Вчера председатель правительства России Владимир Путин встретился с премьером Белоруссии Сергеем Сидорским и ни слова не сказал в адрес президента Белоруссии Александра Лукашенко, который накануне, наоборот, высказался по поводу Владимира Путина максимально подробно. Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ считает, что это связано с тем, что российский премьер решил теперь не замечать существования белорусского президента — по крайней мере пока тот не опомнится.
Приезда Сергея Сидорского в Москву журналисты ждали с особенным нетерпением. Интерес к его визиту постарался подогреть белорусский президент Александр Лукашенко, который накануне высказал массу упреков Владимиру Путину, и прежде всего в газовой агрессии России по отношению к Белоруссии (см. "Ъ" от 5 и 6 октября). От Владимира Путина ждали теперь по крайней мере адекватного ответа, причем не только российские, но и даже прежде всего белорусские журналисты, приехавшие вчера в Ново-Огарево и отказывавшиеся от любых комментариев — в пользу, видимо, комментариев российского премьера.
Но ответа никто не услышал. Господин Путин сердечно поздоровался с господином Сидорским, который сел напротив российского премьера вместе со своими угрюмыми единомышленниками из белорусского правительства. Все они были, казалось, одного возраста, профессии, цвета лица и костюмов.
Владимир Путин рассказал, что в конце этого месяца, 28 октября, должно состояться заседание совмина Союзного государства Белоруссии и России, а в декабре "мы будем встречаться в высоком составе на высшем госсовете Союзного государства".
Во-первых, господин Путин не утверждал, что заседание совмина 28 октября и в самом деле состоится, а во-вторых, говорил о высшем госсовете так, как будто на нем никто, кроме Сергея Сидорского, представлять Белоруссию не будет и, главное, не сможет. (И в самом деле, трудно себе представить, что Александр Лукашенко после всего сказанного им как ни в чем не бывало приедет в Москву, а российское руководство его как ни в чем не бывало примет. То есть в интересах и того и других не видеться друг с другом.)
Таким образом, не исключено, что единственным результатом яркого выступления господина Лукашенко перед российскими журналистами по поводу Владимира Путина станет полное игнорирование белорусского президента со стороны российского премьера — по грузинской, например, модели.
Вчера господин Путин продемонстрировал такое намерение: реагировать на слова человека, которого теперь для российского премьера, вполне вероятно, уже не существует, и в самом деле странно, тем более на встрече с человеком, не только не сказавшим худого слова в адрес российского премьера, но даже и попросившим принять его в Москве.
— Несмотря на кризисные явления в мировой экономике... и на то, что в наших экономиках все не очень хорошо... товарооборот России и Белоруссии восстанавливается,— произнес российский премьер.— Импорт белорусской продукции в Россию подрос... Экспорт российских товаров в Белоруссию несколько упал, но тоже ненамного...
Господин Сидорский никак не реагировал на речь Владимира Путина. Он сидел неподвижно, как и его соратники, и, казалось, готовился к худшему. Он выслушал бы сейчас, такое впечатление, все что угодно. Кажется, он уже был приятно удивлен, что его здесь приняли и не сказали еще ничего такого, за что потом Сергею Сидорскому было бы стыдно по возвращении перед своим президентом.
Господин Путин между тем напоминал, что цены на российский газ для Белоруссии самые низкие в СНГ, "да и пошлины на нефть ниже, чем для всех остальных, это позволяет нефтеперерабатывающим заводам Белоруссии чувствовать себя нормально и в период кризиса".
Российский премьер перечислил и другие льготы, которыми пользуется Белоруссия у России, на это потребовалось не так уж мало времени.
И все это время Сергей Сидорский оставался бесстрастен, словно Владимир Путин обращался к кому угодно, только не к нему. Возможно, белорусскому премьеру стоило больших усилий ни разу хотя бы не кивнуть, по крайней мере из вежливости, но он и в самом деле, видимо, не мог позволить себе ничего такого ни подтвердить, ни опровергнуть.
То или другое обязательно кого-то из двух фигурантов этого дела расстроило бы. Сергею Сидорскому, в общем, трудно было позавидовать.
Сам председатель правительства Белоруссии начал говорить не сразу. Казалось, он обдумывает свою речь, лежащую перед ним, прежде чем решиться прочесть ее. Он, наверное, понимал, что любое его слово может быть использовано против него, причем не в России, а прежде всего в Белоруссии.
Впрочем, вряд ли за произнесенную речь Александр Лукашенко в результате похвалит Сергея Сидорского: белорусский премьер в листки, лежащие перед ним, в конце концов заглядывать перестал, сказал, все что хотел, не глядя в них, и это значит, что это был экспромт, не согласованный с Александром Лукашенко, а судя по тону речи, согласованный скорее уж с Владимиром Путиным. То есть принципиального молчания и недвижимости за столом Сергею Сидорскому хватило ненадолго.
Он поблагодарил российского премьера за то, что тот нашел в своем плотном графике время для встречи с ним. Господин Сидорский рассказал, что белорусское правительство работает над планом совместных действий во всех областях сотрудничества и что это касается в том числе поставок и газа, и нефти из России.
— Мы разработали программу,— сказал он,— пригласили господина Сечина для переговоров по этому поводу (насчет прежде всего урегулирования долга Белоруссии за поставки российского газа)... Я хотел бы доложить вам об этом...
С одной стороны, очевидно, что есть кому доложить господину Путину о ходе переговорного процесса (иначе зачем бы вице-премьеру Игорю Сечину в нем участвовать?). С другой стороны, у Сергея Сидорского, очевидно, есть свои представления о том, в каких размерах должен быть этот долг и, главное, почему Белоруссия не сможет отдать его.
Вступительное слово господин Сидорский закончил мыслью о том, что Белоруссия при сотрудничестве с Россией в области освоения космического пространства могла бы стать мировым лидером в этой отрасли. Это было так же справедливо, как и все, что сказал господин Сидорский до сих пор.
После этого переговоры продолжались в закрытом режиме, что, безусловно, позволяет господину Сидорскому через некоторое время выступить таким же ньюсмейкером на встрече с иностранными журналистами, каким уже показал себя его непосредственный руководитель.