До мирового рынка плохо доходит российское сырье

В условиях восстановления мирового экспорта угля Россия теряет долю на этом рынке. По подсчетам Центра ценовых индексов (ЦЦИ), на российских экспортеров уже приходится менее 14,6% от мировых поставок против 17,1% в 2021 году. Причина — рост логистических издержек, мешающих российскому углю продемонстрировать типичную для него устойчивость к низким мировым ценам. По мнению аналитиков, тенденция будет сохраняться, и переломить ее может либо ограничение предложения конкурентов, либо рост конкурентоспособности российских экспортеров.

Россия теряет долю на мировом рынке угля на фоне растущего мирового экспорта этого топлива, следует из обзора ЦЦИ. Как сказано в презентации аналитиков, мировой экспорт угля восстановился после снижения в 2020 году и превысил уровень 2019 года. Лидером восстановления стала Индонезия, увеличившая экспорт энергетического угля с 399 млн тонн в 2020 году до 521 млн тонн в 2023 году. На 2024 год страна увеличила квоту на добычу угля на 29,8%, хотя, по мнению экспертов ЦЦИ, дефицит инфраструктуры и горной техники ограничивает потенциал как добычи, так и экспорта. Австралия после неудачного 2022 года с плохими погодными условиями увеличила экспорт энергетического угля в 2023 году до 202 млн тонн.

По данным ЦЦИ, доля российских экспортеров угля на мировом рынке после постоянного роста в 2013–2021 годах с 10,5%, до 17,1% в 2024 году сократилась до менее 14,6% и продолжает снижаться на фоне падения мировых цен.

Это необычно, замечают в центре, для российских экспортеров типична устойчивость к снижению стоимости угля из-за более низких издержек. Причина негибкости, по мнению аналитиков ЦЦИ,— высокие затраты на логистику. Как подсчитывали в ЦЦИ, доля логистики (железнодорожная составляющая без учета стоимости перевалки) в цене кузбасского энергетического угля на базисе FOB Дальний Восток в апреле превысила 50% (см. “Ъ” от 6 мая). В текущем исследовании ЦЦИ отмечает, что цена экспортного паритета и при поставке из Кузбасса FOB Тамань в направлении Турции стала отрицательной.

Давление на мировые цены оказывает рост собственной добычи в Китае и Индии — крупнейших покупателях угля. Директор ЦЦИ Евгений Грачев отмечает, что Китай в 2023 году увеличил добычу угля к 2019 году на 910 млн тонн (при всей российской добыче около 420 млн тонн в год). В целом курс Китая направлен на то, чтобы обеспечить собственную энергетическую безопасность, говорит эксперт. В начале года Национальная комиссия по развитию и реформам КНР утвердила проект создания к 2027 году резервной системы добычи угля. «Если китайская сторона решит, что цены на уголь стали слишком высокими или есть риск дефицита, эти мощности оперативно могут дать дополнительный объем угля на рынок,— объясняет он.— Планируется, что к 2030 году объем мощностей в резерве составит 300 млн тонн в год».

В первом квартале Китай увеличил импорт угля на 13,9%. Но на китайский рынок вернулась Австралия.

В 2023 году был снят запрет на поставки австралийского угля в КНР, и доля страны в импорте энергетического угля достигла 16–18%, коксующегося — 6%. По словам Евгения Грачева, в конце 2023 года начал расширяться спред между стоимостью российского угля марки ГЖ и премиального австралийского коксующегося угля. Евгений Гранкин из ЦЭП Газпромбанка добавляет, что уже два года наблюдаются проблемы в секторе недвижимости Китая, что сдерживает спрос на сталь, для производства которой используется коксующийся уголь.

Индия за последние три года нарастила добычу угля на 39,2%, до 997 млн тонн, указывают в ЦЦИ. К 2030 году правительство страны намерено выйти на добычу 1,4 млрд тонн угля в год. Индия сильно полагается на угольную генерацию, и хотя общий импорт энергетического угля в страну растет, ввоз российского — снижается, указывает Евгений Грачев. Как поясняет он, если поставки энергетического угля на Дальний Восток до сих пор прибыльны, то на порты запада — убыточны.

Предпосылок к возобновлению роста доли России на мировом рынке угля аналитики пока не видят.

Главный стратег инвестиционной компании «Вектор Икс» Максим Худалов отмечает, что раньше порты, да и сама железная дорога охотнее шли на уступки угольщикам, так как потеря угля означала потерю целого направления. А сегодня, указывает он, желающих проехать вместо угля огромное количество, и в силу более высокой стоимости продукции компании готовы за это платить железной дороге. Более того, говорит господин Худалов, потребители угля, видя ситуацию с экспортом из РФ, пытаются продавливать лучшие для себя условия, включая дисконты.

Как считает Максим Худалов, по итогам года экспорт угля из России может сократиться на 15–20 млн тонн. И спад сбыта энергетического угля практически не компенсируется ростом поставок угля для коксования, указывает эксперт. По его словам, цены на мировых рынках, и особенно в российских портах, остаются низкими, а запасы угля в портах потребителей находятся на высоких уровнях, поэтому перспектив для быстрого восстановления котировок нет.

По мнению Евгения Грачева, тенденцию к сокращению доли РФ на мировом рынке угля теоретически могут изменить два события. Первое — ограничение предложения конкурентов, хотя, добавляет он, пока темпы восстановления предложения угля опережают спрос. По словам эксперта, к резкому сокращению предложения могут привести регуляторное ограничение добычи из-за экологии, торговые ограничения, природные явления, но это непрогнозируемые факторы. Россия, указывает господин Грачев, нарастила долю в мировом экспорте из-за ограничения в 2021 году импорта угля Китаем из Австралии.

Вторым меняющим ситуацию фактором, говорит Евгений Грачев, может стать рост конкурентоспособности российских экспортеров угля. При поставках в западные порты РФ, указывает он, сказывается более длинная и дорогая логистика, но есть проекты, которые снижают транспортные издержки, например экспорт угля в Китай через погранпереходы. Но, отмечает эксперт, для основной части российского угольного экспорта снижение затрат на логистику ограничено, особенно при укрепляющемся рубле.

Наталья Скорлыгина