Роль безличности в истории

комментирует Анна Наринская

Интересно, переведут ли этот роман в России? Там есть, например, такой пассаж. "Газопровод был старый и прохудившийся, как, впрочем, и все газопроводы в России. Чиновник, отвечающий за его сохранность,— пьяница, конечно,— дал местным полицейским взятку, чтобы иметь возможность списать все неполадки на акты саботажа. Милиционеры схватили первых попавшихся бродяг-мусульман и заставили их показать, что подрыв газопровода действительно имел место, а "Феликс" был его организатором. По сведеньям "Human Rights Watch", милиционеры сами спрятали запасы взрывчатых веществ в подпол какого-то сарая, потом сами обнаружили их, потом сами сформировали из тех самых бродяг преступную группу и стали их пытать. Пытали по одному, но каждого на глазах у всех остальных. Самый выносливый продержался два дня. Тогда милиционеры спросили "Феликса", сможет ли он побить этот рекорд. Он попытался, но не смог".

Эти слова произносит сотрудница гамбургского подразделения немецкой контрразведки по имени Эрна Фрей на совещании по "разработке" человека под кодовым именем "Феликс", подозреваемого в том, что он приехал в Гамбург с террористической миссией. Коллеги выслушивают Эрну абсолютно спокойно — они уверены, что все так и было. То, что русские добиваются признаний пытками, то, что для любого беженца кавказской национальности и мусульманского вероисповедания быть экстрадированным в Россию — равносильно смерти, то, что русские устроили из Чечни специальный загон, чтобы убивать, насиловать и торговать людьми, никак даже не обсуждается. Вопрос не в том, сколько правды в предоставленном русскими антитеррористическими службами досье на человека под кодовым именем "Феликс", а в том, насколько западным разведкам выгодно считать эти данные достоверными.

При этом — и это важно — русские совсем не главные негодяи в новом романе Ле Карре, как, впрочем, и во всех его предыдущих произведениях. Раньше русские играли по, возможно, ужасным, неприемлемым для рафинированных европейцев, но понятным правилам. Как выразился Джон Ле Карре в одном из интервью, "в холодной войне воевали люди одной культуры. Теперь это время кажется волшебным".

Мало кто разбирается в холодной войне лучше, чем Дэвид Корнуэлл, выпустивший двадцать один роман под псевдонимом Джон Ле Карре. Он родился 19 октября 1931 года в графстве Дорсет, учился в Оксфорде, затем преподавал в Итоне. В 1959-м Корнуэлл был принят на работу в Министерство иностранных дел и отправлен в британское консульство в Западной Германии. Именно тогда он был завербован MI6, так что первые романы Джона Ле Карре ("Call for the Dead" (1961), "A Murder of Quality" (1962)) вышли, когда Дэвид Корнуэлл еще был на секретной службе. Шпионская карьера писателя прервалась быстро, но поистине шикарно: он оказался одним из тех, чью "легенду" — как выяснила британская разведка в 1963-м — Ким Филби сдал КГБ. И хотя эти несколько лет в MI6 и не принесли Дэвиду Корнуэллу шпионских побед, подобных тем, которые одерживал его любимый персонаж Джордж Смайли, но они дали ему сложный душевный опыт, сопоставимый с опытом его героя. Недавно в подробной и апологетической статье о Джоне Ле Карре журналист The Sunday Times процитировал слова писателя о том, что в то время, когда он был шпионом, он испытывал искушение перейти на сторону Советского Союза. Ле Карре написал в газету письмо, уверяя, что его слова были интерпретированы буквально и, соответственно, неверно. "Точно так же, как и другие офицеры секретной службы, которые постоянно находились в тесном общении со своими противниками, я должен был — в интеллектуальном смысле — влезать в шкуру тех, кто перебежал по другую сторону занавеса. Так что я могу понять магнетическую притягательность такого поступка и даже сочувствую тем, кто его совершил". Джордж Смайли не мог бы сказать лучше.

Действие романа "А Most Wanted Man" происходит в мире, где уже нет перебежчиков, двойных агентов и тонких шпионских игр. То есть они, конечно, существуют где-то — на далекой периферии реальных событий. На периферии реальной войны — безликой "войны с террором", которая сменила старую добрую холодную войну, оставив мировые разведки и шпионские сети в состоянии растерянности и неуверенности в себе. Новые противники неуловимы. Неуловимы, потому что неподкупны. "Мы думали, что можем соблазнить их нашими приятными физиономиями и толстыми бумажниками,— говорит главный шпион нового романа Ле Карре Гюнтер Бахман.— Мы целые ночи проводили на парковках, в надежде, что появится какой-нибудь важный перебежчик и усядется на заднее сиденье нашей машины. Но никто не появлялся. Мы тралили радиоволны, чтобы сломать их коды. Но у них нет никаких чертовых кодов. Почему? Потому что это больше не холодная война. Это война с выходцами из народа мусульман, который насчитывает полтора миллиарда человек и который может обеспечить их поддержкой, пусть пассивной".

Бахман — типичный "шпион из романа Ле Карре". Он знает, что шпионские добро и зло — по большому счету — две стороны одной и той же монеты, но он действует, потому что хочет достигнуть не того, что хорошо, а того, что хотя бы не совсем плохо. Именно поэтому он сам неизменно оказывается в проигрыше. Только теперь этот шпион оказался в принципиально новых обстоятельствах: "я играл в игры с моими противниками из России. Я покупал людей, и я продавал их. Но никто не отпиливал мне голову. Никто не взрывал моих жену и детей, когда они загорали на Бали или ехали в школу в Мадриде или Лондоне. Правила изменились. А я — нет". И поэтому Бахман — вместе со своими кодами и явками — уходящая натура. На смену ему пришли другие, вернее, другое. И это другое вполне ужасно — теперь безликой машине террора противостоит еще более безликая машина государственного насилия. Теперь никто не преследует цель что-нибудь узнать, до чего-нибудь докопаться, кого-нибудь обмануть. Теперь цель одна — уничтожить.

Вся мощь этой машины направлена против того самого "Феликса", которого на самом деле зовут Исса Григорьевич Карпов. Иссе двадцать три года, он наполовину русский, наполовину чеченец. Он наполовину мусульманин, наполовину безумец и — может быть — наполовину террорист. Он нелегально прибыл в Гамбург, сбежав сначала из русской, а потом из турецкой тюрьмы. У него нет с собой ничего, кроме пятисот долларов, которые он почему-то не тратит, старой вырезки из русской газеты и бумажки, на которой аккуратно записан ряд цифр.

Эти цифры — номер счета в гамбургском представительстве шотландского банка. Особого счета, который называется "липицанер" — так же, как порода лошадей, которые рождаются черными, а со временем становятся белыми. То же самое происходит с деньгами, приходящими на этот счет. Завел его много лет назад советский полковник Григорий Карпов, а деньги, которые поступали на этот счет, были платой за его работу на английскую разведку. Последнее назначение Карпова было в Чечню — там он "бомбил, пил, насиловал и грабил. Сифонил нефть и продавал ее, а потом расстреливал местных жителей за то, что они будто бы крадут горючее". И там он нашел любовь — пятнадцатилетнюю девочку, которую он сначала изнасиловал, а потом полюбил. Но опозоренную юную чеченку убили ее же соплеменники, а на руках у полковника остался их сын Исса. (Тут, надо заметить, у Ле Карре цифры немного не сходятся, выходит, что все это происходило в 1985). Двадцать три года спустя полковник умирает, а его сын, лелеющий в груди ненависть к отцу и любовь к своей попранной родине — Чечне, приезжает в Гамбург, где, как он считает, ему должны помочь.

И ему помогают. Адвокат — работающая на общественную организацию по работе с беженцами по имени Аннабел Рихтер, конечно, молодая и прекрасная, и владелец того самого шотландского банка, шестидесятилетний вальяжный шотландец Томми Бру, которому нелегальные счета "липицанер" достались "в наследство" от основавшего банк отца. Аннабел и Томми — самые обычные и даже благополучные люди. Они-то и страдают больше всего. Именно нормальные, трезвые люди, цивилизованные люди страдают больше всего, столкнувшись с агрессивной государственной машиной, творящей террор во имя антитеррора. Играющей далеко не по европейским правилам — появляющиеся на последних страницах как бесы из машины спецназовцы изрыгают английские ругательства с американским акцентом.

У Ле Карре вообще главные негодяи обычно американцы. Только в его новом романе нет главного негодяя. История больше не нуждается в личностях. Более того, она не нуждается в шпионах.