Июльская авария российской ракеты-носителя "Протон" на десять дней парализовала работу космодрома Байконур — впервые за всю его историю. Казахские власти, запретив пуски "Протонов", потребовали немедленной выплаты $115 млн ежегодной арендной платы. И вот на минувшей неделе Москва перевела первые $12,5 млн. "Коммерсантъ" задался вопросом: а так ли уж нужен России космодром в Казахстане?
Как Ташкент-90 стал Байконуром
Байконур (от казах. "байконыр") — просторный, обширный край, преимущественно с бурым или рыжеватым оттенком почвы.
Казахстану повезло. Когда в 1954 году спецкомиссия Совмина СССР искала место для строительства нового ракетного полигона, необходимого для испытаний первых советских межконтинентальных баллистических ракет Р-7, никому и в голову не приходило учитывать национальный фактор.
Сначала была отвергнута Пермская область. Оттуда ракеты должны были стартовать на северо-восток и поражать условную цель на Чукотке. Однако специалисты опасались, что головная часть ракеты вместо Чукотки упадет на Аляску; ядерная война в случае такой ошибки была бы неминуема.
Потом рассматривалась возможность строительства полигона на территории нынешней Чечни. Сейчас даже трудно представить последствия такого решения. Спасла география: при отработке пуска первой модификации Р-7, оснащенной системой радиоуправления, требовалось наличие двух выносных пунктов управления, расположенных на линии, строго перпендикулярной трассе полета, и удаленных от нее вправо и влево на 250 км. Будь полигон в Чечне, один из пунктов радиоуправления оказался бы в Каспийском море, что потребовало бы слишком больших временных и финансовых затрат.
И как нельзя лучше подходил степной, почти пустынный район юго-восточнее Аральского моря. Малонаселенность не только в предполагаемом районе полигона, но и вдоль трассы запуска, наличие рядом крупной реки Сыр-Дарья, проходящие неподалеку железная дорога и автомобильная трасса, а также близость к экватору, что позволяет использовать при пуске ракет естественную скорость вращения Земли и устанавливать на них более мощный ядерный заряд — все это более чем устраивало ракетчиков.
В январе 1955 года на станцию Тюра-Там Кзыл-Ординской области Казахстана прибыл первый отряд военных строителей. Чтобы не выдавать истинное месторасположение полигона, его почтовым адресом стал Ташкент-90. Название Байконур появилось в официальных сводках и открытых документах лишь в 1961 году — после полета Юрия Гагарина. Причем к полигону это слово имело весьма отдаленное отношение — так называется поселок, расположенный в 370 км к северо-востоку от полигона.
Как Байконур сдали в аренду
С тех пор 5-й научно-исследовательский испытательный полигон Минобороны (таково было официальное наименование космодрома) верой и правдой служил своему отечеству. Созданный для испытаний всего одного типа ракет, Байконур вскоре стал главной ракетно-космической гаванью СССР — оттуда стартовали не только опытные межконтинентальные ракеты, но и космические носители, выводившие на орбиты спутники-шпионы, научные аппараты, пилотируемые корабли, орбитальные и межпланетные станции. И хотя с 1968 года формальное лидерство по количеству запусков ракет перехватил плесецкий космодром "Северный", "Байкодром", как его между собой называют военные, все равно считался первым по своей значимости. Пик его популярности пришелся на конец 80-х, когда ракеты стартовали с Байконура каждые 5-7 дней.
Распад Союза поначалу почти никак не повлиял на работу космодрома. Казахстан, став в одночасье формальным собственником огромного космического хозяйства, не спешил с претворением в жизнь своих космических амбиций. В Алма-Ате понимали, что из-за отсутствия финансовых возможностей и специалистов поддерживать работоспособность космодрома самостоятельно республика не сможет. К тому же в октябре 1991 года в недельную командировку на орбитальную станцию "Мир" слетал летчик-испытатель ОКБ "МиГ" Токтар Аубакиров, казах по национальности. В Казахстане он тут же был наречен первым национальным космонавтом (хотя на самом деле он был 72-м и последним космонавтом СССР), и на этом Алма-Ата сочла свои космические претензии удовлетворенными.
Но в России понимали, что рано или поздно свои права на космодром Казахстан предъявит. И попытались найти альтернативу Байконуру. Плесецк не мог принять все программы с Байконура — только в Казахстане были стартовые комплексы единственной российской тяжелой ракеты-носителя "Протон", только оттуда могли стартовать пилотируемые корабли "Союз". На сооружение стартовых комплексов для "Протонов" в Плесецке требовались, по оценкам специалистов, $450-500 млн и 6-7 лет.
Ни этих денег, ни возможности приостановить на несколько лет пуски одной из самых успешных в коммерческом смысле ракет у России нет. Аналогична и ситуация с "Союзами". Даже если бы в "Северном" создали для них стартовые комплексы, в силу географического расположения плесецкого космодрома пришлось бы снизить полезную нагрузку ракет-носителей и запускать одновременно не по три, а по два космонавта.
Москва попыталась было создать новый космодром в южных широтах. Альтернативой Байконуру должна была стать переоборудованная база межконтинентальных баллистических ракет в Амурской области близ города Свободный. Но полноценного космодрома из Свободного так и не получилось: денег хватило лишь на создание инфраструктуры для пусков легких ракет "Старт".
Тем временем Казахстан придумал, какую пользу может ему принести космодром. Видя, что без Байконура России не обойтись, в 1994 году Нурсултан Назарбаев предложил Москве взять его в аренду. За $150 млн в год. Россия назвала свою цену — $80 млн.
Компромисс пришлось искать президентам. На встрече в Москве в декабре 1994 года Ельцин и Назарбаев сложили эти две цифры и результат поделили пополам. Получилось $115 млн. Именно эта цифра и была указана в подписанном тут же договоре об аренде. Россия арендовала Байконур на 20 лет начиная с 1991 года.
Без Байконура России всего космоса не видать — до 2010 года
В Алма-Ате, видимо, настолько обрадовались перспективе получения такой прибыли, что совершенно забыли о главном — механизме выполнения соглашения. О том, как именно Россия будет платить, в документе не было ни слова. В Алма-Ате ждали "живой" валюты, а Москва сочла, что деньги будут просто списываться с казахского долга, и поэтому дополнительных расходов аренда Байконура не потребует. Неопределенность продолжалась до 1998 года, когда Ельцин и Назарбаев вновь нашли новый компромисс.
К тому времени госдолг России Казахстану составлял $1,294 млрд (без учета аренды Байконура), долг Казахстана России — $1,844 млрд. Президенты сошлись на "нулевом варианте": простили друг другу долги и решили, что Москва начнет реально платить за космодром с 1999 года. Через некоторое время был разработан порядок оплаты: $50 млн "живыми" деньгами и $65 млн товарами. Оплата должна производиться равными долями поквартально.
Однако ни в январе, ни в апреле ни денег, ни товаров Казахстан не получил. И тут как нельзя кстати для казахов 5 июля произошла авария "Протона". Обломки ракеты упали в Карагандинской области Казахстана. Астана тут же объявила о постигшей республику катастрофе и запретила любые пуски ракет с Байконура. Были отменены запланированные старты ракет-носителей "Союз-У" с грузовиком "Прогресс М-42" и "Зенит-2" с научным спутником "Океан-О". Впервые за 44 года своего существования космодром встал.
Это был обыкновенный шантаж. России пришлось согласиться с требованием Астаны возместить ущерб от падения "Протона", оцененный в $80 тыс., и немедленно начать погашение арендной задолженности.
Другого выбора у Москвы действительно нет. И не будет. Коммерческие запуски иностранных спутников на "Протонах" приносят российской космической отрасли не менее $300 млн ежегодно. А эксплуатацию новой тяжелой ракеты, "Ангара-А4В", которая придет на смену "Протону" и будет запускаться из Плесецка, возможна только с 2005 года.
Даже если эти планы будут реализованы, "Протоны" будут запускаться до 2010 года. Еще около $200 млн могут приносить ежегодно только вышедшие на рынок коммерческих пусков носители среднего класса "Союз-У/Икар". Кроме того, именно "Протонами" будут выводиться на орбиту все элементы российского сегмента Международной космической станции. Только с Байконура будут осуществляться и пуски к МКС ракет-носителей "Союз" с одноименными пилотируемыми кораблями.
Так что по меньшей мере до окончания действия нынешнего договора об аренде Байконура он будет необходим России. И ей придется делиться с Казахстаном не только статусом одной из ведущих космических держав, но и валютной прибылью от коммерческих пусков.
ИВАН Ъ-САФРОНОВ, ИЛЬЯ Ъ-БУЛАВИНОВ
----------------------------------------------------
Старт под фанеру
Персональная ответственность за создание нового советского ракетного полигона была возложена на главного маршала артиллерии Митрофана Неделина (который, будучи уже главкомом ракетными войсками, погибнет на Байконуре через 5 лет при аварии боевой ракеты Р-16 конструкции Михаила Янгеля). Неделин сразу же поставил строителям условие: старт новой ракеты Р-7 не должен быть заметен с проходящей неподалеку железной дороги. Причем выполнить это условие оказалось делом непростым: кругом была выжженная солнцем степь. Но тем не менее на расстоянии 38 км от жилья военных нашли участок, который в хоть какой-то мере прикрывался складками местности. Там и развернулось грандиозное строительство первого "старта".
Чтобы вероятный противник не смог точно его обнаружить, военные, отлично усвоившие уроки маскировки еще со времен Великой Отечественной, решили соорудить ложный стартовый комплекс из фанеры, смотревшийся с воздуха как настоящий. Место фанерного полигона выбрали рядом с селением Байконур, в 370 км северо-восточнее реального места старта. Там в конце 1957 года и был сооружен стартовый комплекс из фанеры, (кстати, простоявший до исторического полета Юрия Гагарина, когда истинное место старта перестали скрывать). Но лишь в 1992 году полигон был официально переименован в 5-й Государственный испытательный космодром Минобороны — космодром Байконур.
Жилой поселок испытателей полигона, строительство которого началось еще в мае 1955 года, несколько раз менял свое название: Ташкент-90, поселок Заря, поселок Звездоград, город Ленинск и лишь с декабря 1995 года — город Байконур. Правда, "деза", предназначенная в первую очередь для американцев, прижилась прежде всего в СССР. Американцы же до сих пор с завидным постоянством продолжают называть космодром не Байконуром, а Тюра-Тамом — по названию небольшой железнодорожной станции, на которую в 1955 году прибыл первый отряд военных строителей.