Светлана Борисовна, кажется, что прийти на эту должность после скандала с хищениями в фондах Эрмитажа прошлым летом, после всего, что творилось вокруг этой темы, мог либо человек, которому все равно, либо экстремал.
В моем случае ни то и ни другое. Я в Эрмитаже с детства: сначала пришла в школьный кружок, потом, когда училась в университете на кафедре археологии, в Эрмитаже работала в отделе Востока. То есть Эрмитаж — это уже моя жизнь, и если я могу быть чем-то полезной музею, я буду это делать. По-другому тут никак.
За что вы отвечаете?
У главного хранителя очень широкий круг обязанностей: постоянный контакт с хранителями, постоянные выставки, реставрация, научная работа, оформление документов на внос и вынос экспонатов — любое движение вещей документируется, это десятки, сотни бумаг ежедневно. А еще весь реставрационный процесс, создание электронного каталога.
Что кардинально изменилось в работе хранителей после печальных событий прошлого лета?
Прошлый август — рубеж. Если раньше мы больше внимания обращали на научную сторону работы, то теперь нам пришлось вспомнить, что мы прежде всего хранители. С августа весь Эрмитаж живет в состоянии тотальной проверки: сначала была автопроверка, когда все сотрудники проверили сами себя, кроме того, у нас действует проверка в рамках правительственной комиссии. Сотрудники не берут выходных дней, сидят допоздна в музее. Мы полностью проверили живопись и скульптуру отдела Запада, декоративно-прикладное искусство — основные коллекции музея, самые знаменитые, более 150 тысяч экспонатов. Всего у нас 3 миллиона экспонатов, за которые отвечает 230 хранителей, полная проверка продлится не меньше двух лет.
В том, что проверили, утрат нет?
Новых нет, но есть большая группа вещей, продажи 20 — 30-х годов — они до сих пор официально не исключены из инвентарей Государственного Эрмитажа, а это десятки тысяч экспонатов! То, что уходило по устному распоряжению чиновников из правительства либо по какой-то бумажке из Наркомпроса. Мы все это вскрыли в ходе нынешней проверки в очередной раз — и очень хотели бы, чтобы правительство наконец дало нам возможность списать эти экспонаты. Если бы тех продаж не было, экспозиция Эрмитажа выглядела бы по-другому.
Вы все заносите в компьютер?
Основной документ хранения — инвентарные книги: рукописные, зарегистрированные специальным образом, с пронумерованными страницами, опечатанные сургучными печатями. Некоторые инвентари ведутся с XIX века и до сих пор являются действующими. У нас есть электронная база, электронный каталог, электронная топография, но при этом основной документ — рукописная инвентарная книга, такая книга никогда не пропадет в результате сбоя компьютера, не «зависнет», вирус ее не уничтожит. И эту традицию мы сохраняем.
Спецхран большой?
Около 19 тысяч предметов, часть из них уже внесена в электронный каталог. Главное, чтобы вещи хранились в хороших условиях, чтобы они были доступны для научного исследования и для зрителей, и тогда не важно, в чьем музее они хранятся.
Насколько изменилась система безопасности в Эрмитаже?
Теперь у нас почти на каждом шагу видеоконтроль, во многих помещениях установлены камеры, металлические двери с индивидуальными магнитными карточками доступа. На входах и выходах стоят рамки как в аэропорту, есть система досмотра вещей. Постоянно на всех входах дежурят и милиционеры, и представители службы безопасности, которые проверяют всех.
И даже хранителей?
Конечно. Правда, в дворцовом здании, искусственно приспособленном под музей, не везде можно установить то, что хотелось бы. А вот в новом фондохранилище в Старой Деревне действует суперсовременная система безопасности. Там без индивидуальной карточки вы не пройдете даже по небольшому участку коридора.
Но там хранятся достаточно крупные вещи, а в списке того, что пропало прошлым летом, есть крошечные предметы, которые можно сунуть буквально за отворот рукава.
Теперь из Эрмитажа не вынесешь даже такую мелочь — все зазвенит. Системы наблюдения выставлены на всех входах и выходах. И сейчас рассматриваем вопрос перевоза в Старую Деревню всех драгоценных металлов.
Все-таки как вы оцениваете то, что произошло в прошлом году?
Чудовищная история, у меня до сих пор в голове не укладывается, я не могу поверить, что все произошло именно так, как нам сейчас говорят, не могу представить, чтобы хранитель Эрмитажа добровольно мог такое сделать. Мы выросли на абсолютном доверии, мы и друг другу абсолютно доверяем, и представить, что хранитель мог что-то вынести из музея, — не могу поверить. Столько странных фактов, которые не вяжутся друг с другом: выносить из Эрмитажа ценнейшие вещи, чтобы за копейки сдавать их в ломбард, да еще и хранить дома квитанции?! История абсолютно нелепая, мне ее оценить очень трудно. Может, лет через 50 мы все узнаем.
Беседовала НАТАЛЬЯ ШКУРЕНОК