Вопрос «Европа мы или пока не очень?» носится в воздухе, запущенный созидателями национальной идеологии, остро необходимой населению. Диапазон ответов на него широк — от «Да пошли они все!» до «А как же!». Между тем спокойный наблюдатель легко находит хоть десять, хоть сто отличий только в бытовой сфере. Среди них одно из главных — отношение к недвижимой и движимой собственности.
Гуляя рано утром (для здоровья) по своей подмосковной деревне, поражаюсь контрастом между домами и машинами рядовых поселян. Вот обычная отечественная деревенская хата: покосившаяся, залатанная фанерой, жестью и едва ли не картоном, местами покрашенная, с мелкими слепыми окнами и обоняемыми удобствами во дворе, с забором из случайных предметов. А перед воротами — вполне нестарая иномарка, есть и джипы.
Если бы хозяин купил обычный жигуль, у него осталось бы во всяком случае на обновление рухнувшего крыльца и гнилой крыши. Но наш гордый человек отдаст полцарства за лишнего коня под капотом. Ему гораздо важнее престижность автомобиля, чем удобства жилья. В этом есть много детского, недоигранного в аскетические советские времена, когда иномарок в народном обиходе не водилось вовсе. Теперь половина моих знакомых живет в паршивых арендованных квартирах, зато ездит на стильных машинах. К этому еще полагается новейший мобильник и дорогой ноутбук — жизнь удалась.
А в несомненной Европе все наоборот. Там недвижимость всегда классом выше движимости, там можно увидеть десятилетнюю малолитражку перед настоящим дворцом, там владельцы поместий брезгуют «мерседесами» — дорого и не подобает убежденному социалисту. Конечно, у них жилье в основном наследуют, а у нас унаследовать можно в лучшем случае малогабаритку в пятиэтажке… Машина же — вот она, на нее уже хватает, не то что на квартиру или дом по нынешним невменяемым ценам. Сначала колеса, потом фундамент.
В общем, они по сравнению с нами — сплошная недвижимость. А мы — вечные кочевники. Так сложилось.