Премьер-министр Владимир Путин обозначил главную задачу, которую намерен решать в ходе своего следующего президентского срока. Он нацелен на создание Евразийского союза — "мощного наднационального объединения, способного стать одним из полюсов современного мира и при этом играть роль эффективной "связки" между Европой и динамичным Азиатско-Тихоокеанским регионом". Попытка Владимира Путина стать "собирателем земель советских" может натолкнуться на непонимание руководства бывших советских республик, а также изменить баланс сил внутри страны.
Опубликованную в газете "Известия" статью "Новый интеграционный проект для Евразии — будущее, которое рождается сегодня" господин Путин приурочил к старту 1 января 2012 года Единого экономического пространства (ЕЭП) России, Белоруссии и Казахстана. Премьер называет это "исторической вехой" не только для участников ЕЭП, "но и для всех государств на постсоветском пространстве".
Землям велено собраться
Однако гораздо больше сделать еще предстоит. "Мы не останавливаемся на этом и ставим перед собой амбициозную задачу: выйти на следующий, более высокий уровень интеграции — к Евразийскому союзу",— заявляет господин Путин, оговариваясь, что "речь не идет о том, чтобы в том или ином виде воссоздать СССР". "Мы предлагаем модель мощного наднационального объединения, способного стать одним из полюсов современного мира и при этом играть роль эффективной "связки" между Европой и динамичным Азиатско-Тихоокеанским регионом".
Владимир Путин настаивает на том, что "только вместе наши страны способны войти в число лидеров глобального роста и цивилизационного прогресса, добиться успеха и процветания". По его словам, "объединение усилий позволит нам не просто вписаться в глобальную экономику и систему торговли, но и реально участвовать в процессе выработки решений, задающих правила игры и определяющих контуры будущего".
Евразийский союз, по замыслу премьера, будет строиться на универсальных интеграционных принципах как неотъемлемая часть Большой Европы, "объединенной едиными ценностями свободы, демократии и рыночных законов".
Земли к этому готовы по-разному
"Безусловно, создание Евразийского союза будет одним из главных приоритетов работы Путина в ближайшие шесть лет, особенно учитывая позитивную динамику объединительного процесса и большой объем проделанной работы, которая выполнена за те четыре года, что он руководит правительством",— заявил "Ъ" пресс-секретарь премьер-министра Дмитрий Песков. Новое объединение Россия хочет выстраивать уже по новым принципам. Господин Песков пояснил, что "входящие в Евразийский союз страны должны сохранить политический суверенитет, но управление экономиками должно быть максимально интегрировано". По словам господина Пескова, наиболее близкая Евразийскому союзу целевая модель — ЕС, в частности, Москва хотела бы создать и единую валюту Евразийского союза с единым эмиссионным центром.
Курс на экономическую интеграцию именно под зонтиком нового союза, в ущерб СНГ, стал просматриваться уже в этом году, когда Москва начала готовить реформу ТС (см. "Ъ" от 5 сентября). "Пришла пора создать более тесное объединение. На его борт должны попасть те страны, которые действительно хотят интегрироваться, а об остальных горевать не будем",— пояснил источник "Ъ" в аппарате правительства. Экономическую интеграцию под эгидой Евразийского союза дополнит военная в рамках ОДКБ — организация уже на декабрьском саммите может перейти на систему принятия решений большинством голосов и отказаться от принципа консенсуса.
Прежние интеграционные попытки России были не слишком эффективны. Так, например, Москва и Минск уже второе десятилетие с относительным успехом обсуждают создание единых органов власти и переход на общую валюту. За это время они успели провести четыре торговые войны: две газовые, одну нефтяную и одну молочную. Для успеха Евразийского союза необходимо участие в нем Украины, контролирующей транзит российского газа в Европу. Однако Киев пока не хочет вступать даже в ТС, предпочитая создание зоны свободной торговли с ЕС.
Дмитрий Песков сообщил "Ъ", что высказанные в статье идеи Владимир Путин предварительно не обсуждал с лидерами ни Казахстана, ни Белоруссии. Вчера казахские и белорусские власти идеи господина Путина не комментировали. Однако в августовском интервью "Ъ" министр экономики Казахстана Кайрат Келимбетов говорил, что торопиться с расширением ТС не следует и в новых объединениях "должен быть какой-то фейсконтроль". Источники "Ъ" в МИД Казахстана поясняют, что Астана не горит желанием видеть в рядах ТС (а значит, и Евразийского союза) Киргизию. Казахстан уже потратил огромные деньги на обустройство казахско-киргизской границы, после же вступления Бишкека в ТС внешний контур границ союза надо будет переносить, а понесенные затраты Астане вряд ли кто компенсирует.
Планов больше, чем проектов
Владимир Путин
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
Возможное наполнение идеи Владимира Путина конкретными проектами выглядит чрезвычайно бедно. "Разноскоростная интеграция" в рамках СНГ, Союзного государства, ЕврАзЭС, ШОС и других подобных структур идет уже достаточно давно — и в основном либо близка к реализации заявленных целей, либо натолкнулась на политические препятствия к их реализации. Например, создание Таможенного союза технически уже завершено — присоединение к нему Киргизии и Таджикистана, как и любой другой страны Средней Азии или Закавказья, принципиально не способно изменить ни структуры торговых балансов на территории ЕврАзЭС, ни географии внешней торговли стран-участников. Кроме того, при присоединении России к ВТО значительная часть преимуществ нахождения в зоне Таможенного союза для новых членов соглашения будет достигнута и без "снятия границ".
Перспективы же объединения в наднациональные органы национальных структур исполнительной власти пока неясны даже в России. Если в случае с Евросоюзом говорить о доминировании в интегрированной структуре одного из национальных государств нельзя, то в случае с ЕЭП и масштабы рынков, и масштабы ВВП России и любого другого потенциального члена союза несравнимы. Доминирование РФ в любом тесно интегрированном "экономическом" союзе и в рамках бывшего СССР, и в рамках Восточной Европы практически гарантировано. Наконец, не столь полная, как это принято считать, дезинтеграция экономических связей в СССР делает Евразийский союз уже де-факто существующим элементом функционирования экономики РФ, от которого России отказываться было бы слишком дорого.
Но в нескольких возможных аспектах Евразийский союз может быть привлекательным. Российские госинвестиции в собственную экономику участникам союза объективно выгодны. Координация такого рода проектов позволит в ряде случаев снизить их собственные затраты на аналогичные и смежные проекты (например, Белоруссия значительно выигрывает от инвестиций РФ в "транспортные коридоры" в ЕС). В этом смысле Евразийский союз должен отличаться от СССР в первую очередь ограниченностью финансовых перетоков между "центром" и "периферией": практика интеграции 1991-2011 годов показала, что на этот раз Россия твердо намерена инвестировать в основном в себя и не спонсировать участников союза низкими ценами энергоносителей.
Однако главная потенциальная выгода от Евразийского союза, которая, очевидно, и предлагается между строк в первую очередь среднеазиатским режимам,— возможность использования в среднесрочной перспективе российского военного потенциала для подавления угроз внутренней нестабильности и повторения "арабской весны". Скорее всего, потенциальным членам Евразийского союза Россия предлагает себя и в качестве "евразийского жандарма" при ослаблении ЕС и США в качестве "мировых сверхдержав" в ходе мирового финансового кризиса.
Предвыборные начинания
Господин Песков уверяет "Ъ", что выступление господина Путина "не следует рассматривать в предвыборном контексте". Однако президент Фонда эффективной политики Глеб Павловский не помнит "ни одних выборов с 1996 года, где президент не обещал бы восстановить все лучшее из СССР". "В статье Путин заявляет, что это не будет возрождением Советского Союза, но электорат вспомнит,— отмечает глава правления Центра политических технологий Борис Макаренко.— Так что первый смысл статьи — предвыборный. Путин замахивается на то, что с помощью этого союза стране удастся быстрее вступить в Евросоюз. Видно, именно этим он и будет заниматься как президент". Политолог Сергей Черняховский также уверен, что тема создания Евразийского союза станет "ударной для путинских выборов и путинского правления". "Если Путину удастся выступить в роли восстановителя СССР, это обеспечит ему место в истории страны",— считает политолог.
Председатель правления ИНСОР Игорь Юргенс отмечает, что евразийский интеграционный проект "закономерен для Владимира Путина". По его словам, движение к единому евразийскому экономическому пространству вполне укладывается в логику тех "охранительных сил российской элиты, которые победили прогрессивную часть элиты" в споре о том, кому идти на президентские выборы в 2012 году. Среди "охранителей сильны антизападные настроения", подчеркивает господин Юргенс, но на фоне "волатильности мировых рынков, непонятной будущности еврозоны, очень серьезных трудностей в США проект воссоздания традиционной зоны влияния России выглядит рациональным". Россия, считает эксперт, в ближайшие годы будет "расширять ареал присутствия и влияния" на постсоветском пространстве, а когда Запад справится со своими проблемами, Россия сможет предложить себя в "качестве "моста" между великим Китаем и западной цивилизацией". Правда, господин Юргенс опасается, что такое "внешнее расширение ареала влияния" будет сопровождаться "внутренними попытками поднять страну автократическими методами".
Поствыборные изменения
Владимир Путин
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
На самом деле, если интеграционные планы господина Путина не просто предвыборные планы, а долгосрочная стратегия, это может привести к серьезному изменению внутриполитического баланса. Уход президента фактически в международную политику предполагает рост влияния премьер-министра, который фактически остается на всем российском хозяйстве. Для Дмитрия Медведева, которому Владимир Путин уже обещал пост главы правительства, это может оказаться шансом. Представления о нем как о "техническом" и "неполитическом" премьер-министре при президентстве Владимира Путина могут оказаться ошибочными. Президентский срок господина Медведева уже в 2008 году начался с достаточно активного отторжения главой государства традиционных представлений о формальном разделении сфер ответственности между Кремлем и Белым домом. Президент, выступивший с рядом инициатив в области экологии, энергосбережения, технологического развития, финансового сектора, дерегулирования, поставил под вопрос традиционную сферу "общего курирования президентом" вопросов Белого дома и "невмешательства на уровне исполнения".
Кризис в 2008-2009 годах "приподнял" видимую роль Владимира Путина в решении оперативных вопросов (до конца 2008 года предполагалось, что усиление института вице-премьеров позволит ему ими почти не заниматься). Но с 2010 года Дмитрий Медведев все в большей степени выглядел как один из двух руководителей правительства и одновременно фактическим главой своей администрации.
При этом господин Медведев, в отличие от господина Путина, в гораздо большей степени склонен к формализации отношений в стиле "вертикали власти". В правительстве Владимира Путина и по сей день достаточно много полупубличных внутренних конфликтов, в которых премьер предпочитал быть скорее арбитром, нежели прямым участником. Например, так выглядели споры между первым вице-премьером Виктором Зубковым и главой Минсельхоза Еленой Скрынник, между Минпромторгом и блоком Минсельхоза вокруг закона "О торговле", между ФАС и Минэкономики вокруг закона "О госзакупках". А президент Медведев зачастую являлся непосредственным участником такого рода противостояний — в отличие от Владимира Путина. Дмитрий Медведев явно склонен к гораздо более формализованным командным способам решения проблем, нежели господин Путин. Это, собственно, и было продемонстрировано на примере вице-премьера Алексея Кудрина, формальным поводом для отставки которого было публичное заявление о несогласии с решением президента. Президент Медведев в гораздо большей степени, чем президент Путин, был склонен пользоваться публичной частью полномочий главы государства в "суперпрезидентской республике". Есть основания полагать, что господин Медведев будет претендовать на роль "полновластного", а не "технического" премьер-министра,— а президентский стиль Владимира Путина в 2000-2008 годах заключался прежде всего в активном использовании не столько формальных, сколько неформальных полномочий главы государства.
В складывающейся ситуации, заявил "Ъ" директор Института национальной стратегии Станислав Белковский, Владимир Путин "не собирается убирать Медведева быстро". "Задача Медведева — проведение непопулярных реформ",— говорит эксперт. Новому премьеру придется заниматься, например, повышением пенсионного возраста и сокращением социальных обязательств. Директор департамента административной реформы ЦСР Владимир Южаков считает, что "было бы полезно, чтобы Владимир Путин вышел на наднациональный уровень и в перспективе возглавил новую структуру".
Вы в Евразии останетесь?
Павел Бородин, госсекретарь Союза России и Белоруссии:
— Я не то что остался, я в ней родился. В разные исторические эпохи она по-разному называлась — Российская империя, СССР, СНГ, сейчас предложили Евразию. Я поддерживаю это предложение Путина, более того, оно для меня — долгожданное. Ведь оно нацелено на наше будущее.
Олег Бетин, губернатор Тамбовской области:
— Да, это будет на пользу всем. Сегодня весь мир стремится к интеграции. Мы на качественно ином уровне проходим тот же путь, что прошли при создании СССР. Думаю, Евразийский союз возможен, хотя он и будет сильно подвержен влияниям политической конъюнктуры. В случае успеха мы получим единую валюту и полное отсутствие границ между членами союза.
Сергей Решульский, первый заместитель руководителя фракции КПРФ:
— Белоруссия, Казахстан и другие республики бывшего СССР потянулись бы в некий союз. Другого развития этой территории уже не будет. Но создавать его должны люди, которые искренне этого желают. А Путин был во власти 12 лет, и даже нормального Союза России и Белоруссии не получилось. Многие до сих пор помнят его заявление в отношении Белоруссии: входите, но на правах края или области. Так что не ему сейчас о союзах говорить.
Витольд Фокин, в 1990–1992 годах премьер-министр Украины:
— Хотелось бы. У Украины практически нет выбора: либо Таможенный союз, где мы можем получить серьезные преференции порядка $11–15 млрд, либо европейский вектор, который ни к чему не приведет. Так что я мечтаю о создании евразийского пространства.
Владимир Милов, сопредседатель ПАРНАС:
— Мы сделаем все, чтобы его не было. У нас было много проектов примерно в том же составе, экономически Белоруссия и Казахстан уже во многом присоединены. Но в путинской статье есть важнейшая фраза, что нам не придется обустраивать границу с Казахстаном. Это дает возможность как для неконтролируемого перемещения контрабанды обычных товаров, так и для криминального трафика. Я не говорю о миграции — к нам приезжают оттуда до 200 тыс. мигрантов в год, которые пополняют избыток на рынке низкоквалифицированного труда. Мы не контролируем то, что делается на границе Казахстана с его южными и восточными соседями, и если у нас нет границы с Казахстаном, то у нас нет ее на южном направлении вообще.
Борис Титов, председатель «Деловой России», предприниматель:
— Останусь. Это выгодная экономическая зона. Задача создания Единого экономического пространства вполне реальна, ведь все периферийные страны бывшего СССР поняли, что им это выгодно. Казахстану — потому что вместо рынка в 17 млн человек они получат рынок для своих товаров в 140 млн. А с учетом того, что у них налоги и тарифы ниже, отношение к бизнесу лучше, то инвестиции сейчас хлынут туда потоком. С экономической точки зрения такой союз вполне может существовать. Но выгоден он прежде всего другим странам, а нам важнее политика. Мы хотим быть великой державой. Нужно ли нам это — другой вопрос. В любом случае Путин и Медведев — одна команда, и я бы не стал разбивать эту ситуацию между ними.
Ермухамет Ертысбаев, советник президента Республики Казахстан по политическим вопросам:
— Да. В эпоху глобализации на смену национальным государствам приходят межгосударственные крупные образования. Миллионы людей в России и Казахстане хотят интеграции. Но вхождение в Евразийский союз должно идти естественным образом, и если Россия откажется от ностальгии по советскому величию и будет готова к равноправному сотрудничеству, он станет привлекательнее для новых стран.
Ярослав Романчук, белорусский оппозиционер, лидер «Общенародного гражданского фронта»:
— Не уверен. Евразийский союз пока не включает в себя конкретных межправительственных соглашений, поэтому он лишь предвыборный материал для россиян. Но создание мощного наднационального органа противоречит идее ЕС и евроинтеграции. Если это будет сделано, мы получим возрождение СССР в псевдорыночном виде. Конечно, белорусы плохо отнесутся к тому, что Путин купит всю номенклатуру страны и устроит дружественное поглощение, формально сохранив независимость. Путин хочет войти в историю, потому пытается стать собирателем земель русских в его понимании.
Владислав Иноземцев, директор Центра исследований постиндустриального общества:
— Конечно, останусь. Это наша страна, и из-за капризов политиков уезжать нельзя. К статье Путина не надо относиться серьезно. Почему наша страна с мощнейшим потенциалом станет могущественной, только объединившись с Таджикистаном? У нашего руководства уже 15 лет не получается договориться с Лукашенко, почему должно получиться с Киргизией? Путин заявил, что Россия одновременно будет центром силы и неким мостиком. Как это можно сочетать? У него нет четкого понимания, что он хочет и собирается делать. Все это рассчитано на избирателя.