Подмоченная компенсация

Пока чиновники отчитываются о ликвидации последствий наводнения на Дальнем Востоке, жители сразу нескольких районов Амурской области жалуются на равнодушие властей

Алена Быкова, Амурская область

Правительство Амурской области объявило: компенсации за утрату имущества пострадавшим от наводнения выплачены целиком. Их получили более 123 тысяч человек. Заявки на выплаты больше не принимаются. Но оказалось, что есть люди, которые живут в подтопленных домах и ждут денег, но их имущество официально пострадавшим не признано. Мокрые избы гниют, проседают и за зиму рискуют вообще развалиться.

Плавали наши денежки

Когда по местному телевидению объявили, что 98 процентов подтопленцев получили все деньги, жители села Тамбовки заволновались. Около 60 человек вышли на пикет и потребовали встречи с главой района. Никаких выплат, кроме первых 10 тысяч из федерального бюджета за испорченные постройки, они не получили. А через некоторое время районная администрация прислала им ответы: ваше имущество не повреждено и денег вам не положено.

По закону, если вода зашла в дом, подмыла фундамент, повредила печь и мебель, каждому жителю полагается 100 тысяч за утрату имущества. Специальные комиссии с участием районных чиновников и бюро технической инвентаризации (БТИ) изучают: пригодны ли затопленные дома для проживания. По итогам осмотра решают — либо переселять жильцов в новый дом, либо выплачивать деньги на капремонт из расчета 5 тысяч рублей за квадратный метр. Также жителям положены тепловые пушки для просушки домов и подполов, картошка по льготной цене и даже домашний скот взамен погибших животных.

В Тамбовке дожди шли с 9 августа. Вода залила подполы, зашла в дома. Пострадала мебель, повело фундаменты, стали рушиться печи. Комиссия из сельсовета по оценке ущерба пошла по дворам в середине сентября — через три недели после ухода воды. В общем, как жители позвали, так и пошла. И ущерба не разглядела.

— Вот как вода стояла,— Людмила Добрых показывает полосу на спинке кровати, по уровню чуть выше щиколотки. Идет к печи, дергает дверцу в топку, та не открывается,— смотрите, как печь покосилась!

По стенам — черная плесень. Из-за сырости трудно дышать. Добрых — астматик, а с ней живет 11-летний внук, здоровье которого в таких условиях тоже под угрозой. Она рыдает и царапает отсыревшую краску со стен, которая крошится в руках. Повреждений имущества комиссия у нее не нашла. Ни денег на капремонт, ни тепловых пушек для просушки Добрых не видела.

И она такая не одна. Корреспондента "Огонька" в Тамбовке встречают человек 50. В ста метрах от нас идет протокольный митинг памяти жертв политических репрессий, и там людей куда меньше. А здесь пенсионеры, молодая семья, деревенские работяги, даже блокадник-ленинградец есть. Все кричат и показывают свои одинаковые, под копирку, официальные отписки. Приглашают посмотреть дома: подполы влажные, урожай пропал. На ремонт, говорят жители, берут в долг.

— Администрация перед носом дверь закрывает! Говорят, что мы халявщики! Спрашивают: "Не жирно вам будет по 100 тысяч на человека?" — кричат люди.

И ведь первый замглавы администрации Тамбовского района Анатолий Стешаков действительно об этом и говорит:

— В 90 процентах случаев, которые я знаю, люди просто спекулируют. Я живу в Тамбовке 45 лет. Таких ливней я пережил сто, может больше. Вода в подполе стоит каждый год, у нас почва такая. Но сейчас объявили режим ЧС, и люди решили денег получить. Они же не стесняются! А тем, кто реально пострадал, всем деньги выдали.

Тут в кабинет Стешакова входит сотрудница администрации.

— О, Ольга Алексеевна! Вот скажи, у тебя в подполе вода летом была?

— Была.

— А в предыдущие годы стояла?

— Нет, 10 лет не было...

— Так, иди отсюда,— замглавы вроде бы шутит. Но не смеется. И продолжает: — Администрацию зря обзывают сволочью, ведь все для людей делается. И тепловые пушки брать можно, и комиссия по оценке пригодности домов работает. Только заявление пиши. Но на пушки за все время от жителей было целых три заявки.

Население Тамбовки — почти 10 тысяч человек, вместе с районом — 27 тысяч. Откуда народу узнать, что на пушку надо заявление написать? "Людей-то много, разве до каждого дойдешь?" — сетует Анатолий Стешаков.

Когда пикет показали по местному телевидению, началась проверка. Выяснилось, что 875 жителей Тамбовки даже отказы свои не получили вовремя: шесть коробок с заявлениями и актами обследования домов просто лежали в одном из кабинетов.

Прокуратура уже внесла представление администрации за нерасторопность. И жителям села прямая дорога в суд: оспаривать решения о том, что им ничего не положено за имущество. Но они больше полагаются на журналистов: "Может, хоть ваш "Огонек" Путин прочитает?"

И такая ситуация, по сообщениям местных СМИ, повторяется сразу в нескольких районах.

Уполномоченный по правам человека в Амурской области Любовь Хащева рассказывает "Огоньку": "Есть села, где главы пошли с комиссиями по дворам и ответили на все вопросы в первые же дни подтопления, когда стояла вода и ущерб был очевиден. Оттуда жалоб нет".

Есть и такой нюанс: комиссии состоят не из профессиональных оценщиков, а из сотрудников сельсовета, которым одновременно нужно и документы оформлять, и льготную картошку выдавать, и распределять стройматериалы для капремонта.

Поделить и отобрать

В середине октября жители села Поярково Татьяна Дудникова и Николай Костюк получили от главы района письма. Им предложили вернуть в кассу администрации выплаты за утрату имущества. И пообещали, что если они не сделают это добровольно в течение трех дней, то администрация может обратиться в суд. Такие "письма счастья" — еще один амурский парадокс.

С первых дней наводнения регион начал выдавать людям компенсации из областного бюджета: 50 тысяч рублей за частичную, 100 тысяч — за полную утрату имущества (если таковая была признана и оформлена документально). По информации на сайте Минтруда РФ, к началу сентября на это потратили почти 380 млн рублей.

31 августа вышел указ президента N 693 о том, чтобы давать за имущество по 100 тысяч — из федеральных денег. С этого дня тем жителям, кто задокументировал потери, стали выплачивать двойные суммы — из обоих бюджетов сразу. И сообщили об этом по всем каналам СМИ.

Но полтора месяца спустя полпред Юрий Трутнев заявил, что двойных компенсаций нет ни в одном регионе, что они "неправомерны и несправедливы", а с чиновниками, которые давали деньги из бюджета области, "будут разбираться". Региональные выплаты остановили.

Казалось бы, трудно придумать что-то хуже для имиджа местного правительства: попробуй объясни людям, почему сосед получил 200 тысяч, а они — только 100. Но хуже придумали: выданные областные деньги начали требовать у тех, кто получил "двойной паек", назад. Хотя тот же самый полпред Трутнев заявил журналистам, что отбирать выплаты никто не будет: "Это исключено. Люди получили — слава богу",— цитирует сайт "Амур.инфо".

— Люди, которым мы предлагаем вернуть выплаты, уже получили и областные, и федеральные деньги. И областные компенсации оказались излишними,— объясняет "Огоньку" глава Михайловского района Сергей Жуган.

— Почему выплаты приостановили — понятно. А чье распоряжение изымать деньги назад?

— Вы думаете, глава района это лично придумал?

— А что, есть губернаторское указание главе?

— Понимаете, есть правомерность и неправомерность выплат,— Жуган будто не слышит вопроса.— Эти 100 тысяч мы выдали в самые первые дни, чтобы людям было на что жить. Последние деньги мы у людей не отбираем, они же еще получат выплаты за ущерб дому!

Внутреннее указание губернатора, о котором так не хотел говорить Жуган, все-таки есть. В распоряжении "Огонька" оказалось письмо N 01-20-4052 за подписью Олега Кожемяко, адресованное главам муниципальных образований. Там написано: "Вам необходимо организовать работу по возврату средств, излишне выплаченных пострадавшим гражданам. Вопрос находится на моем личном контроле".

— Письмо главы района нормативным актом не является. И требовать от жителей обязательно вернуть деньги, конечно, неправомерно,— комментирует омбудсмен Любовь Хащева.— К людям обратились с просьбой. И человек сам решает, исполнить ее или нет. Это вопрос его сознательности.

И Любовь Хащева, и областная прокуратура уточняют: ситуации бывают разные. При выдаче областных денег были случаи и реальной ошибочной переплаты, и двойного включения одного человека в списки пострадавших. Так что, видимо, суды и разбирательства по "излишним" выплатам в области все-таки будут.

На жителей Поярково иски пока не подают, но уже полмесяца звонят из администрации. "Давят на совесть, что, мол, некоторые уже вернули. Спрашивают, когда, наконец, и мы сдадим",— рассказывает "Огоньку" Татьяна Дудникова. Из шести семей в Поярково деньги вернули уже четыре. И вместо того, чтобы объяснить людям, что решение отдать выплаты — их право, им грозят судом.

Николай Костюк говорит нашему корреспонденту, что отдавать ему уже просто нечего. Его дом утонул, вся мебель испорчена. Незадолго до паводка Костюк влез в кредиты и взял ипотеку на новое жилье: у него двое детей, младшему — месяц. Полученные 200 тысяч отдал в счет долгов и купил новую мебель.

Как воды в рот набрали

Масштаб наводнения таков, что без чиновничьих ошибок, курьезов, просрочек обойтись не могло: человеческий фактор. Документы теряются. Есть дома, которые наполовину признали непригодными для жилья, а другую половину отправили на капремонт, хотя затоплены они были одинаково под самую крышу. И не так страшны ошибки, если есть желание их решать, не доводя до суда.

Местные волонтеры, которые работают в пострадавших селах, говорят: всюду "какой-то информационный вакуум". Сельские сходы, за редким исключением, не проводятся. Большинство людей до сих пор не понимают, по какому принципу дают деньги, почему у одного соседа насчитали 30 процентов ущерба, а у другого соседа — 50. Они не знают, на какую помощь имеют право. Люди раздражены.

Местные главы защищаются: на стендах и в газетах все написано, как еще объяснять? Правительство области в условиях тяжелейшей ЧС расходует 15 млн рублей на освещение в СМИ своей работы по ликвидации наводнения. Губернатор публично заявил: эти деньги идут не на пиар, а на информирование, в основном на районные газеты.

Но пострадавшие селяне не читают внимательно законы в газетах и интернете. У них утонули дома, и нет интернета. Они верят местной власти и власти вообще, а в надзорные органы и суд идут в последнюю очередь. В прокуратуру с начала бедствия поступило всего 150 жалоб по вопросам невыплаты компенсаций.

Но при этом селяне твердо знают, что соседней деревне все выплатили, а им — нет. И очень обижаются.