ЭСТЕТ НА ОТДЫХЕ

Не дела государственные, интрига привела нас в гости к заместителю директора Института Европы РАН, председателю Совета по внешней и оборонной политике Сергею Александровичу Караганову. Жесткий аналитик, человек со вкусом — многие находят в нем симпатичные черты. Мы же с интересом обнаружили известного политолога в усадьбе Поленово не только в образе почитателя истории, культуры. Сергей Александрович предстал в неожиданном качестве рабочего, убирающего лес от завалов и сушняка

ЭСТЕТ НА ОТДЫХЕ

— Директор заповедника «Поленово» Наталья Николаевна Грамолина (Поленова) рассказывала, что вы проявляете фантастическую работоспособность, усердно, увлеченно и с удовольствием расчищая лесной массив.

— Преувеличение, что я это очень люблю. Я помогал лесникам вычищать лес, когда это нужно было делать. Слава богу, такое случается нечасто. Я вообще не люблю убираться. Я скорее неряха. Мои помощницы всегда убирают за меня бумаги на моем столе. Я шиплю на это, но прекрасно понимаю, что у меня нет внутреннего чувства порядка. Я не знаю почему — физиологическое это или привитое. Поэтому я убираюсь, только когда очень надо кому-то помочь. Так что я бы сказал, что вы застали редкий кадр. К сожалению, в последнее время я нечасто бываю и в Поленове, которое обожаю и люблю, которое является частью моей среды обитания.

— Почему именно Поленово?

— Там существует дружеская культурная природная среда, в которой я чувствую себя необычайно комфортно. Там случались многие приятные и занимательные события в моей жизни.

— Приятная среда — это что такое?

— Во-первых, хозяева поленовского дома — Поленовы, семья, которая создала и само Поленово, и эту атмосферу вокруг и поддерживает ее десятилетиями. Поленово — всегда предчувствие свободы. И потом, там бывают разные занятные, случайные и нет, люди из разных кругов и сословий, с которыми в своей обыденной жизни я пересечься просто не могу. Там очень легко общаться, поэтому поневоле легко втягиваешь в себя мысли и чувства многих людей из совершенно разных сфер и образов жизни.

— Вы там не г-н Караганов, а просто отдыхающий?

— Там я один из. И главная моя задача — варить супы, готовить рыбу или мясо. За обеденным столом в Поленове собирается очень много людей, и я обычно готовлю, то есть выступаю в качестве одного из шеф-поваров.

— Встречались ли вы в Поленове с народом?

— Я надеюсь, что я и сам есть русский народ, я это в полной мере ощущаю. И со мной в этом смысле там тоже можно встретиться. Расскажу вам занимательную деталь одной встречи с русским народом — с местными мужиками (в лучшем смысле этого слова), с которыми охотился. В тот момент я участвовал в какой-то предвыборной кампании, и один из них, увидев меня по телевизору, рассказал друзьям, что в верхах наконец появился хоть один из «ихних» — с химии взяли. И они страшно обрадовались этому. А потом вдруг увидели меня в своем кругу. Это было очень приятно.

— Сергей Александрович, вы так трогательно, почти со слезой рассказываете про русский народ, вы славянофил?

— Я западник. Сейчас либо ты западник, либо сторонник афро-российского пути развития. И среди русских западников я, пожалуй, просвещенный. Иногда я слыл относительным славянофилом, но лишь только потому, что говорил: нельзя объять необъятное. Нельзя страну, которая была отсталой во многих отношениях 70 лет, загнать мгновенно в иные рамки. Это вредно и для рамок, и для страны. Но это не славянофильство. Хотя многие великие славянофилы говорили именно об этом, замечая, что в России гораздо удобнее носить армяк, нежели фрак, потому что погода плохая.

— Какие уголки Отечества вас манят так же, как Поленово?

— Никакие. Хотя я, естественно, люблю Ленинград — Санкт-Петербург. Я люблю охотиться в горах Алтая и в Сибири. Я обожаю дельту Волги и другие волжские места — и для рыбалки, и для охоты, и для отдыха. Мне нравятся многие российские города. Но Поленово — единственное место, которое я по-настоящему люблю. В самом начале 90-х меня привел туда товарищ. Я легко пришел и потом легко стал дружить с семьей. Помогал, сколько мог. Сколько могли, Поленовы помогали мне. И сейчас мы дружим уже помимо Поленово.

— Это ваш образ России?

— Это было бы так хорошо, что даже слишком хорошо. Это образ того, какой Россия могла быть, должна была бы быть.

— Тогда русской души?

— Там действительно много есть от русской души, но там много есть и того, что не относится к традиционному понятию русской души. Ведь Поленов был не Обломовым, что совершенно очевидно. И вся семья — люди душевные и замечательные, люди очень дельные и работящие. И именно поэтому смогли сохранить и дух, и сам дом. Мы знаем, что обычно у Обломовых все разваливается.

— Какие-то страны мира привлекают ваше пристальное, но не профессиональное внимание?

— Конечно, привлекают. Я вообще люблю гористое и морское. Люблю африканские саванны, где охотился несколько раз, — именно за ощущение абсолютно полной свободы, испытанной в этой самой Африке, когда отлучен, отрезан от всех цивилизаций. Но мне не очень нравится равнина, и в Центральной России я хорошо чувствую себя только на холмах.

— Московских?

— В Поленове. Или в лесу. Это часть моего мировосприятия — не нравятся мне ровные поверхности. Видимо, я не был в прошлой жизни степняком, и фамилия Караганов предполагает тюркское происхождение.

И еще я люблю Голландию. Я очень много в ней бывал в молодые зрелые годы (если считать, что сейчас средние зрелые годы) — преподавал в университете. В этой стране удивительное сочетание трудолюбия и рациональности, либерализма и свободы. Мне очень нравится буржуазный уют, практически в концентрированной форме, с одной стороны, а с другой — великолепная не мелкобуржуазная терпимость к иным взглядам, вероисповеданиям, учениям. Именно в Голландии расцвело свободное отношение к легким наркотикам и нетрадиционной любви, там изумительные отношения между расами — все расы перемешаны.

— Может, наркотики и микшируют все проблемы?

— Ну, не знаю, может быть. Скорее всего, эта страна формировалась на пересечении культур, традиций и проблем, выживала, как перекресток цивилизаций. И плюс мощный дух свободы. Словом, маленькая страна с очень сложной историей — не стану ее сейчас пересказывать. Просто могу целыми днями бродить по каналам Амстердама и улочкам небольших городков и хорошо себя чувствую.

— В отличие от большой России.

— Ну, почему же. Я много путешествую по России, и во многих местах мне интересно. Это моя страна. Но это не значит, что в России всегда уютно жить. Здесь маленькие анклавы, островки и можно жить только островками. Для меня Поленово — один остров. Мой дом, и вокруг него — другой. Еще несколько моих организаций, где работаю и которые создал. Эти острова надо расширять людьми, и, получается, жизнь интереснее, занимательнее и даже иногда богаче.

— Вы спортсмен?

— Я действительно люблю заниматься спортом и посвящаю этому от четырех до восьми часов в неделю. В разное время жизни я занимался разными видами спорта, очень долго теннисом, пока не надоело. Много времени тратится.

— Посещаете элитные клубы?

— Иногда хожу в клубы, куда записан. Но мне не очень там нравится, хотя это удобно. Случается, что в обеденный перерыв выхожу в спортклуб, который расположен неподалеку от института. Но я люблю бегать, что не требует дополнительного инструментария. В сезон хожу на лыжах. Увлечение последнего года — скачу на лошади. Друзья на день рождения подарили мне жеребца.

— Дорогого?

— Не думаю. Но достаточно хорошего. Он очень быстрый, сильный и ласковый. И теперь я скачу-скачу по полям и лесам, обычно (почти всегда) один, если не считать лошадь членом общества. Часто это, правда, приводит к членовредительству. Хотя друзья и советуют поостеречься, но бросать это я не намерен. Слишком уж мне нравится.

— Получили ли вы признание — звания, разряды?

— Нет, я только тренируюсь. Но, учитывая, что начал очень поздно, перспектива есть. Профессионалы, которые учили, в меня верят. И я пока чувствую себя уверенно, несмотря на трудности.

Скажу вам, что лошадь — это тотальный отдых. Процесс, пожалуй, сродни хорошей настоящей охоте, когда перестаешь думать обо всем. Даже когда занимаешься в спортклубе или бежишь по парку — думаешь все время. А вот на лошади думать ни о чем нельзя. Нужно ею управлять, нужно контролировать свое тело, нужно смотреть на дорогу, нужно наслаждаться природой — много сразу дел, и отключаешься уже от всего, все уходит.

— Не увлечены ли вы интеллектуальными видами спорта, я имею в виду бильярд, спортивные карты?

— Ни спортивные карты, ни неспортивные карты меня совершенно не увлекают. Я за ними скучаю. Не собираюсь здесь никого критиковать, но, если возникает свободное время, я лучше побегаю, попрыгаю, поплаваю, поскачу на лошади. Но никогда не сяду играть в карты. А вот на бильярде могу иногда постучать. Но не больше получаса.

— И хорошо стучите?

— Средне. В юности я немного играл, и тогда, вероятно, неплохо для любителя. Но сейчас, наверное, уже утратил и этот навык.

— Сергей Александрович, кто и когда придумал вам такой эстетский имидж?

— Никто. Он был с юности, даже с детства. Я всегда любил (и четко осознавал это) красивую жизнь. Много читал и был достаточно эстетически развит. И, наверное, равнялся на героев прочитанных книг. Сейчас горюю немало, что в последние 15 лет потерял в значительной степени вкус к литературе из-за чудовищного объема всякого рода деятельности, которую приходится производить. И если бы я не прочитал все, что можно и нужно было в юности, вряд ли бы смог сделать и делать, что делаю сейчас, и быть тем, кто я есть. С таким имиджем. Не знаю, как это произошло, но как-то это произошло.

— Сергей Александрович, можно ли добавить к вашему имиджу охоту? Вы о ней упоминали. Говорят, что у людей, которые хорошо стреляют или очень любят стрелять, специфический склад психики?

— Может быть, но я не очень хорошо стреляю. И часто попадаю лишь только потому, что более хладнокровен. Бывают очень хорошие стрелки, которые теряют самообладание в присутствии зверя. Но хороший стрелок и хладнокровный человек, пожалуй, будет иметь передо мной преимущество.

— Ездили ли вы на охоту с известными людьми — с Михалковым, Толстыми?

— Я ездил на охоту с известными персонами. И это было отражено в прессе, к сожалению, ложным образом. Именно поэтому я этих персон называть не стану. Я езжу на охоту с товарищами, но иногда люблю поохотиться даже в одиночестве. Например, 50-летие я встретил один, охотясь в Африке.

— Сергей Александрович, и когда снова в Поленово?

— Каждые выходные собираюсь. Но в очередной раз упал с лошади и сломал ребра. Физически пока не готов.

— Так, может быть, святая вода Оки как раз излечит вас быстрее?

— Неохота плыть, как Чапаев через Урал, одной рукой пригребая.

Неэстетично.

Екатерина ВАРКАН