Вчера за 20 минут Сергей Степашин доложил Борису Ельцину о том, как он будет выполнять договоренности Кельнского саммита о "всеобъемлющем решении проблемы советских долгов". Доклад премьера был выдержан в оптимистических тонах: "Та проблема, которая висела над нами, в этом году уже снята". Остальное решит Михаил Касьянов, уже "отбывший на переговоры в Нью-Йорк". Однако Степашину, чтобы получить кредит МВФ и реструктурировать долги бывшего СССР, придется выбирать между выполнением меморандума об экономической политике и экономической программой правительства.
В российском правительстве сложилась практика ежегодно принимать две экономические программы. Одну для МВФ (меморандум), другую — для внутреннего пользования. Но раньше, как правило, в основу программ закладывалась общая идея, и только акценты в них расставлялись разные: перед фондом, например, брались обязательства больше не эмитировать ничем не обеспеченные рубли, своим же промышленникам обещали немного рублей допечатать. Проекты меморандума об экономической политике в 1999 году и "Системы мер Правительства Российской Федерации по активизации социально-экономического развития Российской Федерации в 1999-2000 годах" существенно отличаются по основным параметрам.
В основу меморандума заложены две идеи: бездефицитный бюджет (для чего необходимо резко повысить доходы бюджета и снизить его расходы) и снижение темпов инфляции. В "Систему мер" заложены две другие, полностью противоположные меморандуму цели: "максимально возможный рост реальных доходов и потребления населения" и "комплекс мер, направленный на поддержку всех отраслей реального сектора". В последнем случае авторы программы имеют в виду прежде всего банальные бюджетные ссуды. Реализовать эти правительственные меры можно только за счет массированной эмиссии и инфляции. Других источников повышения доходов населения и "выделения кредитных ресурсов предприятиям" сейчас просто нет.
Кроме того, разработчики включили в "Систему мер" ряд совсем уж экзотических идей, наподобие создания инвестиционного (стабилизационного) фонда и картельных соглашений (эта идея, как известно, уже реализована) о фиксации цен в ряде отраслей, которые МВФ принял в штыки. Вчера глава московского представительства МВФ Мартин Гилман в бюджетном комитете Совета федерации (см. стр. 3) выступил против ограничения государством цен, в частности на услуги и продукцию субъектов естественных монополий, что может, по его мнению, "привести к экономическому поражению России".
Если идея картельного сговора уже подвергнута критике МВФ, то об инвестиционном фонде там еще ничего не знают. Инициатором создания фонда выступил Николай Аксененко, довольный показателями подобного фонда в родном МПС. Первый вице-премьер на заседании комиссии по оперативным вопросам, проведенном им 18 мая, предложил отчислять туда 2% от выручки всех предприятий России с тем, чтобы потом перераспределять эти средства на инвестиции. Его подчиненные оказались в шоке: все понимали, что это просто незаконно. Но нарушить приказ не осмелились. В Минэкономики, где и была разработана "Система мер", придумали мобилизовать в инвестфонд только "амортизационные отчисления предприятий, пропорционально доле акций, принадлежащих государству". Но и эта корректировка не снимает незаконности поборов. Не случайно авторы документа смущенно признают, что такая форма мобилизации средств в инвестиционный фонд противоречит целому ряду статей Гражданского кодекса.
Сергей Степашин не устает повторять (повторил и в ходе вчерашней встречи с президентом), что генеральная задача его экономической политики — это достижение соглашения с МВФ и другими западными кредиторами о всеобъемлющей реструктуризации долгов России. Но для этого надо выполнять все рекомендации МВФ, изложенные в меморандуме. Попытки же проводить двойную экономическую политику — для внутреннего и внешнего пользования — обречены на неудачу. Но складывается впечатление, что премьер не контролирует полностью деятельность экономической части кабинета, иначе бы он не допускал самой возможности появления в правительственных документах таких экзотических идей, как инвестиционный фонд. А раз так, то ему нужно быть готовым к неожиданной отставке, к чему, судя по всему, он готов: вчера после встречи с президентом Степашин сказал: "Я не стал бы называть российско-американскую межправительственную комиссию комиссией 'Гор--Степашин', поскольку ситуация в России очень быстро меняется".
КОНСТАНТИН Ъ-ЛЕВИН