За два дня Борис Ельцин сумел не только вновь включить Чечню в состав России, но и объединить вокруг себя ту часть российского общества, которая была разделена отношением к чеченскому конфликту. Президентская операция была проведена блестяще и, несомненно, тщательно подготовлена.
Сценарий
Весьма возможно, что впервые хозяином положения кремлевский лидер ощутил себя еще прошлым летом, когда журналистам стала почти недоступна точная информация о ситуации в Чечне и когда переговорный процесс достиг высокой степени взаимной удовлетворенности. Однако тогда главный пост у сепаратистов был занят генералом Дудаевым, на переговоры с которым Ельцин не мог пойти ни в каком случае, да и террористический акт в отношении генерала Анатолия Романова сыграл свою роль. Возможно, свою роль сыграла и недостаточность контроля за положением дел в горных районах республики.
Нынешней весной все изменилось радикальным образом. Джохар Дудаев был убит, по всей видимости, российскими спецслужбами. Влияние на ситуацию полевых командиров резко снизилось после вполне успешных действий федеральных сил по освобождению занятых боевиками населенных пунктов. Можно даже предположить, что общественное мнение в Чечне после подписания целого ряда мирных соглашений с чеченскими городками, селами и районами стало чуть-чуть менее суровым по отношению к российским властям.
В чеченской среде был найден новый лидер — Зелимхан Яндарбиев, чье появление на политической арене сопровождалось вестью о его чудесном воскресении из почти мертвых. Главный конкурент Яндарбиева, Аслан Масхадов, во-первых, был замешан в организации терактов в Буденновске и Кизляре, а во-вторых, был выведен из строя покушением, устроенным, как можно предположить, теми же российскими спецслужбами. Иными словами, к тому моменту, когда чеченским лидерам предстояло появиться на федеральной сцене, Масхадов лишился ангажемента.
Выбор Яндарбиева в качестве противной стороны на переговорах пока представляется донельзя удачным. Прежде всего он, что называется, культурный человек, писатель и поэт. Это выгодно отличает его от большинства чеченских лидеров, персонажей почти одиозных. К достоинствам Яндарбиева, несомненно, следует отнести и его неприязнь к коммунизму и коммунистам, которой не было в столь явной форме у его предшественника Дудаева. И наконец, по одной из версий, Яндарбиев считается казначеем дудаевцев. Это дает возможность федеральной власти, в том случае если она располагает хотя бы приблизительными сведениями о местонахождении капиталов, изрядно поторговаться с ним.
Постановочная часть
Весьма важно было, разумеется, избрать время и место примирения. Прежний чеченский лидер не раз требовал, чтобы его принимали в Кремле как главу независимого государства, со всеми присущими такой процедуре атрибутами. Поэтому, когда президент предложил новому чеченскому главе прибыть в Москву, тот не слишком долго колебался — завет покойного вождя даже для образованного чеченца дело святое. Но Яндарбиев, согласившись на столь легальное мероприятие, одновременно автоматически должен был признать цивилизованность чеченской власти, в которой, по крайней мере на официальном уровне, не должно было остаться чисто уголовных элементов, в изобилии окружавших покойного генерала. Этим простым маневром из рассмотрения были исключены наиболее одиозные, криминальные фигуры. Одновременно это был реверанс в сторону полевых командиров: официальное приглашение чеченского лидера в Москву означало для них признание их излюбленной идеи о независимости республики.
Однако особенно торжественной встречи не вышло, впрочем, это явно было учтено при ее подготовке. Яндарбиев, приехавший великодушно мириться, был встречен холодно и очень жестко. Ельцин даже выговорил ему за опоздание: "Извинения принимаю, а объяснения — нет. Когда президент приглашает, опаздывать не может никто". При этом вполне возможно, что опоздание отчасти объяснялось деятельностью соответствующих российских ведомств.
Ельцин произвел на Яндарбиева столь сильное впечатление, что тот уважительно назвал его "волкодавом". Сколь значимым это слово выглядит для чеченца, становится ясно, если знать, что аналогом русского медведя в Чечне считается как раз волк. Яндарбиев, которого нельзя обвинить в отсутствии сообразительности, явно понял, что угодил в тщательно замаскированный капкан, но пошел в него с гордо поднятой головой: он был установлен так ловко, что лицо чеченской нации нисколько не пострадало. А для чеченца главное — в любой ситуации сохранять лицо. А предложенный президентом способ был всем хорош: он позволял забыть о полном военном фиаско, которое потерпели чеченцы в последние два месяца, и одновременно сохранял сепаратистов как единую, пусть всего лишь политическую, но силу.
Монтаж
Соглашение, подписанное в Москве, и молниеносная поездка Ельцина в Чечню призваны были сообщить — в глазах общественности — процессу замирения новый импульс. Нельзя было останавливаться на достигнутом ни на минуту — слишком живы в памяти газетчиков были прошлогодние успехи федеральной власти, не приведшие в итоге ни к каким результатам. Именно поэтому, ничего не дожидаясь, президент принялся перечислять меры, направленные на нормализацию ситуации в Чечне.
Исстрадавшись за полтора года непрерывных боевых действий, граждане несказанно обрадовались деятельности президента. Общество, поделенное отношением к чеченскому конфликту, со спокойной душой принялось объединяться вокруг Ельцина-миротворца. Эффективность этого шага подтвердили и политические соперники президента, сделавшие одним из главных пунктов своих предвыборных программ прекращение войны в Чечне. Решительность президента, подготовленность сделанного шага лишили прочих кандидатов их, возможно, главного козыря.
Иначе чем полной растерянностью нельзя объяснить возникшую вдруг среди кандидатов в президенты немедленно после окончания чеченской кампании страсть к соединению сил. Но инициатива ими уже упущена, они предлагают объединяться в ответ на действия президента, который, в свою очередь, совершает свои действия отнюдь не как кандидат, но как реальный властитель. А о доверии к Ельцину свидетельствуют теперь уже не только опросы, которые всегда можно подвергнуть сомнению, но и резкая активизация фондового рынка, которая во всем мире свидетельствует о стабильности ситуации в стране.
КИРИЛЛ ПЛАТОНОВ