на такие расстояния требует энергии и увеличивает углеродный след. Зарубежные предприятия гораздо компактнее, что среди прочего дает им выигрыш в энергопотреблении»,— говорится в сводном докладе ученых.

Михаил Юлкин отмечает, что повышать энергоэффективность можно в том числе за счет рекуперации отбросного тепла и когенерации энергии. «Перспективным решением представляются разработка и внедрение высокотемпературных тепловых насосов, способных обеспечивать температуру выше 100°C»,— считает он. По мнению эксперта, предприятия ЦБП должны активнее использовать побочные продукты производства целлюлозы и бумаги, такие как черный щелок. Также, полагает господин Юлкин, следует широко использовать возобновляемые источники энергии вместо природного газа, особенно при производстве продукции из вторичного (макулатурного) сырья, где вторичные ресурсы биомассы ограниченны. Речь идет об использовании тепловых насосов, солнечной тепловой энергии и биогаза.

Помимо этого, эксперты видят возможность снижения углеродного следа за счет перехода на бумагу класса ЭКО. Ее эксплуатационные свойства соответствуют всем требованиям к копировальной бумаге класса С, а эластичность и релаксационные свойства соответствуют требованиям ко всем сортам копировальной бумаги. Это позволяет использовать бумагу ЭКО во всех типах принтеров, отмечается в докладе. По расчетам ученых, углеродный след новой копировальной бумаги ЭКО примерно в 1,2–1,5 раза ниже по сравнению с марками А и В.

Ключевые условия

При этом, уверен Михаил Юлкин, декарбонизация ЦБП потребует не только дополнительных усилий и дополнительного финансирования. «Необходимы продуманная государственная политика и меры, чтобы обеспечить широкое внедрения в отрасли НДТ, низкоуглеродных видов топлива и источников энергии»,— считает он. По мнению эксперта, такая политика может включать в себя введение цен на выбросы парниковых газов, углеродное регулирование импорта, международные отраслевые соглашения для ограничения утечки углерода, а также увеличение инвестиций в НИОКР и внедрение низкоуглеродных технологий, необходимых для декарбонизации высокотемпературного тепла в промышленности.

Глава «КарбонЛаб» считает, что в ближайшие 15 лет декарбонизация и поддержка экономики замкнутого цикла будут первостепенными факторами, определяющими направление развития ЦБП. Выполнение все более строгих требований ESG открывает доступ к мировым рынкам и меняет отношение к компании инвесторов. Введение в действие новых правил, таких как Таксономия ЕС, стимулирует инвестиции в устойчивые практики за счет увеличения поддержки инвесторов и субсидий. Также сертификация продукта и бизнеса по критериям устойчивого развития влияет на конкурентоспособность и играет роль в тендерах и решениях о закупках, отмечает эксперт.

От теории к практике

С учетом этого российские компании активно наращивают число применяемых инструментов по снижению выбросов. Все крупные игроки сектора ЦБП уже приняли климатические стратегии и приступили к реализации проектов в этой области. Так, ESG-стратегия Segezha Group включает в себя четыре основных блока: инновационный лесной бизнес, климаториентированное лесоуправление и производство, ответственная цепочка поставок и комфортная жизнь в лесных регионах России.

«Илим» внес в свою стратегию устойчивого развития направление по управлению углеродным следом в 2021 году. Группа внедряет модели интенсивного использования, а также воспроизводства лесов и планирует снизить выбросы CO на 12% к 2030 году и достичь углеродной нейтральности к 2050 году.

Согласно третьей климатической стратегии Архангельского ЦБК (АЦБК), этот целевой показатель еще выше: на 55% к 2030 году относительно 1990 года. Свою первую климатическую стратегию на период до 2012 года комбинат принял еще в 2004 году. Она предусматривала сокращение выбросов парниковых газов на 16% от уровня 1990 года. Вторая стратегия предполагала снижение этого показателя уже на 30%. Обе цели были достигнуты. Помимо этого, компания первой из российских взяла на себя добровольные обязательства по снижению выбросов парниковых газов при росте производства до 2020 года в размере 2,2 млн тонн СО2-эквивалента в год. В 2021 году ООН признала климатическую стратегию АЦБК лучшей мировой практикой в отрасли. В середине мая компания анонсировала создание на АЦБК первого в Арктике лесного селекционного семеноводческого центра, который будет оснащен новейшими экологическими технологиями. Например, вместо традиционных пластиковых кассет для сеянцев там планируется использовать бумажные. Как отметили на АЦБК, сейчас семеноводческий центр находится на стадии проектирования, открыть его планируется в 2025 году.

Ирина Салова