Вчера во Дворце конгрессов мадридского выставочного комплекса имени Хуана Карлоса I открылась двухдневная сессия Европейского совета с участием лидеров 15 стран ЕС. В повестке дня вопросы в основном внутриевропейские: валютно-экономический союз, введение общеевропейской валюты и подготовка к Межправительственной конференции, в ходе которой представители ЕС намерены посягнуть на святыню — внести изменения в Маастрихтские соглашения. Отдельной строкой в программе встречи значится вопрос о сотрудничестве с Москвой — дискуссии пройдут "с учетом возможных результатов парламентских выборов" в России.
Дискуссии начались уже в кулуарах с проблем не менее насущных. Многие участники саммита прибыли в Мадрид, еще не остыв от парижских впечатлений (в четверг там состоялось подписание соглашения по экс-Югославии). Многокилометровые пробки на улицах французской столицы (бастовали транспортники), вынудившие гостей перемещаться в черте города исключительно по воздуху, побудили их не только к сочувственным речам в адрес французских коллег, но и — уже в Мадриде — к эмоциональному обсуждению проблем безработицы на послеобеденном заседании. Вопрос этот по просьбе Франции включается в повестку всех последних европейских форумов, но в Мадриде к нему был проявлен нетрадиционно живой интерес. Другая тема — терроризм. Саммит проходит в условиях чрезвычайных мер безопасности — задействованы более шести тысяч полицейских. Накануне в Мадриде был совершен теракт, погибли шесть человек, более 20 ранены.
На этом "оптимистическом" настрое в 9.30 по Гринвичу и началось утреннее заседание. В присутствии министров финансов речь шла о материях скучных и наиболее спорных — валютном союзе и "монетарном пакте стабильности", предложенном главой минфина ФРГ Тео Вайгелем. Накануне прошлого саммита на Майорке именно он внес смуту в европейское единство, дав нелицеприятную оценку экономической ситуации в ряде соседних стран, не готовых, по его мнению, влиться в новую моновалютную европейскую жизнь. На сей раз "пострадавшая" тогда от министра Италия предпочла выяснить отношения с Германией загодя. На днях премьер Умберто Дини, снискавший славу монетариста и технократа, на встрече с Гельмутом Колем в Бонне отметил, что весна 1998 года — приемлемый крайний срок для заявления об участии страны в валютном союзе. То есть позиция ФРГ — заявление о намерениях стран должно быть сделано примерно за год до введения валюты — Рим устраивает. Правда, там же Дини признался, что в конце месяца, вероятно, подаст в отставку: парламенту решать — продлить срок его полномочий или назначить выборы. Так или иначе, но в Мадриде deadline подачи заявок установлен: начало 1998 года.
Но считать, что график моновалютного строительства в Европе согласован, преждевременно. Сомнения вызывает теперь позиция не только "колеблющихся", Англии например, но и убежденных приверженцев единой валюты. Жак Ширак, не на шутку обеспокоенный ситуацией в стране, теперь вынужден с особым пиететом относиться к мнению общественности. В том числе и по вопросу о членстве Франции в валютном союзе президент решил посоветоваться с трудящимися и провести референдум.
Полуденный перерыв, заполненный церемонией подписания торгового соглашения ЕС со странами группы МЕРКОСУР (Аргентиной, Уругваем, Парагваем; Бразилия подпишет документ через неделю) и ланчем в присутствии испанского монарха, вернул участников саммита к размышлениям о вполне убедительных успехах "испанского сезона" в ЕС. Латиноамериканское направление наряду со средиземноморским — приоритет мадридского председательства в Союзе. О положении дел на средиземноморском фронте говорили и на вечернем заседании. Учитывая, вероятно, деликатность этой проблемы (не только интегрировать, но и примирить между собой средиземноморских партнеров в ходе барселонской конференции Европе не удалось), обсуждение шло параллельно с делами экс-югославскими и российскими. К "российскому вопросу", видимо, вернутся и сегодня, причем в контексте не только торгового партнерства ЕС--Москва, но и в более широком — политическом. Пока в кулуарах саммита высказывается осторожное опасение по поводу "угрозы возвращения тоталитаризма в некоторых странах". Надо полагать, что в стороне от анализа пред- и поствыборной ситуации в России ЕС не останется, а итоги выборов в той или иной мере могут сказаться на ходе ратификации Соглашения о партнерстве Россия--ЕС европейскими парламентами.
Сегодня же 15 лидеров ЕС сядут за стол переговоров с 11 претендентами на членство в единой Европе: представителями стран Восточной Европы, Балтии, Кипра и Мальты. Собственно, из-за них и придется пересматривать Маастрихтские соглашения: для "Европы двадцати шести" они уже тесноваты.
НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА