Александр Шаталов, доктор юридических наук, профессор кафедры судебной власти и организации правосудия НИУ ВШЭ
Разделяя мошенничество по видам, Верховный Суд РФ не является оригинальным, в Уголовных кодексах Франции и Германии этот вид преступления детально регламентирован. В немецком УК подробно описаны обстоятельства, при которых обман и злоупотребление доверием можно считать преступными, а во французском отдельно оговариваются, например, наказания за кражу, совершенную с помощью обмана. России до такой доскональности еще далеко. Французы отличаются от нас также тем, что у них субъектом мошенничества могут выступать юридические лица. Любопытно и то, что отдельной статьей в УК Франции регламентируется мошенничество, жертвами которого становятся люди, из-за психических или физических недостатков не осознающие того, что их обманывают. Особенностью американского уголовного права является то, что в США, в отличие от России, уголовная ответственность за еще не реализованный злой умысел не наступает.
Законопроект, подготовленный Верховным Судом и одобренный правительством, безусловно, заслуживает поддержки. Для судебной практики очень важно то, что документ позволяет разграничить, какие именно типы отношений в указанных шести сферах регулируются уголовным правом, а какие подпадают под статьи Гражданского кодекса. Кроме того, все шесть добавлений составлены по одной и той же схеме и предполагают похожие санкции, это позволит работникам правоохранительных органов быстрее разобраться в новых изменениях, если документ в итоге будет принят. Восполняются в нем и пробелы существующего законодательства: когда-то мы гордились тем, что в Уголовном кодексе, вступившем в силу с 1997 года, появилась новая глава: "Преступления в сфере компьютерной информации". Она была своевременной, однако в то время кибермошенничества практически не было, а теперь под новое явление собираются подвести законодательную базу.
На мой взгляд, и существующую формулировку статьи 159 не следует воспринимать критически: она отличается своей универсальностью и это не так уж плохо. Например, в 1990-е годы в России начались рейдерские захваты, и до лета 2010 года в УК РФ не было ни одной статьи, предусматривавшей, например, ответственности за подделку протокола собрания акционеров и за неправомерные действия, связанные со слияниями и поглощениями. Тогда статья о мошенничестве становилась палочкой-выручалочкой, позволявшей хоть как-то сдерживать поток рейдерства. Теперь же, если законопроект Верховного Суда будет принят, есть немалая надежда на то, что наиболее распространенные и сложно выявляемые случаи мошенничества не останутся безнаказанными.