На днях глава компании "Газпром экспорт" Александр Медведев пообещал европейским партнерам проблемы с поставками, если те не перестанут подвергать сомнению условия долгосрочных контрактов. "Газпром" не видит причин отказываться от своих правил игры на газовом рынке. Но так или иначе ему придется это сделать.
"Долгосрочные контракты с нефтяной и нефтепродуктовой привязкой стали объектом жесткого давления со стороны Европейской комиссии, которая рассматривает их как инструмент ограничения конкуренции среди поставщиков",— посетовал Александр Медведев в своем интервью на сайте компании. По словам Медведева, "Газпром" уже провел достаточную ценовую адаптацию своих договоров к изменившемуся в условиях кризиса рынку. Менять базовые условия контрактов российский газовый концерн по-прежнему не намерен.
Однако европейские потребители не готовы согласиться с подобной позицией российского монополиста. Долгожданное подписание контракта с Польшей на поставку дополнительных объемов газа вновь затягивается на неопределенный срок. Варшава отказывается подписывать договор, пока "Газпром" не предоставит ей скидку 10%. Более того, министр экономики Польши Вальдемар Павляк заранее предупредил: как только дело дойдет до подписания межправительственного соглашения, польская сторона поставит вопрос о скидках уже на все поставки, а не только на дополнительные.
Двойной просчет
Прежняя договорная схема, за которую сейчас так отчаянно цепляется "Газпром", была уместна, когда речь шла о неминуемом дефиците, ожидающем всех потребителей газа. В свете роста мировых экономик, требующих все больших энергозатрат, европейские страны стремились обезопасить себя и добровольно соглашались на жесткие договорные рамки, которые им охотно навязывал основной поставщик — "Газпром".
Договоры заключались на 10-25 лет, при этом потребители брали на себя обязательства на протяжении срока действия соглашения выбирать и оплачивать все предусмотренные контрактом объемы газа; в случае недобора оплата осуществляется как за полную поставку. Такова суть базового условия take-or-pay ("бери или плати"), с которым теперь на фоне перенасыщения рынка и сократившегося спроса столь же отчаянно пытаются бороться европейские контрагенты "Газпрома".
Хроника раздора
Одной из причин внезапного европейского бунта послужила растущая добыча сланцевого газа в США. Перенаправление поставок голубого топлива со ставшего самодостаточным американского рынка на европейский ужесточило борьбу за рынки сбыта среди крупнейших поставщиков. Потеряв американского потребителя, такие газовые державы, как Катар, Алжир и Нигерия, стали усиленно работать на европейском направлении, тесня традиционного для Европы российского поставщика. В результате обострившейся конкурентной борьбы цена на считавшийся доселе дефицитным газовый ресурс резко пошла вниз.
При этом в незавидном положении оказались европейские газовые концерны, заключившие с "Газпромом" при поддержке своих правительств те самые долгосрочные контракты на покупку газа по стабильно высокой цене, традиционно привязанной к нефти. Так как цена на газ, приобретаемый по этим контрактам, оказалась существенно выше биржевых цен, домашние потребители в Европе предпочли покупать голубое топливо на открытых торговых площадках — так называемых спотовых рынках, а не у прежних поставщиков, в то время как сами концерны вынуждены были продолжать платить "Газпрому" за невостребованный дорогой газ.
Поскольку тип контрактов take-or-pay принципиально не предусматривает возможности корректировать заранее оговоренные объемы поставок даже в условиях резко снижающегося спроса, такие крупнейшие европейские игроки, как итальянская Eni, немецкая E.ON и турецкая BOTAS, поплатились миллионными штрафами за недобор запланированных по контрактам объемов и остались должны за газ, который так и не смогли продать у себя дома.
Вполне естественно, что мириться с такой ситуацией европейцы не пожелали. Так назрел вопрос о пересмотре невыгодных контрактов с российским поставщиком, а для "Газпрома" началась полоса неудач.
Первыми выступили турки: в прошлом году министр энергетики Турции Танер Илдиз официально заявил, что его страна намерена поставить перед Россией вопрос о заморозке договорных обязательств, предусматривающих оплату невостребованных объемов газа (условие take-or-pay). Сигнал был дан, и скоро уже под давлением чуть ли не всех своих европейских контрагентов "Газпром" вынужден был пойти на существенные уступки, согласившись продавать часть от предусмотренных долгосрочными контрактами объемов голубого топлива по значительно более низкой цене, установившейся на открытых спотовых торгах. Причем если изначально речь шла лишь о 15% от общего законтрактированного объема поставок, то недавно европейские компании выдвинули условия, согласно которым уже 40% поставляемого в Европу газа "Газпром" должен продавать по низким спотовым ценам.
При этом европейцы вовсе не перестали требовать отмены самого условия take-or-pay, продолжая выбивать для себя более гибкую и катастрофически невыгодную для "Газпрома" схему поставок.
Потеряв уже треть европейской выручки, российский газовый гигант тем не менее вынужден идти на уступки, чтобы сохранить за собой сколько-нибудь значимую долю европейского рынка.
Напуганные самоуправством и непредсказуемостью «Газпрома», мировые потребители принялись судорожно искать альтернативу
Ожидаемое чудо
Погоня российского газового монстра за прибылью, стремление к энергетическому и геополитическому диктату сыграли с ним злую шутку. Напуганные самоуправством и непредсказуемостью российского монополиста, мировые потребители принялись судорожно искать альтернативу, решив проблему вполне предсказуемым образом.
Об обширных залежах газа в сланце, покоящемся на глубине двух-трех километров под землей, известно еще с 1821 года, когда была пробурена первая углеводородная скважина. Однако достать, сохранить и обработать ценный ресурс, сформировавшийся в таком сложном геологическом материале, до сего дня не было никакой технической возможности.
В 1981 году техасский нефтедобытчик Джордж Митчелл, инженер по образованию, задумался над проблемой продления жизни находящихся в его владении месторождений. Упрямый, уже совсем не молодой бизнесмен-энтузиаст из года в год тратил огромные деньги, экспериментируя со скважинами и бурильными установками, пока наконец спустя почти два десятилетия не нашел оптимальный способ извлекать газ из сланца.
Как ни странно, помог Митчеллу давно известный и широко применявшийся, в том числе еще в советской добывающей отрасли, метод гидравлического разрыва пластов: в пробуренные скважины закачивается смесь воды и химикатов, которая под давлением расщепляет сланец и высвобождает природный газ. В 2002 году Митчелл продал свою компанию более крупному предприятию Devon Energy, став одним из богатейших бизнесменов в Америке.
Располагая достаточными средствами, Devon Energy сумела усовершенствовать метод Митчелла, дополнив его технологией горизонтального бурения, применение которой и позволило начать широкомасштабное, коммерчески выгодное производство сланцевого газа в США. И Америка, еще недавно полностью зависящая от импорта газа, постепенно превращается в мирового лидера по его добыче, опередив по этому показателю Россию.
Власть поменялась?
В апреле 2010 года американская администрация объявила о программе "Глобальная сланцевая инициатива", в рамках которой предложила свои услуги по разведке и разработке сланцевых месторождений более чем десятку стран. Сланец — широко распространенная порода, и наладить добычу теоретически можно где угодно, так что Европа, Индия и Китай тут же заявили о своем желании повторить успех американцев и перейти на полное энергетическое самообеспечение. В свою очередь, американские энергетические корпорации, упустившие сланцевый бизнес на родине (в Америке отрасль развивали мелкие компании, они же — держатели месторождений), решили отыграться на внешних рынках.
В 2009 году президент Барак Обама и китайский лидер Ху Цзиньтао подписали договор о развитии добычи сланцевого газа на территории Поднебесной. Сделка вполне логичная, ведь Китай является наиболее опасным конкурентом США в борьбе за энергоресурсы. Предполагается, что обширными запасами сланцевого газа обладает также Индия. Специалисты прогнозируют, что при поддержке США индийская экономика перестанет зависеть от внешних поставщиков энергоресурсов в ближайшее десятилетие.
Что же касается Европы, то разработка сланцевых месторождений уже ведется в Австрии, Германии, Швеции и Великобритании. Настоящей сланцевой державой может стать Польша. По предварительным оценкам геологов, поляки обладают запасами газа, достаточными для того, чтобы обеспечивать свою страну на протяжении 200 лет. Не желая упускать такой возможности, польские власти уже предложили американским добывающим компаниям наиболее благоприятный налоговый и земельный режим.
Еще во время президентских дебатов нынешний глава Польши Бронислав Коморовский заявил, что его страна не заключит долгосрочную сделку с "Газпромом" на предлагаемых условиях, если подтвердятся данные о несметных запасах сланцевого газа на польской территории. Не исключено, что и другие европейские партнеры, задействованные в крупнейших стратегических проектах "Газпрома" (в первую очередь это касается трубопроводов "Северный поток" и "Южный поток"), предпочтут дождаться результатов геологических исследований. Ведь разработка сланцевого топлива ведется гораздо ближе к потенциальным рынкам сбыта, и продавать потребителям газ, добытый дома, гораздо выгоднее, чем доставлять его из далекой России.
Конечно, не все попытки успешны. Так, в Венгрии уже пришлось закрыть два оказавшихся нерентабельными сланцевых месторождения. Однако потенциал сланцевого газа в Европе воистину необъятен, и компания, оказавшаяся на богатом, удачно расположенном месторождении, может смело рассчитывать на стабильную прибыль.
Америка, недавно полностью зависящая от импорта газа, постепенно превращается в мирового лидера по его добыче
Не переоценивая врага
Новый способ добычи наиболее оптимистично настроенные эксперты поспешили окрестить серебряной пулей против монстров-монополистов, подмявших под себя энергетический рынок. "Потребители по всей Европе и Азии наконец-то скажут Чавесам и Путиным, куда им отправляться со своими поставками",— не сдерживают своего ликования западные аналитики.
"Экономические перспективы сланцевого газа туманны",— продолжают настаивать скептики. Рентабельная и окупаемая разработка труднодоступного ресурса стала возможной лишь при неоправданно высоких ценах на энергоносители. Низкая цена, установившаяся на рынке сегодня, делает сланцевые месторождения затратными и коммерчески невыгодными. По оптимистическим оценкам, приносить прибыль сланцевый бизнес может лишь при цене на газ $5-6 за 1 тыс. кубических футов, по более пессимистическим — цена должна быть не ниже $8. В этом году стоимость тысячи кубов газа на американском рынке упала до $4, отреагировав на переизбыток предложения.
Кроме того, экологов волнуют применение химикатов при разработке сланца и, как следствие, опасность загрязнения грунтовых вод. Именно на этот аспект постоянно указывают в своих официальных заявлениях представители "Газпрома", пытаясь препятствовать сланцевому буму.
Однако уже сейчас западные компании используют методы, помогающие изолировать грунтовые воды от химического загрязнения, парируют сторонники нового открытия. Технология добычи непрерывно совершенствуется, и опасения экологов подтверждения пока не находят. Ценовое понижение, которое, по мнению скептиков, ставит под вопрос рентабельность сланца, может быть с лихвой окуплено ростом числа потребителей, а рыночные механизмы непременно стабилизируют спрос и цены на оптимальном для добывающих компаний уровне.
Но главное, в чем сходится большинство аналитиков,— цена на газ еще как минимум несколько лет будет оставаться на стабильно низком уровне и, скорее всего, уже никогда не будет прежней.
Стратегия выживания
"Для России неоправдавшиеся расчеты на американский и европейский спрос ставят под сомнение всю ее экономическую и политическую модель, патологически зависящую от благополучия "Газпрома"", — пишет автор исследования по энергетической геополитике Стив Левайн.
В этой щекотливой ситуации российские власти, вероятно, предпримут попытку договориться с другими крупными поставщиками газа — если не о создании полноценной газовой ОПЕК, то хотя бы о совместных действиях по корректировке цен на спотовых рынках. Что вполне реально, ведь если Алжир, Катар и Иран договорятся с Россией, вместе они будут контролировать около 60% мировых запасов газа.
Но тут же возникает дилемма: создавая искусственный дефицит для поднятия спотовых цен, участники подобного соглашения автоматически увеличивают рентабельность сланцевых месторождений, придавая дополнительный импульс развитию альтернативной отрасли. Кроме того, вероятность картельного сговора сейчас ничтожно мала из-за ужесточившейся конкуренции между его предполагаемыми участниками.
Другой выход — демпинговать, договариваться о поставках по низким, более выгодным для потребителей ценам. При этом цены должны быть настолько малы, чтобы нивелировать геополитические риски зависимости Европы от поставщика, уже не лучшим образом себя зарекомендовавшего,— а это означает, что для того, чтобы сохранить рынки, газ придется продавать практически за бесценок. С учетом неизбежно надвигающихся затрат на разработку новых месторождений, необходимых для поддержания добычи, порядком располневший и поиздержавшийся бюрократический монстр вряд ли сможет настолько затянуть пояса.
