2008-й: жертвы стабильности

Главным событием года стал, безусловно, мировой финансовый кризис. Все остальное при всей важности и драматичности уже не имело такого эффекта. Ни избрание нового, более "либерального" президента России, ни избрание более "либерального" по отношению к России президента США, ни четырехдневная война с "реакционным" президентом Грузии. И мировая финансовая система, и наша политико-экономическая система, и игроки помельче с их амбициями обанкротились.

ВЛАДИМИР ГЕНДЛИН

В конце октября оказался я по делу в Монте-Карло. Это был с виду все тот же беззаботный город, что я наблюдал за два года до этого. Но все уже обсуждали мировой финансовый кризис. В том духе, что "американцы доигрались". И вот однажды в баре отеля довелось мне побеседовать с американским инвестбанкиром.

Он подсел ко мне за столик, объяснив это желанием с кем-нибудь поговорить. Но говорили отнюдь не об инвестициях. Банкир был вдребезги пьян, и беседа в целом протекала довольно однообразно. Каждые десять секунд он повторял: "Я тупица. Я идиот" — и опрокидывал очередной стакан виски. Когда это стало невыносимым, я предложил ему обосновать свою позицию. Он ответил: "Все, чему меня учили в жизни, оказалось неправильным. Говорил мне отец: "Занимайся в жизни вещами, которые можешь пощупать руками". Я не послушал. А теперь я разорен".

Мужчина, по его словам, жил на дорогой вилле в Монте-Карло, однако, когда пришло время расплачиваться за виски, он даже этого не сумел: карточка оказалась заблокированной. Официанты-югославы пригрозили полицией, и инвестбанкиру пришлось сшибать мелочь у окружающих. Я пожертвовал двухевровую монету.

Как и многие его коллеги, он наверняка горел желанием задать ряд вопросов Алану Гринспену, 18 лет возглавлявшему Федеральную резервную систему США и считавшемуся апологетом свободного рынка, "гибкость и устойчивость" которого обернулись всеобщим коллапсом. Впрочем, финансовым игрокам, видимо, не довелось прочесть книгу Гринспена "Эпоха потрясений", которая как раз в те дни вышла в России. В ней бывший глава ФРС задолго до кризиса 2008-го предсказывал его неизбежность и объяснял, почему мир капитализма уже 200 лет живет от кризиса до кризиса.

За дежавю обидно

В России тогда еще все казалось относительно спокойным. Премьер-министр Владимир Путин (которого все по привычке продолжали называть президентом) успокаивал соотечественников тем, что природа кризиса гнездится в США и что наша страна представляет собой "островок финансовой стабильности". Избранный в марте президент РФ Дмитрий Медведев призывал сделать рубль мировой резервной валютой, а Москву — новым мировым финансовым центром.

Успокоительные напевы были абсолютно оправданны, поскольку именно паника является главным драйвером кризисов. Но в тот год было уже столько вранья, что разговоры об "островках стабильности" никого не могли ввести в заблуждение.

Новостные телепрограммы стало решительно невозможно смотреть: там показывали какую-то другую страну и другой мир. Когда в дни "операции по принуждению к миру" с 8 по 12 августа спикеры российского Генштаба уверяли телезрителей, что вторжения на территорию Грузии не будет, а речь идет только о защите российских миротворцев и жителей Цхинвала, зарубежные СМИ и грузинские блогеры фиксировали передвижение наших колонн в районе Гори, Сенаки, Поти и чуть ли не по направлению к Тбилиси. У российской стороны было вообще много претензий к иностранным СМИ, однако однобокость их картинки и текстов объяснялась как раз тем, что их не допустили на территорию Цхинвала и они были вынуждены освещать события с территории Грузии. Наверняка информационных перекосов было немало и с той и с другой стороны. Как отметил корреспондент Financial Times Чарльз Кловер: "Старая мудрость, что первой жертвой войны является правда, вновь наглядно доказана".

Однако по окончании военных действий победа над маленькой Грузией вызвала взрыв патриотизма, словно речь шла о победе в очередной мировой войне. Военные корабли на Черном море, стратегические ракетоносцы Ту-160, зачем-то летящие в Венесуэлу (явно чтобы напомнить кое-кому за океаном, причем не Уго Чавесу, о том, что мы все еще ядерная держава), грозные обещания верховного главнокомандующего разместить ракеты "Искандер-М" в Калининградской области в ответ на размещение радаров ПРО в Чехии и Польше — все это вызывало у телеаудитории восторг и гордость за державу. Чем-то это напоминало те эмоции, которые за два года до того, в августе 2006-го, испытали многие в дни событий в Кондопоге. Тогда шестеро чеченцев приехали разбираться в ресторан с обидчиками бармена, но, не застав их на месте, избили битами ни в чем не повинных посетителей. Двое погибли, девять ранены. Дежуривший поблизости наряд милиции даже не пытался вмешаться. Сутки город молчал, потом, в день похорон, взорвался: несколько дней шли митинги, погромы и поджоги. Попали в больницу 8 человек, более 60 кавказцев были эвакуированы, досталось и гастарбайтерам из Средней Азии. Характерно, что опять пострадали совсем не те, кто убивал. Однако интернет-форумы гремели торжествующими лозунгами "Наконец-то Россия встает с колен!". Хотя события доказали лишь беспомощность властей перед криминалом.

Между тем вообще весь год прошел под знаком "всероссийской прухи". Помимо победы над Грузией была победа наших хоккеистов на чемпионате мира, а певец Дима Билан стал первым россиянином, победившим в конкурсе "Евровидение". Именно в финале этого конкурса комментатор Дмитрий Губерниев пустил в ход выражение "всероссийская пруха" как символ успехов России на международной арене.

Однако, когда наступал черед насущных для страны дел, пруха оказывалась дутой. Через две недели после прихода к власти президент Медведев подписал указ о создании совета по противодействию коррупции. Был составлен антикоррупционный план из четырех разделов, рассчитанный на несколько лет. 31 июля президент его подписал, затем Дума приняла президентский пакет законопроектов. А год спустя Россия заняла в коррупционном рейтинге Transparency International 146-е место, а в 2010-м опустилась еще ниже — на 154-е из 178. Все антикоррупционные усилия привели лишь к появлению нового прозвища у руководящей силы общества — "партия жуликов и воров". Расхождение официальной пропаганды с реальностью вызывало у живших при СССР ощущение дежавю — идеологическая обработка населения проводилась старыми советскими методами. И за дежавю было обидно.

"Ну что, получили в репо?"

В конце ноября мое руководство тактично попросило отделы представить соображения о мерах по борьбе с кризисом. В духе модной ностальгии по СССР я придумал, как мне казалось, самые продуктивные — провести митинг, акцию протеста под лозунгами "Кризис не пройдет!", "Кризис, мы тебя не боимся!" и "Кризис, гоу хоум!". Задумка была в том, чтобы убедить кризис, что для нашего дохлого фондового рынка он как мертвому припарка.

И вот сижу я за месяц до Нового года за компьютером и по заданию руководства набиваю в столбик фамилии кандидатов на увольнение. И тут телефонный звонок от начальства: мол, так и так, было приятно с тобой поработать. Я-то знаю, что это не совсем так, но виду не подаю. Тогда мне уже откровенно объясняют, что надо получить обходной лист и вообще... я уволен. Тут я просматриваю свой список и возражаю: мол, я сам составлял список, меня в этом списке нет! Как и все остальные, я с нетерпением ожидал корпоратива, где должны были объявить бонусы за год. Но никакие бонусы уже никому не грозили. Как и прежние зарплаты.

Ситуация была точь-в-точь как осенью 1998-го, когда эксперты считали кризис очищающим процессом, который должен "привести в чувство" как доходы предприятий, так и зарплаты сотрудников. Ведь тогда мне приходилось слышать одно и то же от знакомых HR-менеджеров: юные кандидаты приходят на собеседование не с идеями о том, чем они могут быть полезны работодателю, а с готовыми финансовыми требованиями, мол, хочу $2 тыс. в месяц — и точка.

"Офисный планктон" стал таким же заложником завышенных ожиданий и амбиций, как вся российская (да и мировая) экономика. Еще 18 мая российские биржевые индексы достигли своего максимума — 2487,92 пункта. Нефть на фоне опасений возможной войны США с Ираном дорожала как угорелая — 14 апреля был преодолен рубеж $110 за баррель, 21 мая — $130, а в начале июля она достигла пикового значения — $145 за баррель. Доллар обесценивался на глазах (в июле его курс опустился до 23,125 руб./$), недвижимость в Москве доросла до $6 тыс. за квадратный метр.

Масса других многообещающих событий поддерживала веру в дальнейший бурный рост стабильности. Например, в самом начале июля успешно завершилась долгая история с реорганизацией РАО "ЕЭС России". Акционерное общество было раздроблено на отдельные компании, занимающиеся генерацией, обслуживанием электросетей и сбытом энергии. Глава компании Анатолий Чубайс устроил в конгресс-парке "Волынское" символические "похороны", дернув рубильник и запустив в небо логотип РАО ЕЭС.

Был свой праздник и у отечественных производителей. Как уже говорилось, после обострения отношений с Западом в результате "принуждения к миру" Грузии российский премьер-министр пообещал пересмотреть соглашения по ВТО. Эта новость вселила надежды в представителей многих отраслей, прежде всего в банкиров и страховщиков, металлургов, обувщиков и швейников, но особенно в аграриев. Некоторые отрасли сельского хозяйства, предупреждали эксперты, могли вообще исчезнуть в результате вступления в ВТО, например производство риса.

Но больше всего были довольны наши производители курятины. Россельхознадзор выступил с заявлением, что до 80% импортных кур поставляется с нарушением санитарных норм. Тут же руководство страны ввело запрет на поставки окорочков для 19 предприятий США. Телевидение подняло американских кур на смех, сняв про них разоблачительные сюжеты. А вот о чем не сообщило телевидение, так это о том, что 19 предприятий США — капля в море от американских поставок, так как мясо птицы отправляли в Россию 299 американских компаний.

И с ВТО было похожее лукавство: базовые соглашения с организацией никто пересматривать не собирался, речь шла лишь о пересмотре примерно десятка "побочных" соглашений с рядом отдельных членов ВТО, заключенных для ускорения вступления России в мировую торговлю.

И вот все это благолепие в одночасье обрушилось. Победы, достижения, IPO и EBITDA перестали быть темами обсуждения. А в разговорах игроков на первый план вышли тревожные термины margin calls и "сделки репо". Появилась недобрая шутка "Ну что, получили в репо?".

Появилась возможность заняться скромными, но приятными вещами

В ноябре один ученый-экономист прислал мне свой текст, где обидно сравнивал российскую экономику с "консервной банкой, привязанной к хвосту обезумевшей собаки". Под собакой понимались, естественно, США. Напомню, мировой кризис стал раскручиваться с ипотечного кризиса, начавшегося в Америке еще в июле 2007 года.

А в июле 2008-го начался обвал цен на нефть (в декабре они дошли до $40 за баррель), американскому правительству пришлось спасать ипотечные агентства Fannie Mae и Freddie Mac, а в сентябре рухнул ведущий американский инвестиционный банк Lehman Brothers. Добавим сюда крах крупнейшей страховой компании AIG — и вот уже мировая финансовая система посыпалась как карточный домик.

В России проблемы обнажились сразу: 16 сентября наш фондовый рынок пережил "черный вторник", когда индекс РТС снизился более чем на 11%. А 17 сентября торги в РТС и на ММВБ были приостановлены на три дня.

Дальше все пошло очень быстро. Казавшиеся прочными финансовые институты стали лопаться на глазах. У многих банков (например, у Связь-банка и "КИТ Финанса") были крупные проблемы по сделкам репо — их контрагенты не могли вовремя рассчитаться, начинали сами задерживать платежи, и вот уже пошла цепная реакция. А впереди ждали платежи по западным кредитам, налогам (по данным Банка России, на 1 сентября 2008 года общий объем средств, привлеченных отечественными банками от банков-нерезидентов, составил 2,7 трлн руб., или 12% от совокупного размера пассивов).

Всего за пару месяцев капитализация российских компаний снизилась на три четверти, золотовалютные резервы сократились почти на $60 млрд (около 10%), банковские вклады населения сократились примерно на 10%. Начались массовые увольнения.

Снежным декабрьским вечером я собирал в здоровенные сумки, с какими ездят челноки, все свои архивы, накопленные за 16 лет службы. Со всеми уволенными по сокращению поступили по-честному: выплатили по три месячные зарплаты, а также деньги за все неотгулянные отпуска за все годы работы. Вообще увольнения были большей частью социально направленными: старались не трогать тех, на ком висели кредиты, родились дети и все такое. А у тех, с кем попрощались, возникла редкая возможность увидеть жизнь во всем ее разнообразии.

В мире и стране царила тревога. В Бомбее террористы устроили кровавую бойню, в запуганной свиным гриппом Америке выбрали первого в истории страны чернокожего президента, в России скончался патриарх Алексий II. Но я, пока забивал своими сумками багажник и салон машины, отчего-то испытывал не тревогу, а облегчение. У меня на памяти была прочитанная на днях статья в The New York Times о том, как колбасит оставшихся без работы тамошних менеджеров, брокеров, адвокатов... Кто-то вдруг пошел учиться танцам, кто-то — фотографии или кулинарному делу, а кто-то и вовсе продал последние активы и отправился жить в Боливию, Таиланд или на Гоа. Появилась возможность заняться скромными, но приятными вещами, о которых люди втайне мечтали всю жизнь, но все как-то руки не доходили.