Чемпион из огня
Алексей Доспехов о великом гонщике Ники Лауде как символе "Формулы-1"
В истории "Формулы-1", наверное, были более великие гонщики, чем Ники Лауда. Но именно он, пожалуй, должен считаться главным символом "Формулы". Той старой "Формулы", в которой люди выступали, зная, что каждая гонка может стать последней — не в карьере, а в жизни. Той "Формулы", в которой побеждали не быстрые машины, а сидевшие в них супермены. Трехкратный чемпион мира австриец Лауда был среди них, безусловно, самым первым.
Фото: Getty Images/Fotobank.com
Фото: AP
Фото: Getty Images /Fotobank.com
Фото: AP
Ники Лауду узнать очень легко — даже тому, кто впервые попал на "Формулу". Не по бейсболке, которую он когда-то надел, чтобы скрыть изувеченную голову, но потом, когда необходимости больше не было, так привык, что уже не появлялся без нее на публике. По лицу — лицу, похожему на маску Фантомаса: без бровей и без ресниц. Лицу, которое потом долго невозможно забыть — как и почти незаметную, но тем не менее читающуюся улыбку. Чуть ироничную, чуть инфернальную. Улыбку не из этого — из другого мира, которому он, несомненно, до сих пор принадлежит.
О том мире когда-то был снят все еще пользующийся безумной любовью у фанатов "Формулы" фильм "Rush". В нем речь идет о самом трагическом и одновременно самом ярком сезоне в биографии Ники Лауды. Но вообще-то вся его биография — это гимн старой "Формуле".
Гимн "Формуле", в которую попадали, ставя на кон все, что есть в жизни. Он лично, чтобы пробиться в команду March, несколько раз брал кредиты в банках — однажды, когда гарантировать его было уже нечем, заложил собственный страховой полис на случай гибели.
Гимн "Формуле", в которой удача могла улыбнуться только людям одержимым и плюющим на авторитеты. В 1974 году Ники Лауда получил приглашение в команду мечты — Ferrari. И протестировав машину, сразу сказал великому основателю "конюшни" Энцо Феррари, что она "полное дерьмо". Его не выгнали. Наоборот, стали прислушиваться к замечаниям пилота — в итоге в 1975 году благодаря наглому австрийцу Ferrari после 11-летнего перерыва добралась до чемпионского титула.
Гимн "Формуле", которая сама по себе была настолько ценным призом для того, кому удалось пробиться в нее, что призы иные теряли всякую ценность. Ники Лауда все свои, что завоевал в славном 1975-м, отдал в ремонтную мастерскую неподалеку от дома: за них ему бесплатно помыли машину. "Бесполезные игрушки",— говорил он про них.
Гимн "Формуле", гоняясь в которой счастливчики, поставившие на кон, чтобы тут очутиться, не только все, чем владели в жизни, но и саму жизнь, понимали, что если хотят выигрывать, им придется драться не только с такими же сумасшедшими соперниками, как они сами, но и самой смертью. К августу 1976 года за стартовую половину чемпионата Ники Лауда победил в пяти гонках, оставил далеко-далеко позади всех преследователей и, казалось, должен был без проблем прибрать к рукам очередное чемпионское звание. Но на втором круге Гран-при Германии в Нюрбургринге Ferrari Лауды в крутом повороте выкинуло с трассы, бросило на отбойник и подставило под мчавшийся следом Surtees-Ford Бретта Лангера.
Искореженная машина горела, а между ее обломков был зажат австрийский пилот. Его вытащили, уже получившего ожоги третьей степени и переломы, уже отравившегося токсичными газами. Врачи в больнице, куда доставили Лауду, сомневались в том, что он выкарабкается.
Он не просто выкарабкался, а спустя полтора месяца, пропустив всего два этапа чемпионата, вернулся на трассу. Вернулся, побывав у ворот рая, потеряв чуть ли не полностью ухо, с глазами, не способными моргать после операции по восстановлению сожранных огнем век, с повязками на голове.
Его возращение выглядело фантастикой. Чудом выглядело то, что в таком состоянии Ники Лауда выиграл два Гран-при и вплотную приблизился к захватившему в его отсутствие лидерство в сезоне красавчику Джеймсу Ханту из McLaren. Перед заключительной — японской — гонкой их разделяли три очка. Но под проливным дождем, с больными глазами Лауда ехать не решился — и это, может быть, был единственный эпизод, когда стало ясно, что и главному супермену не чужды моменты слабости.
Ники Лауда мог превратиться в заложника, в жертву того сюжета, вдохновившего создателей фильма "Rush" и авторов многочисленных книг о "Формуле". Сюжета слишком впечатляющего, чтобы за него не цепляться, когда надо написать об автогоночном подвиге. Тогда, в середине 1970-х, складывалось ощущение, что у Лауды есть все шансы стать заложником героического образа, что спустя годы о нем будут вспоминать исключительно как о человеке, "воскресшем" после страшной аварии.
Но самое, может быть, главное, что Ники Лауда в заложника так и не превратился.
Потому что, когда Энцо Феррари хотел уже расставаться с ним, он взял и завоевал для команды в 1977 году еще один титул. Потому что, перебравшись потом транзитом через Brabham Берни Экклстоуна в McLaren, подписал в ветеранском возрасте внушительный по тем временам контракт на $5 млн ежегодно и доездился до третьего чемпионского звания в карьере в 1984-м. Причем, то первенство в памяти поклонников "Формулы" не менее значимо, чем первенство 1976 года. Лауда не считался фаворитом, выступал не на быстрейшей машине, но опередил в итоговой классификации партнера Алена Проста на пол-очка. Столько же или больше побед кроме Лауды имеют только восемь гонщиков.
Потому что, не бросая спорта, он вполне удачно занялся авиаперевозками и создал собственную авиакомпанию Air Lauda. В 1980 году, сам сидя за штурвалом самолета, Лауда привез в Москву добывать золото Олимпиады, которую бойкотировал почти весь Запад, знаменитую всадницу Элизабет Тойрер и ее коня Мон Шери. А уже в новом тысячелетии, успев продать Air Lauda, запустил другую, и тоже удачную, компанию — Nicky Airlines.
Потому что и на пенсии остался чрезвычайно востребованным в мире автоспорта — как телекомментатор, как консультант и даже как руководитель. Говорят, что это благодаря Ники Лауде, назначенному на высокий пост в совет директоров, Mercedes смог в прошлом году провернуть сенсационную сделку, переманив из McLaren лучшего британского пилота Льюиса Хэмилтона.
Востребованность, правда, никогда, кажется, не означала, что Ники Лауда в восторге от современной "Формулы". Его высказывания о ней моментально становились хитами. Он говорил, что автомобилем современной "Формулы", напичканном электроникой и прочими "помощниками пилота", может управлять даже обезьяна. Он говорил, что гоночный уикенд стал похож на обычный: пилот может брать на трассу жену и собачку — настолько все нынче безопасно и стерильно.
Лауда, конечно, извинился за то, что невольно кого-то обидел своими словами. Но, строго говоря, извиняться, ему было не за что. Его и так никто не упрекал: понятно же, что принадлежит австриец совсем не этому миру, а тому, где ради "Формулы" продавали дьяволу душу и горели заживо в огне.
"Гонка" с TAG Heuer
На экраны вышел фильм "Гонка", посвященный гоночным подвигам Ники Лауды. Режиссером картины стал дважды лауреат премии "Оскар" Рон Ховард, а сценаристом — Питер Морган. В центре сюжета — острое и бескомпромиссное соперничество двух спортсменов — англичанина Джеймса Ханта (его играет Крис Хемсворт) и австрийца Ники Лауды (Даниэль Брюль) — на опаснейших трассах "Формулы-1" в середине 1970-х годов.
Партнером фильма оказалась швейцарская часовая компания TAG Heuer, которая в 1970-х годах была официальным хронометристом команды Ferrari (именно за нее и выступал великий Лауда). Для "Гонки" швейцарцы предоставили две модели часов: так, Ники Лауда носит хронограф Silverstone, популярный в середине 1970-х и переизданный в TAG Heuer лимитированной серией в 2010 году. А Джеймс Хант удостоился другой спортивной модели марки — золотого хронографа Carrera, отмечающего в этом году свое 50-летие. Для часовщиков TAG Heuer работа в кино — дело привычное. Еще в 1970-м модель Monaco TAG Heuer носил в фильме "Ле Ман" актер и гонщик Стив Маккуин.