После 15 марта у Кремля было два пути. Либо объявить решение Госдумы о фактической денонсации беловежских соглашений не имеющим юридических последствий, а потому просто смешным, и немедленно забыть о нем. Либо, опять же назвав его юридически ничтожным, тем не менее использовать думский "прокол" в предвыборной борьбе на всю катушку. Судя по вчерашним дебатам в Совете федерации (которые хоть и закончились довольно мягким постановлением с просьбой вернуться к рассмотрению принятых 15 марта актов, но были достаточно показательными), за основу взят второй, жесткий вариант. Комментарий ВЕРОНИКИ Ъ-КУЦЫЛЛО.
Президент не склонен прощать Думе решение, поставившее под сомнение все, что он делал на протяжении последних пяти лет. Быть может, в первый день у него и было желание презрительно махнуть рукой на думские демарши, но после резкой реакции большинства руководителей стран СНГ (все, кроме Белоруссии и Таджикистана, прислали соответствующие телеграммы Борису Ельцину) это сделать уже было невозможно. Показательна сходность речей сенаторов, считающихся наиболее приближенными к Ельцину: не зря Егор Строев встречался с президентом, не зря в Кремле позавчера побывал Юрий Лужков, не зря почти весь день накануне заседания провели в СФ руководитель президентской администрации Николай Егоров и начальник ГПУ Руслан Орехов.
Лучшим выразителем жесткой позиции стал Юрий Лужков. Московский мэр назвал думские акты "государственной диверсией", так как они "разрушают устои российской государственности", "порождают недоверие к России со стороны стран СНГ" и "увеличивают опасность приближения границ НАТО к границам России". За жесткое постановление высказался президент Северной Осетии Ахсарбек Галазов, глава Карачаево-Черкесии Владимир Хубиев, президент Татарстана Минтимер Шаймиев.
Найден и рычаг, который должен заставить Думу либо отступиться, либо перейти в открытую конфронтацию к Кремлю. Решение Думы позволило власти впервые заговорить о возможном переносе выборов президента — до последних дней подобные разговоры были прерогативой оппозиции. Когда перенос выборов предлагает обсудить глава администрации Московской области Анатолий Тяжлов, воспринимаемый в СФ как рупор президента, это не может не звучать серьезно. И тем более, когда то же самое говорят еще несколько членов СФ, а губернатор Самары Константин Титов просто выдвигает Думе ультиматум: либо отмена постановлений от 15 марта, либо перенос президентских выборов. Наивно считать, что сенаторы предприняли столь слаженную атаку без согласия Кремля, тем более что идея прозвучала еще позавчера — из уст Сергея Филатова. Другой вопрос, что со всем этим Кремль будет делать.
Вариантов множество. Дума может попытаться сохранить лицо, изменив постановления задним числом, о чем уже очень осторожно заговорил вчера в СФ зампред Госдумы Сергей Бабурин. Но устроит ли это Кремль? Скорее всего, нет. Дума окончательно теряет лицо, отменив свое постановление (как уже бывало с ВС России, но вряд ли пройдет сейчас).
Еще один вариант. У президента в кармане остается заявленная вчера на СФ карта переноса выборов. В обществе уже начинает складываться ощущение, что хотя Борис Ельцин и не желает этого, но ситуация заставляет его решиться на такой шаг — ради того, что понимается под стабильностью государства. Тем более что изменение даты выборов вчера получило возможность быть утвержденным не каким-нибудь сомнительным с правовой точки зрения указом, а решением СФ, который ранее и назначал дату выборов президента на 16 июня.
Решение СФ не обрушиваться на коллег из нижней палаты, взявших на себя полномочия всего парламента, всей своей мощью и ограничиться мягким постановлением — скорее всего, не показатель. Все будет зависеть от позиции Думы. Естественно, вчерашние дебаты не означают, что выборы будут обязательно отсрочены. Просто этот раунд президент выиграл, и решение Думы (декларация ли это о намерениях, или правоприменительный документ) для него с точки зрения предвыборный борьбы — подарок.
Впрочем, есть одна вещь, которая не позволяет свести ситуацию исключительно к политическим играм. Об этом вчера говорил Анатолий Собчак. Представим, что завтра в России будет правительство из числа тех, кто готовил думские постановления. Во втором из них — о подтверждении результатов референдума 17 марта 1991 года — правительству России предлагается "принять необходимые меры для сохранения единого экономического, политического и информационного пространства государств, созданных на территории СССР". Где гарантии, что новое правительство не примется исполнять постановление буквально — и не ограничится исключительно экономическими и моральными методами воздействия, а употребит и силовые?