Большую часть минувших выходных и вчерашнего дня Борис Ельцин, по сообщению его пресс-службы, думал о возможности введения в Грозном ЧП и консультировался на этот счет с помощниками. Тем не менее в ближайшие часы, по мнению осведомленных источников, решение принято скорее всего не будет — российское руководство не хочет делать "скоропалительных шагов". Впрочем, учитывая, что "силовики" и члены промосковского правительства Чечни уже однозначно поддержали такую меру, указ о ЧП, вероятно, рано или поздно все-таки появится. Если только не выяснится, что покушение на генерала Романова — дело рук "друзей России". Москва, таким образом, во второй раз за последний год стоит в Чечне перед Рубиконом, отделяющий "худой мир" от "хорошей войны".
Видимо, задержка с принятием решения о введении ЧП объясняется тем, что Ельцин решил подстраховаться, сформировав некое коллективное мнение. Хотя как раз единого мнения у президентских аналитиков, по словам одного из его советников Леонида Смирнягина, нет: соотношение между теми, кто считает такой шаг целесообразным и теми, кто против, примерно 3:2. Правда, люди, к мнению которых Ельцин прислушивается в первую очередь, высказались быстро. Тон задало правительство, заявив в субботу, что считает необходимым ввести ЧП в Грозном, а командованию федеральных войск предписать принять "все меры в отношении незаконных вооруженных формирований, дестабилизирующих обстановку в Чечне". Напомнил о себе из женевского далека и министр обороны Грачев, предложив прервать переговоры с дудаевцами.
Примерно о том же, но не так по-солдатски прямо, говорил в интервью ОРТ и глава МВД Анатолий Куликов. Он обвинил дудаевцев в срыве военных соглашений и попытках насильно до выборов изменить соотношение сил в свою пользу. "Силовиков" поддержал и министр по делам национальностей Вячеслав Михайлов, заявивший, что введение ЧП не только не навредит мирному урегулированию, но и "создаст основу для решения многих проблем". А заместитель Михайлова по российской делегации Аркадий Вольский разъяснил, что ЧП фактически уже давно действует и сделать это de jure следовало сразу после введения в Грозный федеральных войск.
Видимо, для того чтобы облегчить президенту выбор, в "чрезвычайную агитацию" включились непосредственные участники событий. Первым агитмероприятием стал субботний обстрел из гранатомета здания миссии ОБСЕ в Грозном. Затем последовала информация о ночном четырехчасовом бое за штаб российских войск в Ханкале, заботливо взращенный официальными "военными источниками" из факта "дежурного обстрела" одного из российских блок-постов. А последний информзалп произвели вчера члены Комитета национального согласия и правительства национального возрождения Чечни, поддержавшие идею введения ЧП не только в Грозном, но и в Ачхой-Мартановском районе, где складывается "наиболее сложная криминогенная обстановка". На фоне столь слаженного хора сторонников "чрезвычайки" молчание президента выглядит просто стоическим.
Что же смущает Бориса Ельцина? Почему в столь очевидной ситуации он колеблется? Видимо, природная интуиция подсказывает, что в ситуации, когда к ЧП его настойчиво толкают столь многие, надо семь раз отмерить. Ведь покушение на Романова произошло по той же схеме, что и покушение на Лобова. Слишком похоже на провокацию. Встает классический вопрос — кто может действовать по принципу "чем хуже — тем лучше"? Дудаевцы? Да. Но ведь они отнюдь не едины: есть непримиримые типа Басаева, а есть те, с кем генерал Романов как раз примирялся, типа Масхадова. Непримиримым мог быть на руку срыв мирного процесса. Но и в сложившейся сегодня ситуации "ни мира ни войны" те же непримиримые пользовались рядом очевидных преимуществ: они ползучим образом возвращались к власти. И вовсе не обязательно им было провоцировать российскую военную махину на открытое противостояние. Интересна позиция "промосковской оппозиции": их вялотекущий переговорный процесс мог не устраивать — решающее слово в создаваемых так называемых отрядах самообороны скорее всего принадлежало бы не Хаджиеву, Гантемирову, Лабазанову и иже с ними, а дудаевцам.
Можно ли допустить какую-либо заинтересованность в убийстве высокого чиновника от России как повод для возобновления войны с "российской стороны баррикад"? Ведь нельзя исключить, что покушение на Лобова могло быть инспирировано теми, кому не нравилось, как он руководит денежным потоком, идущим на восстановление Чечни. Слишком уж многие стремятся прильнуть к этому "живительному ручью", который реально проконтролировать почти невозможно. Тогда следует предположить, что и покушение на Романова было провокацией — чтобы в заварившейся кровавой каше переиграть игру под названием "восстановление Чечни" заново. Война в Чечне выгодна очень многим. И президенту есть о чем подумать.
ГЕОРГИЙ Ъ-БОВТ, ДМИТРИЙ Ъ-КАМЫШЕВ