Вчера в Москве в Доме журналистов прошла пресс-конференция, посвященная борьбе против черного пиара. За борьбой наблюдал специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
Несколько дней назад в газетах "Коммерсантъ" и "Ведомости" появилась реклама: агентство Promaco разослало в 21 ведущее печатное издание страны пресс-релиз об открытии несуществующего магазина "Светофор". 13 изданий опубликовали этот пресс-релиз за деньги под видом обычной статьи. Пометки "На правах рекламы", обязательной в таких случаях, не было.
То есть оказалось, что нынешняя независимая пресса — продажная. За деньги можно опубликовать любую информацию да еще поставить под ней подпись журналиста.
Вчера состоялась пресс-конференция на эту тему. Организаторы пригласили на нее министра информации и печати России Михаила Лесина (он не пришел), первого заместителя министра по антимонопольной политике России Нину Фонареву (она не пришла), председателя Союза журналистов России Владимира Богданова (он не пришел), председателя Конфедерации обществ потребителей Александра Аузана (единственный пришел).
Зал был переполнен журналистами пострадавших изданий и людьми нерепортерского возраста в довольно хороших костюмах. Они стояли вдоль стен и горько приветствовали друг друга.
— Только по такому поводу и видимся... Вот ведь жизнь...
Могло сложиться впечатление, что люди эти пришли на похороны. Приглядевшись, можно было узнать в них коммерческих и финансовых директоров печатных изданий.
Пресс-конференция началась с рассказа руководителей агентства Promaco о себе самих. Генеральный директор Кирилл Семенов, явно скромничая, назвал себя первопроходцем этого вида бизнеса. После этого заместитель господина Семенова Рания Ибатуллина попросила поднять руки тех, кто считает, что цель происходящего — продвинуть торговую марку Promaco на рекламном рынке. Руки подняли всего человек восемь.
Тогда приободрившаяся госпожа Ибатуллина попросила поднять руки тех, кто считает, что акция Promaco вызвана тем, что агентство не желает больше мириться с черным пиаром. Руки не поднял никто, зато все расхохотались.
Затем участники и гости пресс-конференции принялись выяснять, что такое пиар. Агентство Promaco почему-то считает, что это целенаправленное общение между людьми с помощью бесплатных каналов информации. И вот с некоторых пор такого общения становится все меньше и меньше, а кое-где оно и вовсе сходит на нет. Вместо него тем, кто испытывает проблемы с коммуникацией, предлагают обращаться в коммерческие отделы редакций, а там за коммуникацию просят деньги. Госпожа Ибатуллина с некоторой брезгливостью заявила, что отныне гарантировать что-либо может только оплаченный счет.
Она особо отметила, что агентство не хотело подставить издания, которые напечатали статью о "Светофоре", или тем более поссориться с ними. Тем, кто по какой-то причине с доверием отнесся к ее словам, госпожа Ибатуллина тут же сообщила, что передаст все собранные материалы в соответствующие контролирующие организации.
Директор агентства Promaco господин Семенов попытался смягчить впечатление от слов своей подчиненной, предложив журналистам играть по правилам, которые определены законом, и тогда все будет лучше, чем сейчас. Присутствующие помолчали.
Слово взял господин Аузан, президент Международной конфедерации общества потребителей. Он заявил, что заказные публикации — норма современного рынка, и подчеркнул, что проведенная акция не оригинальна, потому что Общество потребителей давно проводит анонимные закупки в магазинах.
— Конечно,— сказал он под аплодисменты,— я понимаю, что все получилось как нельзя лучше: "Российская газета", государственный орган, публикует заказуху за деньги...
После этого господин Аузан заявил, что надо не останавливаться на достигнутом и как-то двигаться дальше. На вопрос, куда именно, он упавшим голосом ответил:
— Возможно, создавать большое жюри Союза журналистов, которое бы контролировало бы какие-то процессы...
Так и осталось неясным, что же сам-то господин Аузан думает об этой акции. Более определенно высказался шеф-редактор приложения к газете "Известия". Волнуясь, он назвал ее провокацией, а черным пиаром — не размещение заказных статей за подписями журналистов за деньги, а акции против конкурентов.
— Более подробную информацию о нашей точке зрения вы можете получить в нашем издании и на сайте...— неожиданно выпалил он к восторгу собравшихся.
Тут и выступил Александр Бабенко, предупредив, что он из Международного пресс-клуба.
— Все это распространение заведомо ложной информации, то есть нарушение Закона о рекламе. Вы сами пиарите по-черному! — сказал он долгожданное.— Вы подготовили некачественную информацию и распространили.
— Проверить информацию — долг издания, а не только наш,— осторожно сказала Рания Ибатуллина.
— Но вы разослали пресс-релиз! Это же не что иное, как изготовление информации! Вы представляете, что натворили?
— Что?
— Как что? Вы, видимо, не понимаете! Это же пресс-релиз!
Его перебил Александр Аузан с неожиданно здравой мыслью:
— А если найдутся потребители, которые после публикации поедут в магазин "Светофор" и не найдут его?
— Хороший вопрос,— не расстроился директор Promaco.— Мы надеемся с вашей помощью опубликовать во всех провинившихся газетах опровержение этой информации.
— Чума на оба ваши дома! — покрутил головой господин Аузан.
Тут пресс-конференция покатилась по наклонной.
— Взяли бы реального клиента, нашли бы реальный магазин...
— Зачем вы сами распространили информацию за деньги?
— Я профессиональный пиарщик. Нельзя же так! Просто нельзя — и все!
— Вас надо наказать! Как бы вы хотели, чтобы вас наказали?
Сотрудники Promaco бились как львы, то есть молчали. Но тут встал человек, представившийся "Экономической газетой".
— Вы что, хотите, чтобы все рекламные агентства кинулись на улицы, чтобы проверять достоверность информации рекламодателей? — сказал он, желая ошеломить противника.
— Да.
— И вы не просчитали последствий?
Журналистка из журнала "Итоги" обвинила Promaco в том, что они следили за всеми, а за ними никто не следил. Александр Сигал, представившийся одним из разработчиков Закона о рекламе, на глазах у всех обнаружил в этом законе дырку и обвинил в этом опять Promaco.
— Вы знали об этом! — торжествующе прокричал он.— Это и есть провокация!
Кто-то еще обвинил Promaco в том, что надо было требовать деньги не за чистую рекламу, а за информационный повод, и вот тогда эксперимент был бы чистым. А потом про Promaco вообще забыли и стали выяснять, что должен делать человек, если его вынуждают, или может ли вообще ничего не делать, а главное — провокация ли побуждение к действию.
— Мы никого не заставляли платить! — зачем-то сказал директор Promaco.
Итог этой мучительной пресс-конференции подвела немолодая журналистка с места.
— Да как же вам не стыдно! — сказала она в сердцах.